Пожалуй, наиболее массовое освобождение выдал сам Иисус — он освободил всё человечество от «первородного греха». Хотя какое отношение имели его современники к событиям четырёхтысячелетнего (по Торе) прошлого? Ну, наверное, прямое. Господь-то явно не владеет понятием «срок давности».
А проблему оценки греховности конкретно убийства человека человеком наиболее точно решил Симон де Монфор, предводитель крестового похода против еретиков-альбигойцев в Южной Франции. Когда его спросили:
– Как отличить еретика от «доброго христианина»? И, соответственно, благое дело очищения лика земного от слуг диавольских от греха смертного в форме нарушения заповеди «не убий»?
граф, благословлённый на этот поход самим Папой Римским, ответил:
– Убивайте всех. На небесах разберутся.
Небо уже начинало сереть, когда мы вернулись «под крышу дома своего». Дом — есть, крыши — ни одной. Пора кончать эту разруху. Субботник им, что ли, спрогрессировать? Так ведь не Советская власть — по субботам и так все работают. А в воскресенье работать — страшный грех. При царе Алексее Михайловиче за это так кнутом били… Интересно, а какой сегодня день недели? Ладно, пока не знаешь — не согрешишь.
Начинаем… начинаем с уборки покойников. Начали. И понеслось…
Убиенных — на коней вьючить? Или как вирника вывозили — на носилки цугом? — А фиг вам, православные. Кони ночь работали, теперь пусть отдохнёт скотинка. Я вам не французский кавалерист в августе 14-го: «лошадь должна быть как женщина — всё сама. И ещё возить меня в атаку». Нет уж — сами носилки из жердей сделаете, сами ручками потянете. Не далеко — не надорвётесь.
Запасы провианта кончились. Сколько чего надо взять в Пердуновке? А надо? А на сколько человек? А на какое время? А вообще — чего дальше будет? Строиться? Где будем строиться? Ставить новые подворья вокруг заимки? Мои в один голос: «низя». Воды проточной нет. А где? Возле Пердуновки? Надо смотреть. Ни Рябиновку, ни «Паучью весь» толком расширять невозможно — они на холмах стоят. Подножья этих возвышенностей в половодье вода заливает. Для селения нужно высокое место. Но чтоб вода была рядом. Споры на эту тему меня просто взбесили. Но мужики зацепились серьёзно. Я же специально их по разным парам развёл, к разным носилкам приставил. А они друг с друга глаз не сводят, всё норовят друг к другу подобраться да в морду плюнуть. Так всю дорогу и переругивались нещадно. Естественно, Чимахай с Ивашкой. Зато чуть не бегом добежали. Вот из чего «перпетум мобиле» делать надо: из человеческих глупости да гонора!
Но насчёт воды — вопрос серьёзный. «Птицы» привыкли воду брать в ручейке. В болотном бочажке, в речке. Охотники, одним словом. Ну, так они почти все и вымерли. Ивашко последние годы воду из Снова потреблял. Пошла баба по воду, принесла с речки пару вёдер. И так три-четыре раза в день. Но Ивашка-то ещё и по Южным землям побегал. Где воду просто так не найдёшь. Он смысл в колодцах с этой стороны видит. А мне моя санитария довлеет: нельзя поить людей водой из открытых источников. Особенно — в населённой местности.
" — Выше по реке живут плохие люди.
– Да почему же плохие?
– Когда наши женщины идут по воду, эти люди выходят из своего города и мочатся в реку».
Вариант бактериологической войны в сочетании с психологическим давлением. Время — вторая половина 19 века, место — высокогорье в Северной Индии. В моей России… Ну, специально в водозаборы «плохие люди» не мочатся. Так оно как-то само собой…
«Пробы воды были взяты из различных водопроводных сетей, а также из различных поверхностных источников воды. Исследования показали, что около 20 % проб воды из водопроводных сетей не соответствует требованиям санитарно-химических нормативов и около 10 % проб — по бактериологическим показателям. Кроме этого, около 30 % поверхностных источников по всей стране не соответствуют гигиеническим и санитарно-химическим нормативам, и около 25 % — по бактериологическим показателям».
И снова «факеншит» в сторону попаданцев. Ну ведь никто из них не занимался проблемой водоснабжения туземцев! Что такое зоб, который есть стойкое воспаление щитовидной железы. С соответствующей отдачей по гормональному фону уже не одного человека, а целой нации на протяжении нескольких поколений, пока не вымрет, не слышали? Так это от отсутствия йода. Обычно — отсутствия в воде. А открытые источники как основной канал распространения желудочно-кишечных… Никогда в сортире от поноса помирать не приходилось? При холере, например?
«Губит людей не пиво. Губит людей вода» — наш фольк правильно определяет главную опасность. Вся Северная Европа всё средневековье пьёт пиво. Не потому, что нравиться, а потому что больше нечего. В Хаменлинне, весьма средне-финляндской средневековой крепости каждому солдату гарнизона полагается 14 литров пива в день. Это при том, что крепость стоит на перешейке между двумя озёрами кристально чистой воды. Но пить нельзя. Потому что отхожие места в замке открыты прямо в воду. И летит оно всё с высоты нескольких десятков метров прямо из аристократических и не очень задниц — в окружающую среду. Без всякой очистки.
Маленькие дети на картинах фламандцев, чуть не младенцы, пьют пиво. От материнской титьки оторвался — и сразу к пивной кружке. Иначе — смерть. По Южной Европе пьют вино. Генрих Четвёртый Наваррский помнил себя с четырёх лет. И с этого же времени помнил, что пил вино. Интересно, кто-нибудь прикидывал — как действует на здоровье нации непрерывное, ежедневное, начиная с младенчества, потребление слабоалкогольных напитков? О каком здоровье можно говорить, если весь католический мир непрерывно в поддатом состоянии? Тут не только ангелов с архангелами увидишь, тут и Приснодева Непорочная к тебе лично придёт и пощекочет. Католик в эту эпоху ещё ходить не начал, а уже остограммился. И так каждый день до могильной доски.
На «Святой Руси» простую воду тоже пьют мало — квас делают. Но всё равно, нужна вода и умыться, и постираться. И на готовку, и скотине. А сибирская язва, она же «священный огонь», она же такая… примитивная — гробит всех, до кого доберётся.
Так что не морочьте мне мозги — будем копать колодцы. Я понимаю, что это тяжело. В моей России к третьему тысячелетию с курными избами справились, а вот с нормальным водоснабжением — нет.
Пока добрались до Пердуновки — уже светло стало. А в селении нет никого — только дети малые. Я тут весь из себя такой вздрюченный, как новобранец, что в первый раз в караул пошёл. Вот как начну своё господское, оно же — прогрессорско-попадуйское, дело делать: направлять, поучать да указывать… А — некому. Все в поле. Точнее — на покосе. Точно по фольку:
" — А народ где?
— А народ в поле».
Ну и как тут организовывать массовую застройку «светлого будущего» если — не кем? Я всю дорогу переживал — как-то оно будет, как это я начальника изобразить смогу, а получился полный пшик. Ну и слава богу. «Меньше народу — больше кислороду» — наша общенародная мудрость. Насчёт нашего народа, естественно.
Поставил своих мужиков могилы копать. Каждой паре — отдельную яму. Чимахая с «горнистом» — вроде, драки быть не должно. Николая с Ивашкой — ругани будет… но не поубиваются. Ноготка со Звягой. Звяга, конечно, гонорист. Но на палача наезжать… Если у него такого размера гонор, то лучше сразу расстаться. А и то — и третья яма нынче же, не дай бог, потребуется.
Поставил всем задачу, убедился, что инструмент — лопаты деревянные все у местных… позаимствовали. Без спроса, естественно. Спрашивать-то не у кого. Шесть раз повторил: где и какого размера копать. «Два еврея — три мнения». Нет, славяне, всё-таки, более однообразны. В части мнений. Но когда даже «пламенный горнист» лезет со своим «эта… ну…». Спокойно, Ваня, спокойно. Матом — только ругаться.
Странно, у всех нормальных попаданцев есть враги из местных. С которыми они воюют. Ну, всякие там ретрограды, обскурантисты и мракобесы. У «Янки» — это были Мерлин и церковь. А вот как бороться со своими сторонниками, сподвижниками и сотоварищами, которые только и норовят друг другу в глотку вцепиться? И попутно послать меня куда-нибудь подальше. Как это и бывает в реальности при всяком серьёзном новом деле? В попадизме и по этой части — пролёт.
А ведь Соломон, например, чётко определил: лучше судить спор между врагами, чем ссору между друзьями. Ибо какое бы решение не было бы вынесено для врагов — один из них может стать другом. Но в споре друзей, каково бы не было решение судьи, один станет ему врагом. Не об этом ли известная фраза: «Господи, избавь меня от друзей. А с врагами я и сам справлюсь». Это уже не русская народная, это уже — международная мудрость.
– Часть 19. «Парикмахер-парихмахер, а пошёл бы-ка ты на х…»
– Глава 100
«Мы любим тех, кому даём, больше, чем тех, кто даёт нам» — ещё одна общеизвестная истина.
