После последних слов Лесма упала ничком, поджав под себя ноги. Казалось силы покинули ее, лишив сознания. Парочка горячих призывников было ринулись к ней на помощь, но вспомнив строгий наказ септов, вернулась за круг.
— Я вижу цель, я не вижу преград. Сквозь расстояние и снег укажу место. Только!!! — высоко крикнула жрица. — Завяжите глаза Светочу. Иначе мы спалим друг друга.
Судя по скорости, с какой мне повязали плотную ткань, все было готово и спланировано заранее. К чему это, она же сама говорила, что танцует для меня? Следующая мысль, которая пришла в мою пустую голову была столь проста и очевидна, что Я тут же укорил себя за проявленную глупость. Лесма хотела, что бы Я все видел при помощи таланта.
Привычно и легко нырнул в ощущения Дара, оторопел от увиденного. От жрицы шли волнами клубы красного дыма, а сам костёр питал её силы толстым жгутом, как пуповина между матерью и детём. Сам танец с огнём был неистовый. Прыжки и взлёты сменялись стелющимся шагом, затем следовал очередной взрыв резких движений. Постепенно появился чёткий ритм, который легко прослеживался… Раз-Два-Три. Раз-Два. Раз-Два-Три… Раз-Два… Люди вокруг алтаря ОГНЮ поймали его и качали в такт головами, переступая с ноги на ногу. Меня же смутила некая неправильность. И Я стал пристальнее наблюдать за танцем. Вот делает шаг, вот второй… Зачем она взмахивает факелом в одно и тоже место? Я проследил даром по направлению нитей от огня и увидел помеченное красным место, но там не было кокона, он намного правее и более чем в трех верстах от метки. Значит тут что-то другое, на что Я должен обратить внимание. Знаковое или значимое для нее место, вот что она пыталась до меня донести. После моего озарения, танец стал ровным и отточенным, помеха исчезла, а метка потухла.
Из последних сил жрица потянула всю силу огня из костра, заставив его погаснуть. Затем открыла кувшин и щедро пролила жидкость на руку. Мгновение и рука загорелась ярко-синем пламенем. От увиденного проняло даже Вязя, ведь каждый из присутствующих знал силу и опасность содержимого глиняной посуды. Обильно пролив синий огонь вокруг себя, Лесма схватила вещи Химеры, подожгла их от горящей руки и указала направление до кокона. Затем упала без сил. На сей раз это было по настоящему.
Олег тут же сделал пометки на снегу, запоминая направление. Тут же последовал приказ. — Жрицу уложите на сани, накройте шкурами. Светоч, укажи свой путь.
Мне было неуютно, когда все смотрели только на меня, но мой долг указать направление до цели. Не снимая повязку с глаз, протянул руку в сторону искомого. Тут же послышал восхищенные выкрики призыва и южан.
— Он светится, как звезда…
— В том же направлении точь в точь.
— Глянь, голова, как лампадка, только синим горит.
— Как синий огонь.
— А от руки луч, как перст указующий.
— Довольно, мы видим цель. Благодарю за службу септ Босик. — отозвался Вязь. — Развяжите ему глаза.
Я поморщился от света факелов, ко мне тут же подошли побратимы, готовясь подхватить моё бездыханное тело, но Я крепко стоял на ногах.
— Как видишь Пётр, вера наша имеет крепкие основания. Припасы и оружие ждут ваш отряд, в качестве маяка, держи направление в сторону красных облаков, лучшего ориентира тебе не найти. Ступайте с миром, южане. Да встретите вы полный рассвет. — торжественно произнёс Септорий дознания.
Удрученные ошибками и своим отношением изгои проходя мимо меня, септов или саней с жрицей, низко кланялись. Разумовский снял шапку и приложил руку к груди.
— Благодарю за припасы, за ваше отношение, за науку и свет. Простите за все и не поминайте лихом.
Слова остались лишь словами, на деле старик светился неприязнью и злобой. Постепенно ушли все лишние, остался лишь мой призыв и жрица.
— Иди к ней. — толкнул меня в спину Марук. — Звала тебя, Светоч.
Повернувшись к призыву громко отчитал воев. — Чего лыбимся, зубы сушим? Весело? Разбирайте лагерь, складывайте припасы. Следопыты разойдитесь для дозора. Итак засветили на весь Север, не дай Отец-Небо, накличем беду. Пошевеливайтесь, доходяги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
****
— Я не переиграла? — спросила меня шепотом Лесма.
— Да если это итак, никто не заметил. Все очарованы тобой и под сильным впечатлением от увиденного. Никто не играет с синим огнем. Больно опасная вещь. — ответил также тихо.
— Потому что, никто не знает, как с ним обращаться. Швыряют кувшины в ворога или постройки, а этого слишком много для одного места, если смазать тонким слоем или налить пару капель, то жар от него не сильнее лучины, зато пламя тоже синие и опасное. — улыбнулась жрица.
— То место, что Я тебе показала, там нам нужно спрятаться, когда начнется бойня. Ты же видел Афонек справа верстах в семи? Я тоже их заметила. Скорее всего придем к месту с разницей в час-два, в отличии от соперников, направление мы знаем точно. Если хочешь спасти своих братьев, отдайте им кокон, пусть сами делят. А чтобы септы не роптали, слейте варево, пробив дно яйца снизу. Бочки с необходимым можно легко спрятать, пока все алчут невылупившуюся Химеру. Мне нужно не показываться на глаза Пожарским, а тебе Афонькам. Много из тех, кто обладал Даром Светоча пропали за стенами их городища. Как мне сказывал один болтливый ученый муж, слетаются, как светлячки на огонь, в надежде найти Истину, а сами попадают в застенок, где их тщательно изучают.
— Как же так можно? Нужно сказать о том септам… — разгорячился Я.
— Тише ты, знают они все, сделать ничего не могут. Сколько раз их почти ловили за руку, но они ни разу не признались в том, а лишь откупались изделиями и самострелами. Мы с тобой должны быть вместе. Наш союз объединит два городища, а ваших отцов и наших истинных мы одолеем. Есть у меня мысли, как все обустроить. Иди ко мне под шкуру, согрей, мое Холодное Синее Пламя. А Я тебе расскажу о том, о чем септы судачат. Не спрашивай, как, просто поверь и закрой глаза.
— Мне это не нравится, Олег. Зачем мы проводим эти обряды огнепоклонников? Босик и сам отлично справился. Я не узнаю тебя, что за мягкость по отношению к Южанам? Люди гадили нам всю дорогу, плевали в нашу веру, вытирали ноги вместо благодарности. Почему не пресекаешь ересь у следопытов? На болоте он водяного табаком угощал. Что тебя изменило?
— Не знаю, Марук. Просто появилось ощущение, что так правильно. Ты не лучше, сначала спас жрицу, теперь её сторонишься. Гоняешь призыв, будто натаскиваешь их на медведя. Вязь и тот отмёрз, с Босиком сдружился. Я не смеюсь над тобой, Ледяной. Этот Светоч не такой, как остальные. Он самый… Самый чистый из всех, что Я знавал. Тот же Борис Лунь, не смотря на свой статус, та еще хитрая крыса. Единственный, кто не ищет правду, а живет себе припеваючи у Валтов, оберегая дом. Я пытался сказать ему про самопожертвование, про высшее цели, а он смотрит на меня, как на…. Не знаю в общем. Может и впрямь собрать поход против тварей? Большой и крепкий, привлечь огоньков и афонек? Хотя, кого Я обманываю… Не бывать такому. Что молчишь, Вязь?
— Сказывается мне, что это больше не наш поход. Тут у руля Босик и жрица, даром, что брюхатая. Подумай, даст ли он нам собрать вар, что алчут твои наниматели? Если мы придём пустыми, можно смело проситься в дружину к Петру Разумовскому. Кхе-кхе. Такого провала нам не простят. Мне без разницы, где сражаться. Моя война за жизнь и счастье уже проиграна, хожу, как призрак, людей кривой рожей пугаю.
— Пустоцветов все больше каждый год. Люд вымирает, если поставки детей с Юга прекратятся, за десяток другой лет останутся одни старики и калеки. Ясли стоят полупустые, Юг богатеет, качество жизни улучшается. Скоро семьи в семь-девять детей будут не редкость в том же Китеж-град. Когда нас пожрет Орда, вопрос времени. Тварь меняется, умнеет. Старик Сет сказывал, что Старый Шаман ему поведал. Что-то давит от солёного моря ульи, то с чем изменённые справится не могут. Тех же волколаков видят все южнее и южнее. — разгоряченно говорил Марук.
