порядке. Я тоже посмотрела на нее, и увидела, что она несколько
зеленоватая…
- О-о-о, - протянул Уэс.
- Именно, - вздохнула я. – Следующее, что я помню – Норма Пискелл
пытается встать, но у нее не получилось. Вместо этого ее вырвало прямо на
меня. Я вскочила, чтобы побежать в туалет, но в этот момент ее снова
вырвало. На этот раз – мне под ноги.
- Фу!
- Ты сам спросил, - хихикнула я.
- Это верно, - согласился он. Мы стояли в очереди. – Теперь ты.
- О чем ты больше всего беспокоишься?
Уэс задумался. Именно так и работала наша игра – нужно было
продумать все варианты, пришедшие на ум, от самых простых, до самых
сложных, правдивых. Так и играют в «Правду».
- О Берте, - сказал он, наконец.
- О Берте, - повторила я. Уэс согласно вздохнул.
- Я чувствую ответственность за него, понимаешь? Все-таки, старший
брат. И теперь, когда мама ушла… Она никогда не говорила, но я знаю, что
она рассчитывала на меня, если с ней что-то случится. А он такой…
- Такой?
Уэс пожал плечами.
- Такой… Берт. Понимаешь? Он впечатлительный. Многое принимает
слишком близко к сердцу. Например, эти его истории про Армагеддон.
Многие ребята его возраста не общаются с ним, они просто его не понимают.
Все, что он чувствует, он чувствует глубже, чем они. Иногда даже слишком
глубоко. Мне кажется, он немного пугает людей этим.
- Это же совсем не плохо! – возразила я. – Да, он ощущает все сильнее,
но просто такой уж он. Такой уж он… - мне на ум никак не приходило
подходящее определение.
- Берт, - закончил за меня Уэс, расплачиваясь и снимая наши покупки с
ленты.
- Точно.
Так и продолжалось – вопрос за вопросом, ответ за ответом. Все
остальные считали нас странными, но мне было все равно. В нашем случае
«Правда» - это лучший способ узнать друг друга получше, да и вообще эта
игра давала возможность проверить, насколько хорошо ты кого-то знаешь,
насколько доверяешь человеку. Через несколько недель я уже знала, о чем
Уэс волновался, что смущало его больше всего, и каким было его самое
большое разочарование. Не уверена, что смогла бы рассказать что-то о маме,
Джейсоне или даже Кэролайн, если бы мне задали такие вопросы о них. Не
думала я, и что они смогут ответить что-нибудь обо мне.
- Мне просто кажется это странным, - сказала Кристи мне однажды,
когда уже знала о нашей с Уэсом игре, и когда мы очередной раз замолчали
при ее приближении. – В смысле, я могу понять «Правду или действие», но
это же просто разговоры!
- Именно. На «действие» может решиться каждый.
- Не знаю, не знаю, - мрачно отозвалась подруга. – Всем известно, что,
если ты достаточно умен, всегда лучше выбирать «правду». Так ты, по
крайней мере, сможешь соврать, если потребуется.
Я уставилась на нее немигающим взглядом, и она закатила глаза.
- Да что? Тебе я не стала бы врать! Я говорю о какой-нибудь вечеринке.
Это, знаешь ли, практически этикет всех тусовок – никто не говорит правду.
- А в этой игре – говорят.
- Ты, может, и говоришь, - согласилась Кристи. – Но откуда ты знаешь,
что и он делает то же самое?
- Не знаю, откуда. Просто я в этом уверена.
И это было правдой. Вот, почему мне так нравилось проводить время с
Уэсом. Он был единственным человеком, на которого я могла рассчитывать,
знать, что он скажет ровно то, что думает, не ходя вокруг да около. Он,
должно быть, и понятия не имел, как я ценила в нем это.
- Мейси! – я обернулась. Берт стоял на крыльце в майке и брюках от
костюма. На подбородке у него были какие-то крошки, на скуле прилипло
что-то, похожее на веточку салата, а выражение лица его было мрачным и
растерянным. – Ты не могла бы подойти на секундочку?
- Конечно, - я вылезла из свежепомытой машины и направилась к дому.
Не успела я дойти до крыльца, как в нос мне ударил запах одеколона. Еще
один шанс – и терпкий мускусный запах окружил меня со всех сторон.
Голову он им помыл, что ли? – Что случилось?
Берт пошел в дом, а я поспешила за ним.
- У меня сегодня важная встреча, - сказал он через плечо, - а Кристи,
предположительно, помогает мне собраться. Она обещала. Но им с Моникой
пришлось поехать по каким-то поручениям от Стеллы, и она еще не
вернулась.
- Встреча?
- Да, в клубе Армагеддона. Это важно. - Он пытливо взглянул мне в
лицо, словно убеждаясь, что я поняла его. – Она проходит всего лишь раз в
год.
- О.
Веточка салата отклеилась от его щеки и слетела под дуновением
ветерка, приземлившись где-то на пороге. Но, несмотря на этот самый
ветерок, одеколон чувствовался все так же явственно в летнем теплом
воздухе.
Мы вошли в дом. Я еще не была у Уэса и Берта, видела их обиталище
лишь снаружи, и думала, что место, где живут мальчики, выглядит внутри
так же, как и снаружи – деревянная обшивка стен, мягкие цвета и довольно-
таки строгий стиль. Однако я была удивлена, увидев, насколько яркий их дом
оказался на самом деле. Гостиная, большая и просторная, была залита
солнечным светом и обставлена мебелью, дорого и комфортно выглядящей.
Кухня тоже была отделана со вкусом, от входной двери была видна ее часть.
Там тоже было светло, большое окно создало бы настоящую конкуренцию
свету лампы. А еще везде были произведения искусства. Абстрактные
картины на стенах, несколько керамических фигурок и, конечно же,
уменьшенные копии скульптур Уэса на полке над камином.
Мне-то думалось, что дом двух парней будет забит коробками из-под
пиццы и покрыт пылью, в общем, будет ясно, кто здесь живет, но я была
неправа. В комнатах было прибрано, каждая вещь лежала на своем месте,
никакого беспорядка не было.
- Что подойдет – полосы или горошек? – поинтересовался Берт, заходя
в свою комнату и направляясь к шкафу. – Как ты считаешь? – он показал мне
две рубашки, но все мое внимание притянул к себе огромный плакат на
стене: слова «ВНИМАНИЕ, АРМАГЕДДОН!» на фоне земного шара,
висящего в космическом пространстве. Сама же комната Берта была
оформлена приблизительно таким же образом – стены увешаны постерами с
многообещающими надписями о том, что «конец света ближе, чем вы
думаете», что всех нас ждет «мега-цунами» или еще что-нибудь столь же
ужасающее. На полках над столом стояли книги – сплошь научная
фантастика и, опять-таки, заголовки о конце света.
- Так полосы? – Берт потряс рубашкой перед моим носом. – Или горох?
Что мне выбрать?
- Так, - пробормотала я, все еще разглядывая плакаты, - давай
подумаем…
В этот момент соседняя дверь открылась, и из ванной появился Уэс с
мокрыми волосами и полотенцем в руках. Он был в джинсах, но без майки, и
это отвлекало практически так же, как обещанное плакатами мега-цунами.
Или даже больше.
Уэс поднял руку, чтобы приветственно помахать мне, но замер.
Принюхался. Затем еще раз.
- Берт, - строго нахмурился он, - что я тебе сказал насчет одеколона?
- Да я чуть-чуть только! – возразил Берт, а Уэс зажал нос, выражая
явное сомнение. Но мальчик ничуть не смутился и снова поднял руки с
рубашками. – Уэс, какую мне надеть? Первое впечатление очень важно, ты
же знаешь
- Это уж точно, - голос Уэса донесся приглушенно из-за закрывавшей
рот и нос руки. – Ты собираешься сразить всех наповал, не так ли?
Брат проигнорировал подкол и снова повернулся ко мне.
- Мейси. Пожалуйста. Полоски или горошек?
Как и всегда, общаясь с Бертом, я почувствовала волнение за свои
слова, которые сейчас ему скажу. Для него все важно, каждая мелочь, и мне
совсем не хотелось разочаровать или подвести его.
- Полоски, - сказала я, наконец. – Они выглядят более по-взрослому.
- Ох, спасибо, - с облегчением вздохнул Берт, кладя рубашку в горошек
на кровать, быстро складывая и убирая в шкаф. Затем он надел ту, что была в
полоску, и повернулся к зеркалу. – Да, я тоже так считаю.
- Галстук наденешь? – спросил Уэс из ванной, где вешал полотенце на
трубу.
- А надо?
- Какое впечатление ты хочешь произвести?! – серьезно возмутился
Уэс. Берт задумался.
- Хорошее. Хочу быть представительным и интеллигентным. Но
милым.
- Словом, сразить всех наповал? – подсказал Уэс.
- Тогда да, надевай, - быстро согласилась я, потому что Берт явно уже
хотел высказать свое мнение о комментариях брата. Мальчик пожал плечами
и поплелся к шкафу, начал рыться на полках, что-то бормоча себе под нос. Я
перевела взгляд на Уэса, который уже пошел к себе, оставив дверь открытой.
