от скуки, а с нетерпением ждать нового выпуска.
Тут я закинул удочку и по поводу оформления годовой подписки на журнал. Пока ещё такой почтовой услуги не использовалось, но благодаря ей будет проще узнать, что издание пользуется спросом у читателей, примерно рассчитывать будущий тираж, выпуская немногим больше, чтобы оставалось на розничную продажу.
Дополнительно я предложил им начало работы Марины о прогрессивных методах усовершенствования жизни сельчан. Вишенкой на торте были рисунки Маришки с фасонами платьев для великосветских дам. Она предлагала модницам отказаться от неудобных турнюров и корсетов, предлагая в качестве украшений искусственные цветы, выполненные из ткани, вышивки и мелкие декоративные пуговицы, нашитые по швам рукавов и на кокетке. Рисунки Маришка выполнила красочные, яркие — вот даже не предполагал в ней таких талантов!
Я сразу же попросил её нарисовать нашу печатную машинку. Затем придумал интересный текст для рекламы этого удивительного приспособления, который облегчит работу писателям, да и не только им. Заканчивался текст словами: «Каждый образованный и уважающий себя человек будет иметь возможность писать письма не гусиным пером, а напечатанной машинкой. Получив такое послание, адресат сразу поймёт, что к нему обращается человек высокого достатка, имеющий вес в обществе». И приписал свой адрес для заявок, отметив, что количество машиной ограничено. Думаю, мои столь немудрёные маркетинговые ходы принесут желаемый эффект.
В общем, отправил всё это почтой и приготовился ждать ответа. Но Маринка, как всегда, снова внесла свои коррективы. Наша новая обитательница богадельни, «царица Марина» — это прозвище крепко приклеилось к ней, — оказалась вовсе не такой уж и сумасшедшей, как представили в суде её заботливые и добрые родственнички. Роман её, конечно, в свете последних событий пропал, она даже думает, что «этот плуп и прощелыжник, называющий себя моим племянником, стопил им печь», но вот восстановить его по памяти надежды она вовсе не теряет.
Но самое главное было не это. «Царица» высказала весьма интересную идею.
— Зачем обращаться со своими рукописями к чужим издательствам, когда можно открыть собственное?
Моя Маришка даже села, открыв рот при этих словах. Просто удивительно, что замечательная мысль пришла в голову не моей вездесущей цыганочке! Со свойственной девчонке экзальтацией Маришка бросилась обнимать Царицу!
— Вы умница! Эта идея… просто супер! — смутившись вырвавшимся словечком, она быстро поправилась. — Прекрасная идея, Марина Афанасьевна! Пойдёмте скорее к графу, он наверняка поддержит её!
Но идти сразу ко мне «царица Марина» отказалась, предложив «просто Марине» сначала самой переговорить с графом, а если он решит, что её предложение достойно внимания, то уже тогда пригласить на аудиенцию уже Марину Афанасьевну.
Когда Маришка закончила свой рассказ и уставилась на меня вопрошающим взглядом, я даже рассмеялся. Никогда раньше девчонка не была столь встревоженной и взволнованной. Она что, действительно думает, что я смогу ей отказать в чём-то? Хотя, наверное, всё-таки смогу. Если её предложение покажется мне не совсем безопасным для неё.
— Ну? Приглашать к тебе Марину Афанасьевну или как?
— Конечно же! Зови её скорее. Мне даже самому дико интересно с ней поговорить.
Маринка ускакала за «царицей» горной козочкой, и минут через десять они уже обе вошли в мой кабинет. Маришка снова стала сбивчиво пересказывать произошедшее, вставляя кучу ненужных деталей, а «царица», как и подобает венценосной особе, снисходительно улыбалась, наблюдая за ней. Затем она величаво подняла вверх ладонь, останавливая поток эмоций девушки, и произнесла в полной тишине:
— В Петербурге у меня остались кое-какие связи. Думаю, я смогу с их помощью собрать некоторый материал для первых публикаций. Только вот мне потребуются кое-какие финансы и… подобающий случаю наряд.
— Идея замечательная. Наряд девушки для вас сработают в самое ближайшее время, денег я выделю. Да и экипаж можно будет для этого выделить, — резюмировал я.
Девушки мои тут же занялись разработкой платья Царицы. Не хухры-мухры какие-то — мадам Батвиньева должна будет выйти в свет! И уж никак не опозорить нас. В связи с этим Маришка настояла на том, чтобы «царицу Марину» переселили из богадельни в графский дом, выделив одну из гостевых комнат: теперь же будут регулярные примерки, обсуждение самых разных вопросов, возникающих в ходе создания наряда и всякое такое. Мне такой поворот не особо понравился, но я не нашёл причин для отказа.
Первые три дня всё шло более или менее сносно. Меня, конечно, коробили излишне светские манеры Батвиньевой, поскольку девчонки настояли на том, чтобы она трапезничала с нами за одним столом. Эта снобка так кичилась своим воспитанием и происхождением, что даже просто находиться рядом с ней мне лично было неприятно. Этот отогнутый в сторону мизинчик, поджатые в презрении губки, пока она разбрасывала вилкой еду в тарелке — ну, точно курица, копошащаяся во дворе!
А уж брошенные через плечо замечания по поводу вкусовых качеств блюд вовсе выводили меня из себя. Забыла, выпендрёжница дешёвая, как капустные листья руками жра… кушала? «Тварь неблагодарная!» — так и вертелось на моём языке, но я, с огромным трудом, всё-таки сдерживался.
Однако на третий день её пребывания в нашем доме случилось… ЭТО! После обеда я решил немного отдохнуть — утренний обход строительных площадок и ревизии на птицефабрике несколько утомили меня. Маришка же поскакала контролировать работу садовника — ей хотелось научить того подкармливать картофельные кусты навозом. Глафира решила посвятить время перепечаткам. Что запланировала «царица», я не спрашивал. И вот, если честно, по фиг мне было на неё! А зря…
В своей спальне я решил принять расслабляющую ванну перед отдыхом. Звать слуг, чтобы они налили мне воды, не стал — Афоня давно сделал все процессы механическими. Правда, греть воду надо было котлом, но я решил обойтись чуть тёпленькой: она прогревалась солнечными лучами, находясь в резервуаре на крыше. Отвар ромашки и ноготков у меня уже был заранее припасён, я просто выплеснул его в воду и с удовольствием погрузил своё тело в ванну…
Лёгкий скрип я услышал сразу же, хотя и находился в самом расслабленном состоянии. Решив, что это Маришка забежала ко мне поделиться своими новостями, крикнул из ванной:
— Мариночка, я здесь принимаю ванну! Подожди немного.
Но девчонка вместо обычного: «Ага! Ладно!» как-то странно хмыкнула и… вроде бы стала на цыпочках приближаться к ванной… Господи! Неужели??? Но я ещё не был готов к такому повороту! Вернее, как «не был готов»… Я, конечно, мечтал о близости, рисовал её в своих фантазиях — куда ж от этого деваться-то? Но всё время
