Гектору смысл этого выражения был непонятен, но Агата с удовольствием объяснила, что это означает нечто вроде «американка легкого поведения из дома с дурной репутацией, построенного из дерьма».
– Не слишком лестно, – согласился Гектор. – Пожалуй, стоит ему кое-что объяснить.
Прибыв в Боготу, Гектор обнаружил, что на неделю опоздал на похороны сеньора Альвареса. С помощью шести выстрелов в затылок из ручного пулемета «Скорпион-SA61» его отправил на небо верный телохранитель, который, по-видимому, переметнулся на сторону конкурирующего кокаинового картеля. Когда Гектор вернулся в Абу-Зару, ему повезло больше. Настя настолько оправилась от ран, что могла вместе с Пэдди встречать его в аэропорту.
– Никогда не угадаешь, что случилось, – сказала Настя, когда они обнялись.
– Что бы это ни было, оно хорошее, – ответил Гектор. – Ты улыбаешься, как дурочка.
– Кэтрин Кайла ползает!
– Что она делает?
– Ползает! Понимаешь, на четвереньках. Мы уже подумываем о следующей Олимпиаде, – с гордостью сказала Настя.
– Поздравляю, Гек! – рассмеялся Пэдди.
– Спасибо, Патрик. Очевидно, моя дочь чудо-младенец. – Он говорил с благоговением. – Я должен ее увидеть.
– Встречающая сторона ждет твоего возвращения в «Сискейп мэншн». Должен предупредить, что приготовления обошлись весьма дорого, – предупредил Пэдди.
Они поднялись в частном лифте, а когда открылась дверь, весь домашний персонал выстроился в вестибюле под транспарантом, протянутым от стены до стены. На нем золотом было написано «Добро пожаловать домой, папочка!»
В глубине прихожей стояли слуги. Повара в безупречно белых халатах и традиционных высоких колпаках. Форма у других слуг чистая, свежевыглаженная, на горничных поверх небесно-голубых платьев белые передники с оборками. В первом ряду – оперативники службы безопасности в парадных мундирах с надраенными пряжками поясов и в начищенных ботинках. Перед ними в центре три няни. Перед нянями, впереди всех, Бонни, на руках у нее Кэтрин Кайла Бэннок-Кросс.
Кэтрин была в вышитом розовом детском комбинезоне, пушистые волосы собраны так, чтобы на них держался огромный розовый бант.
Когда Гектор вышел из лифта, все захлопали. Кэтрин удивленно завертела головой, но вот ее взгляд остановился на приближающемся Гекторе. Гектор увидел, что глаза дочки изменили цвет, их синева стала глубже и ярче. Глаза Хейзел. Взгляд устойчивый, сфокусированный. Гектор понял, что дочка действительно его видит, возможно, в первый раз.
Гектор остановился перед ней. Сунув в рот большой палец, она принялась серьезно разглядывать отца.
– Ты прекрасна, – сказал он ей. – Прекрасна, как мама.
Он протянул к ней руки и улыбнулся.
– Могу я тебя подержать?
Он знал, что Кэтрин еще слишком мала, чтобы помнить его или узнать. Ему говорили, что этого надо ждать только после года. Но он улыбался и смотрел ей в глаза.
И видел, как на поверхность пробиваются ее мысли, точно маленькие красивые рыбки в глубоком голубом бассейне. Неожиданно она ответила на его улыбку и потянулась к нему, наклонившись на руках Бонни и подпрыгивая так сильно, что няне пришлось покрепче ухватить ее.
«К дьяволу всезнаек! – подумал Гектор. – Она меня узнала!»
Он взял Кэтрин, и она уселась у него на руках столбиком, легко удерживая равновесие. Легкая, теплая, пахнущая свежим теплым молоком.
Он поцеловал Кэтрин в макушку, и девочка отчетливо произнесла:
– Ба! Ба!
– Мы имеем в виду «папа», – перевела Бонни. – Мы над этим работали, но это для нас трудное слово.
Он отнес Кэтрин в детскую; все три няни шли следом. Он посадил Кэтрин посреди комнаты на пол и попятился к двери.
– Ладно, маленькая красавица, – сказал он. – Посмотрим, как ты ползаешь. – Он протянул руки. – Иди, Кэти. Иди к баба!
Она перевернулась на живот, встала на четвереньки и ползком бросилась к нему. Добравшись до него, обеими руками вцепилась в брюки и попыталась встать. Шлепнулась на подушку из пеленок, и все три няньки принялись возбужденно восклицать:
– Вы видели?
– Она пыталась встать на ноги!
– Она никогда так не делала!
Было время кормления, и Гектор поучаствовал в нем, заталкивая в рот Кэтрин ложку с пюре из цыпленка с тыквой. Большая часть возвращалась. Пюре капало с подбородка Кэтрин на слюнявчик и на грудь Гектору. Когда она проглотила последнюю ложку, глаза ее закрылись, подбородок опустился на грудь, и она уснула сидя.
Пока Кэтрин спала, Гектор два часа работал в спортзале, потом надел кроссовки, взял переноску для Кэтрин и пошел за ней. Увидев переноску, она заболтала ногами и одобрительно загукала.
Они бежали по почти пустому пляжу, а поодаль за ними незаметно следовали двое лучших людей Дэйва Имбисса. Гектор пел дочке и корчил гримасы, от которых она смеялась. Она исследовала его лицо. Совала пухлые пальчики ему в рот, чтобы понять, откуда исходят непонятные звуки, и пыталась повторять за ним. Пускала пузыри и давилась.
Она смягчила его одиночество. Ему больше не было так больно думать о Хейзел.
Но вскоре пришлось вернуться в Лондон.
Несмотря на все трудности, риелтор нашел покупателя на дом номер одиннадцать. Ронни Бантер от имени Фонда попросил Гектора присмотреть за продажей. Оттого-то ему пришлось быть там, когда транспортная компания очищала большой дом. Его купил индийский стальной магнат. Дом предназначался в подарок на свадьбу одному из сыновей магната. Гектор сумел продать им большую часть мебели. Антикварные вещи и произведения искусства, собранные Хейзел, он отправил на аукцион «Сотби» и почувствовал почти физическое облегчение, когда тяжело груженный фургон отъехал от дома.
У хитрого риелтора оказался список из дюжины возможных замен. Он возил Гектора по городу и показывал их ему. Третьим в списке оказался чудесный дом в Мейфэр[23]. Дом был заново отремонтирован, и краска на стенах еще не высохла. Помимо обычных комнат, в нем было четыре большие спальни, подземный гараж на три машины и в подвале – помещения для пяти слуг. Гектор за сорок пять минут принял решение купить этот дом.
Подписывая документы на покупку дома номер 1 по Лоундс-Мьюс в Мейфэре, он уже выбрал название для нового их с Кэтрин дома – «Кросс-Роудс». Площадь дома составляла всего двадцать процентов от площади особняка в Белгравии.
Он позвонил в свою дизайнерскую фирму и дал им шесть недель на то, чтобы полностью меблировать дом и подготовить к заселению. И почувствовал, что ему наконец удалось оставить прошлое позади и он может вновь начать жить.
Суд в Олд-Бейли[24] над бандитами, которые подожгли Брэндон-холл, начался несколько недель спустя. И продолжался шесть дней.
Два из этих шести дней Настя, Пэдди и Гектор провели на месте свидетелей, и их совместные показания подтвердил и дополнил Пол Стоув, главный егерь.
Жюри вернулось из комнаты заседаний всего через два с половиной часа с вердиктом «виновны по всем пунктам обвинения».
Судья прочел список предыдущих преступлений обвиняемых и обратил против них всю мощь закона.
Каждый получил двадцать два года заключения с условием, что должен отбыть не менее девятнадцати лет из этого срока.
Они пытались сжечь Кэтрин Кайлу, и Гектора лишь частично устроил суровый приговор. Он утешался тем, что за отсутствием смертной казни он суров настолько, насколько позволяет закон.
Когда они втроем возвращались в Абу-Зару, с ними по приглашению Гектора полетел и Пол Стоув. Гектору больше не нужен был егерь в Брэндон-холле, но Пол слишком хороший человек, чтобы его потерять, и Гектор предложил ему работу в «Кроссбоу секьюрити».
Гектору хватало времени и на Кэтрин, и на то, чтобы изучить вместе с Агатой документы, которые возможно, выведут его на след таинственного убийцы.
Но в глубине его души крепли сомнения. От его оперативников постоянно приходили отрицательные ответы, и список подозреваемых стремительно уменьшался. Гектора начали охватывать беспомощность и ощущение собственной несостоятельности. А он к этому не привык.
Он пытался побороть эти приступы дурного настроения с помощью тяжелых физических нагрузкок и проводил долгие часы в тире. Помог отвлечься и полет в США на ежегодное собрание совета директоров «Бэннок ойл»: ведь он по-прежнему оставался в этом совете.
Потом дизайнерская фирма с опозданием всего на пять дней, сообщила, что подготовка «Кросс-Роудс» на Лоунд-Мьюс закончена.
И Гектор с облегчением вернулся в суматоху Лондона.
Декоратор и два его помощника провели Гектора по «Кросс-Роудс». Было готово все до мелочей. Основными цветами Гектор выбрал светло-синий и желтый с оттенками коричневого для контраста. Дом был приветливый, функциональный и мужской.
