— Я думаю, что все в руках отца и матери. Не зря же она оберегала нас весь поход. Ты уже догадался, куда указали нам Босик и рыжая ведьма? — спросил Сладкоречивый.
— Мертвый город. Думаю наше везение на этом закончилось. Без огня трудно будет обороняться, а мы все на костерок пустили. Нужно поставить задачу, собирать любой валежник на пути. Даже ветки и сухую траву. Там летом то холодно, а сейчас и подавно. — отозвался Марук.
— Дождёмся Пожарских, они тебя обогреют. — прохрипел Вязь. — Их огонь ещё горит, так что нужно поторопиться, пока мы выигрываем. И ещё Олег, решай вопрос со Светочем. Я не знаю как вы сходили прошлый раз, но по обрывкам слов и по оборванным фразам можно догадаться, чем вы заплатили. Сейчас так разыграть не получится.
— Вместо Мирко теперь Вязь? — хохотнул Марук. — Нам ещё обратно идти, ничуть не проще. Длинная ночь заканчивается, начнет просыпаться половина бестиария. Разбираем задачи. Светоч, оборона, разведка.
— Олег, Вязь, Марук. Было бы из чего выбирать. Пойду обрадую призыв, чтобы снег рыли в поисках валежника. — пропыхтел Ледяной и удалился, поигрывая молотом.
— Справишься со Светочем? — проводив взглядом уходящего септа, спросил Тёмный.
— Время покажет. Довольно болтать, время играет против нас, да и ещё маячит что-то в пределах видимости за спиной… Не могу рассмотреть или почуять. Может развалюха Сет догоняет, его только не хватает в стане Босика… Поднимай лагерь.
****
— Мёртвый город. Самое печально известное место на всю округу. Сколько раз жители Северных пустошей не пытались занять пустующие дома или завладеть богатствами, что скрываются за большими каменными амбарами, столько же раз местные трактиры и слышали страшные и неправдоподобные истории об ужасах этого места от оставшихся в живых. Так получилось, что больше седмицы никто не выдержал. Нападение тварей, неожиданный приход орды, ловушки на пустом месте и все они были нерукотворными. Но больше всего смертей принёс холод. Казалось бы, оденься теплее, разожги огонь, забей окна и двери и радуйся теплу. Но нет. Даже летом лежит толстый слой снега, что ползёт от этого проклятого града во все стороны, тая на условной границе. Будто в этом месте спрятана обида Матери-Земли на род людской за все преступления в прошлом. — начал рассказывать Олег. — Долгое время сюдя приходили добывать добро и погибали, пока не поняли, что больше двух дней тут находиться нельзя. С каждым следующим вероятность остаться в живых уменьшается в разы. Теперь мы знаем, что нас ждёт впереди, потому хочу наказать всем быть расторопнее и чётко следовать приказам септов.
— Любая мелочь, что горит или может дать тепло должна быть собрана. Если кто увидит кровь Матери-Земли, срочно сообщить о том. Выглядит она, как чёрное густое болото с маслянистым запахом. Сырые ветки и дрова прячем за пазухой, дабы хоть сколько-нибудь просушить. О всех находках или странностях доложить безотлагательно. — вторил ему Вязь.
— Если кто отстанет, будьте готовы, что ждать вас никто не станет ждать. Сроку нам два дня. Мы знаем только приблизительно место расположения кокона, значит необходимо разбиться на кулаки и тщательно проверять каждый дом сверху донизу. — перехватил Марук. — Яйцо большое. В полную сажень высотой, в обхват шесть локтей. Цвет имеет коричнево-красный, с чёрными, а иногда и жёлтыми прожилками. Как найдёте не шумите, дайте знак. Берегите себя и друг друга. В походный строй становись, следопыты вперёд.
Вперёд ушли следопыты, по бокам от саней несли щиты Стража, а Волокуши и Септы двигались за обозом. Лишь мы с Лесмой шли чуть поодаль для того, чтобы немного поговорить.
— То место, что ты мне указала, оно для тебя что-то значит? — спросил Я жрицу.
— Там мой дар проявился. В подполе мы собираем суть огня, ваши кличут кровью земли. У нас в такие походы берут только молодых отроков и дев, что не достигли возраста первой крови. В маленькие окна взрослые не пролезают, а поднять в случае опасности ребёнка не сложно. Двое носят вёдрами суть, двое у окна пытаются вздохнуть чистого воздуха. Многие в горячке падают и задыхаются. Таких оставляем внизу, так как они не выдержали испытание огнём. Я упала без чувств и меня оставили, а позже выбралась сама и нагнала поход. Истинные решили, что Суть меня пощадила и наградила Даром. Так Я стала провидицей. Ребёнок, что живёт у меня под сердцем одного из Старших жрецов, не смотря на запрет связей, он попортил многих жриц. Это не мешало нам исполнять обряды, а мне предсказывать. Так он нам и объяснил, что раз Дар не пропал, значит Дух Пламени не гневается за святотатство, но лучше о том помалкивать. Я долго сопротивлялась его ухаживаниям, пока он не потерял терпение. Тогда он меня и снасильничал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Почему никто не сказал вашим Старейшинам о том?
— Кто поверит? Это же крамола и поклеп. Те, что жаловались, сгорели за осквернение Храма. — с грустной улыбкой ответила мне жрица. — Я вижу, что ты расстроен, не переживай. Три месяца назад, Старший жрец перепутал настойки. Вместо укрепляющего средства, случайно выпил Синего огня. Истинные решили, что Огонь забрал своего жреца в свои чертоги. Так Я стала первой Верховной жрицей.
— Остальные не сопротивлялась твоему становлению? — удивился Я, помятую о царивших правилах. — Девы не могут занимать такие посты.
— Двое. Но они тоже были невнимательны с напитками. После третьей смерти, решили оставить меня. — с ехидной улыбкой ответила Лесма. — Олег уже дважды оглядывался, не буду мешать вашему разговору.
Жрица ушла вперёд, уступая место септу. Поравнявшись со мной, Олег долго молчал, подбирая слова.
— Босик, после того, как мы найдём яйцо, нам нужно ждать пробуждения Химеры. В этот момент мы все будем крайне уязвимы, потому мы подумали, что нужен отвлекающий отряд, что переведёт внимание Орды на себя. Два кулака, Вязь и Берендей значимая сила. Думаю вы без труда выстоите. Потому, разрешаю тебе набрать кулаки, посоветовавшись с Септом Наказания. Если тебе так Люба жрица, бери и её. — наконец выдавил из себя Сладкоречивый.
— Хорошая задумка, Олег. А ты уверен, что нужно ждать, пока яйцо созреет. Не проще ли и быстрее помочь вылуплению? — подсказал септу решение.
— Мы основываемся в своих действиях на записи погибшего служители Храма и не видем смысла сомневаться в его доводах. Искомый вар готов, когда тварь пытается из него выбраться. По времени, завтра-послезавтра. — почесав небритый подбородок, произнёс Септорий.
— Зачем все это? Зачем рисковать жизнью призыва, ради вара? Вы держитесь за тот порядок, что был во время большого похода на Север. Сейчас он мешает развиваться жизни в городищах, Венец и упорная Балка подгнили, лишь вера, наше основание, поддерживает крепость строения. На корню рубиться любое улучшение, считая, что только сложностями и можно добиться Стражей, Волокуш и Следопытов. Ты не думал, что если выбирать не из десятка, а из сотни, то можно бы брать и больше и лучше? Мы гнием в поселениях. От плохой воды или зверья, от голода и лишений. От тяжкого труда и отсутствия лечения. Когда ты последний раз ел только сушёных червей, чтобы заткнуть голодную утробу? Или пил воду отдающую болотом?
— А что ты предлагаешь? Снести отцов, а кого поставишь на их место? Кто достаточно умен и проницателен, чтобы руководить городищем? Жить во благо людей, а не преследуя лишь собственные интересы? А пустоцветы, что отбираются после совершеннолетия? Как они должны быть рядом с теми, кто может познать радость детского смеха и видеть оставленную после себя жизнь? Они не могут дать потомство, значит обязаны защищать более удачливый Люд. — спорил со мной Олег.
— Выборщики. Каждое поселение выбирает одного Выборщика, что может участвовать на вече, преследуя интересы своего поселка. Они вправе выбрать троих из городища сроком на три года. Пока эта троица правит, она не может заниматься другим трудом, лишь работать на благо Люда. После срока получает плату за служение, в той доле, на сколько тридцать выборщиков удовлетворены изменениями. Если все тридцать довольны, то полная доля, если пятнадцать, то половина.
