— Хватит ругаться, коллеги. Начнем с задачи номер один, то есть с Громова. Что мы знаем о распорядке дня директора? Из подслушанного разговора охранников известно, что он очень пунктуален. Прибывает на работу в шестнадцать ноль ноль, уезжает в два пятнадцать ночи. Подобраться к нему в Институте очень трудно. Это настоящая крепость. По дороге с работы и на работу Громова сопровождает сильный эскорт. Следовательно что?
— Что? — спросил Айзенкопф, покосившись на Зою.
— Что? — повторила она. — Ну говори, умник, не томи.
— Да очень просто. Надо выяснить, где Громов живет и не проще ли будет взять его там.
Сяо Линь подергал себя за бороду.
— Легко сказать — «выяснить». Вряд ли эту справку нам дадут в справочном бюро общества «Долой неграмотность».
— Я могу расспросить моих московских знакомых, — предложила Зоя. — Завтра же этим займусь. Вдруг удастся?
Норд заявил:
— Где живет Громов, я установлю нынче же ночью.
— Но как?
Обладатель феноменального CDM снисходительно улыбнулся.
— Предоставьте это мне.
«Ночью все кошки серы»,
гласит пословица. А всё черное становится невидимым. Например, черный «форд»-фаэтон, припаркованный между двумя мусорными баками на улице Белинского, куда выходит некая малоприметная арка. Именно из нее в два пятнадцать или минутой позже должен выехать кортеж директора Института пролетарской ингениологии.
Вчера вечером начальник музейной охраны сказал новичку, что директор «ездеет к Самому» через день. Значит, сегодня Громов поедет не в Кремль, а домой. Всего-то и нужно — проследить за кортежем, не привлекая к себе внимания.
Последнее условие являлось обязательным, но трудно выполнимым, учитывая пустынность ночных улиц. Центральная Москва не Манхэттен, где траффик не замирает даже в самое глухое время суток. Может быть, и стоило послушаться Айзенкопфа, который предлагал нанять еще два автомобиля и вести слежку втроем. Витек говорил, что за хорошее лаве запросто надыбает пару верных корешей из таксомоторного парка. Гальтон от идеи отказался якобы из осторожности — мол, слишком рискованно привлекать к участию в операции лишних людей. На самом деле доктора уязвила реплика Айзенкопфа о неопытном этноботанике, а еще больнее — слова Зои о том, что она принесла делу больше пользы, чем оба мужчины вместе взятые. Настало время продемонстрировать коллегам, что их командир тоже кое на что способен.
Доктор обстоятельно экипировался, предусмотрев любые возможные неожиданности, и разъяснил шоферу всю сложность задачи. Витька она не смутила.
— Фигня, — сказал он. — Ты говоришь, у них на задней машине прожектор светит? Лафа! Издалека видно.
Его больше озаботило другое.
— Слышь, Котовский,[69] — (такую кличку он придумал для Гальтона — в честь какого-то знаменитого большевистского полководца, тоже брившегося под ноль), — а чё у вас затевается? Кого пасти будем? Что за человек?
— Директор.
— Банка? — оживился Витек. — Жучила какой-нибудь? Тогда так. Если будете бомбить его квартиру или дачу, это одно. Если госимущество, то без меня. Теперь за это, сам знаешь, можно вышак получить.
— Квартиру или дачу, — пообещал Гальтон.
Водитель повеселел.
— Лады. Чур я в доле. Договорись с Китайцем, мне десять процентов от хабара. Все равно через меня скидывать будете.
— Сделаешь все, как надо — не обидим.
— Дай честное воровское. Я знаю, у вас так говорят.
— Честное слово. А вот тебе расчет за минувший день.
После этого Витек окончательно успокоился и приступил к делу со сноровкой заправской ищейки. Замазал грязью номера, отрегулировал работу двигателя до ровного пчелиного жужжания, присыпал лакированные бока таксомотора пылью — чтоб не бликовали от электрического света. Отличную позицию между мусорными баками тоже выбрал Витек. «Форд» расположился там ровно в два часа ночи.
Удивительней всего, что за все время ожидания болтун не произнес ни слова, лишь тихонько насвистывал какую-то лихую мелодию да постукивал в такт пальцами по рулю.
Он первым заметил, что по стенам и своду арки поползли черно-желтые пятна.
— Кажись, едут. Пригнись, Котовский, на всякий пожарный.
Гальтон наклонился, не забыв посмотреть на часы.
Два шестнадцать. Товарищ Громов, действительно, пунктуален — похвальное качество для ученого. И для мишени.
Прожектор головного автомобиля мазнул по домам, по железным бакам, в тени которых утонул тусклый силуэт «форда». Мощный «паккард» с тошнотворным скрежетом тормозов повернул в сторону Тверской, за ним бесшумно вылетел директорский «кадиллак» и снова заскрежетало — это было замыкающее авто эскорта. Луч, сиявший с его крыши, озарил улицу Белинского во всю ее длину.
Секунда, другая, и кортеж скрылся за поворотом.
Не дожидаясь команды, Витек включил мотор, вывернул руль, дал полный газ. До поворота на Тверскую домчался в считанные мгновения, а вот выехал на широкую улицу не сразу. Чуть высунул нос, остановился. Фар не включал.
— Ты что?! Уйдут!
— Не пыли, Котовский. За рулем я пахан, а ты шестерка, — не оборачиваясь, спокойно обронил Витек. Он производил впечатление человека, попавшего в свою стихию. «Несколько поколений ночных лихачей не могли не сказаться на наследственности», подумал доктор и решил довериться специалисту узкого профиля.
К тому же Витек объяснил свой маневр:
— Резону нет раньше времени высовываться. Мне бы только не проглядеть, если они с Тверской свернут.
Но яркое пятно света не колыхалось ни вправо, ни влево — лишь постепенно уменьшалось в размере.
— Газую до Пушкинской, там они могут на Бульварное кольцо уйти…
Такси рыкнуло, вылетело на середину улицы, свернуло влево.
Электрическое пятно перестало уменьшаться. Идя на восьмидесяти в час, Витек удерживал дистанцию.
— На Ленинградское шоссе катят, не иначе. Может, в Серебряный Бор?
— Куда?
— Дачное место. Шишаки все живут, если не в центре, то в Серебряном. Или во Внукове. Но во Внуково он бы от Страстной площади влево пошел… Ладно, поглядим.
Хоть Гальтон еще и не успел толком изучить Москву, но этот маршрут был ему уже хорошо знаком.
Снова проехали мимо Белорусского вокзала, мимо Триумфальной арки, мимо стадиона «Динамо». Справа, в глухих, темных переулках, остался бывший ресторан «Эльдорадо», где, конечно же, не спали и волновались коллеги доктора Норда. Во всяком случае, одна из них…
— Теперь, за городом, легче будет. Не оторвутся, — довольно заметил Витек и вдруг разразился целым потоком слов, которых не было ни в одной из принятых Гальтоном доз лингвосамсонита. Судя по тону, это была брань, предельно экспрессивная.
Из-под фонаря, дуя в свисток, наперерез машине бежал милиционер в белом шлеме.
— Не останавливайся! — крикнул Норд.
— Ага, чтоб он мне из нагана по скатам залудил? У легавых не заржавеет!
Скрипнув зубами, Витек затормозил. У Гальтона вырвался стон. Он знал, каково это — объясняться с дорожным копом, да еще ночью, когда служивому скучно и некуда торопиться. А тут тебе целый букет нарушений: и невключенные фары, и превышение скорости.
Увы, слежка была провалена! Завтра Громов поедет в Кремль, там его не выследишь. Как минимум двое суток, выражаясь по-русски, псу под хвост.
Милиционер неторопливо приблизился к машине, потребовал предъявить документы. Сейчас начнется! Педагогическая беседа, потом составление протокола…
Витек молча сунул ему какие-то бумажки. Коп посветил на них фонариком. Взял под козырек.
— Валяй, ехай. Фары только включи.
«Форд» так взял с места, что чуть не подпрыгнул.
— Что ты ему дал?!
— Сунул в лапу. Ночной тариф, — ухмыльнулся цыган. — С тебя, Котовский, три червонца.
Доктор Норд не мог придти в себя от изумления. Воистину всё гениальное просто! Оказывается, советскому копу можно просто сунуть в лапу! И никаких проблем! Нет, определенно Картусову с Громовым предстоит гигантская работа по превращению местного населения в Новое Человечество.
Задержка длилась максимум полминуты, но этого было достаточно, чтобы директорский кортеж оторвался. Сколько Витек ни жал на акселеретор, прожектора впереди было не видно.
— Куда рулить? — забормотал шофер, адресуясь не к Гальтону, а к самому себе. — Если они в Серебряный Бор, надо дальше гнать по Ленинградскому… Если они в «Сокол», надо сворачивать на Пески. А, где цыгана удача не подводила!
Он вывернул руль. Машину тряхнуло, она оторвалась правыми колесами от мостовой и погнала по грунтовой дороге, которую Гальтон в темноте и не разглядел.
Непонятно, как Витек умудрялся мчаться на такой скорости в полном мраке. По сторонам мелькали деревья, деревенские дома, склады, запертые лавки.
