готовиться к этому следует заранее.
Давид скривился, пряча за недовольной гримасой ухмылку.
– Я просто задала ей несколько вопросов и прислушалась к интонациям, – продолжила София, – к тому, что именно она говорила. Всё звучало достаточно искренне и вместе с тем логично. За мной наблюдали, Тесей сделал видеозапись, поставившую под угрозу и меня, и других химер, – скучающе повторила она то, что они уже обсуждали ранее, – НСБ вошли в квартиру, попытались забрать запись, Тесей оказал сопротивление и был убит. Конечно, приятного в этом мало – хотя, скажу честно, мне трудно испытывать искреннее сочувствие к этому человеку, – но НСБ пытались защитить нас. Всё остальное – просто совпадение. Мы не проходим ни как свидетели, ни как подозреваемые. Нас там вообще не было. Никому это не нужно, понимаешь?
Давид тяжело дышал, не имея аргументов и в то же время продолжая сомневаться. Он раздражённо потёр шею.
Им принесли заказ. Когда они только пришли, Давид, увидев меню, сразу выбрал «боул» – новомодное блюдо, в котором ничего не было перемешано: бобы отдельно, авокадо отдельно, рыба отдельно. Легенда гласила, что однажды Будда пошёл по деревне с большой глубокой миской, куда попросил крестьян положить любую еду, которую они имели. В конце Будда, собрав с каждого по крохе, получил большой сбалансированный обед, что демонстрирует, как малыми усилиями каждого может быть достигнут грандиозный результат. Но для Давида это в первую очередь было чудо другого рода: кто-то придумал подачу его мечты, не перемешав ингредиенты, а разложив всё аккуратным кучками.
София взяла то же самое.
– А чего ты ожидал? – спросила она, набирая на вилку зелёные бобы. – Я не эксплет! Как мне распознать ложь? Потребовать клятву на крови?
– Нет, но нужно было настоять хотя бы на каких-то гарантиях.
– И выглядеть как чёртов параноик? – фыркнула София.
– Если ты так боишься, что подумают о тебе другие, то скажи, как мы будем выглядеть, если нас арестуют утром понедельника прямо в лаборатории? Я предложил бы «как идиоты», а ты?
– Хорошо! – она резко воткнула вилку в блюдо в глубокой глиняной миске и подняла руки. – Во-первых, Давид, – почему-то имя прозвучало как оскорбление, – если ты хочешь получить какой-то конкретный результат, надо составлять конкретный план действий. Обговаривать задачу и метод исполнения. Убеждаться, что исполнитель правильно понял и ваше видение совпадает.
– Поучи меня работать… – проворчал он и раздавил языком о нёбо кусочек авокадо.
– Во-вторых, – настойчиво продолжила она, – я верю Карине. В её словах гораздо больше смысла, чем в твоих страхах.
Давид хотел было ответить что-то саркастичное, но София набрала воздуха в грудь и продолжила:
– Хотя на работу всё равно собираюсь прийти подготовленной. Надену одежду, которая не помешает моей трансформации, оставлю в тайнике за пределами «Нейма» деньги, заранее куплю билеты на поезд в Марию. Буду всё время начеку. Если почувствую опасность, трансформируюсь и сбегу.
Давид мрачно сложил руки на груди:
– Отлично. Ты хоть приноси передачки мне в тюрьму, не забывай старика-начальника.
София фыркнула:
– Ты же не думаешь, что я так себя подставлю? – она надменно подняла бровь.
Забавно, что она ответила шуткой на шутку, но Давид предпочёл бы, чтобы она демонстрировала не чувство юмора, а здравый смысл.
– Если ты сомневаешься, можешь сказаться завтра больным, – предложила наконец София. – Я позвоню тебе вечером, если сама все ещё буду на свободе.
Он устало потер лицо:
– То есть мои варианты: выглядеть трусливым говнюком или арестованным идиотом… хм… Мне нужно подумать…
– Мне кажется, ты слишком драматизируешь, – отозвалась София, качая головой.
Она уже прикончила половину своей порции и теперь работала над второй. Давиду не понравилось, что рис прилип к рыбе, и ему требовалось время, чтобы с этим разобраться. Несколько минут они ели в тишине.
– Я не верю в интуицию, – сообщил наконец он, – всегда доверяюсь логике, фактам. Но сейчас факты выглядят как свалка у общаги. Никакого смысла, никакой закономерности. И, как ни странно, именно сейчас у меня проснулся какой-то внутренний голос. И он… нет, он не шепчет, а вопит: что-то тут нечисто.
София склонила голову набок, сочувственно поджав губы:
– Я понимаю. Но иногда приходится просто плыть по течению, чтобы посмотреть, что будет. Ты не можешь контролировать всё, Давид.
Это заявление вызвало мощную волну возмущения в душе.
– Не можешь предугадать все возможные варианты развития событий, – продолжала София, не подозревая о том, насколько неправа, по мнению Давида, она была. – Не знаешь всех мотивов и причин. Чувство опасности может быть связано с тем, что ты не ощущаешь контроля над своей жизнью. Дело вовсе не в интуиции.
Он пару секунд мрачно смотрел на неё, затем ответил:
– Если мне потребуется психотерапевт, я буду знать, к кому обратиться. А сейчас просто доедай, я расплачусь, и мы поедем по домам.
Она взглянула на него испуганно:
– По домам?
Давид дёрнул плечом:
– Не вижу смысла и дальше держаться вместе. Если мы завтра идём на работу, то зачем скрываться?
Чуть нахмурившись, София кивнула.
– Можешь одолжить двадцатку? – спросила она, поразмыслив.
– Зачем тебе столько? Ты живешь в «Нейме». Такси отсюда обойдётся максимум в десятку, и то, если будешь выпендриваться с выбором машины.
– Я остановлюсь в отеле. Не хочу пока в «Нейм».
Он раздражённо вздохнул:
– Это не имеет никакого смысла.
Он только начал думать, что действительно излишне нагнетал обстановку, и решил вернуться к привычной жизни, как София снова заставила его нервничать.
– Ты считаешь, что нам ничего не угрожает, но возвращаться в «Нейм» не торопишься.
София закусила губу.
– Ну, мне тоже немного не по себе, – призналась она. – Хочу обдумать всё как следует, подготовиться. Как ты верно заметил, если меня поймают, некому будет носить тебе передачки, так что…
Они закончили обедать, расплатились и вышли с террасы на улицу. София начала неловко прощаться, и Давид, устало подняв лицо к небу, выдохнул:
– Остановимся в отеле вместе. У меня хватит наличных на два номера.
София изменилась в лице, к ней мгновенно вернулась прежняя уверенность. Он и сам чувствовал себя лучше, избегая мест, где его могли обнаружить потенциальные недоброжелатели. И даже – пускай он и не готов был признаться в этом вслух – в компании Софии было как-то спокойнее.
– Но сначала мы зайдём в магазин, – предупредил Давид. – Мне нужна новая сорочка, я хожу в этой уже второй день.
Она улыбнулась, как мать может улыбнуться шалостям своего дитя. Почему совершенно обыденные вещи вызывали у неё столько веселья? Сначала ботинки, теперь это…
– Надеюсь, у нас и правда хватит на два номера в отеле, – заметила София, когда увидела цифру на кассовом аппарате.
Но волноваться не стоило.
– Наш единственный вариант – какой-нибудь дешёвенький отель, в котором не требуются документы при заселении, – пояснил Давид. – Точнее, в котором за двадцатку их можно «забыть». И я, по счастливому стечению обстоятельств, знаю именно такое место.
Давид и София поселились в соседних номерах и поужинали внизу, в кафетерии
