class="p1">— Ладно.
Игорь прижал карту пальцем и спустил ее с колоды на стол.
— Наверное, надо перевернуть, — сказал Ляпа.
Словно, блин, открытие совершил! У одного — открытие, у другого — судьба. Перевернешь — и все. Чехов фыркнул.
— Ну, да, Олень, надо бы открыться.
— Да, понятно. Только я сначала сам посмотрю, — сказал Игорь.
— Так смотри.
— Смотрю.
Игорь резко смахнул карту к себе, прижал к груди, чтобы никто даже краем глаза не заметил, что там изображено. Впрочем, сам он уже понял, что «картинкой» там и не пахнет. Девятка или десятка. Жопа. На миг подумалось: надо разыграть радость, будто вытянул туза, и смешать карты. Или даже бежать. Да, бежать. Подкинуть карту — и деру. Ноги у него длиннее, кроссовки новые, фиг Чира его догонит. О Королевой, правда, придется забыть. О подвале. В школе все сразу станет известно. Кто трусов любит? Никто.
— Ладно, — сказал Игорь, — продул я.
Он сбросил карту. Десятка треф. Жопа, как и сказано.
— У-у-у! — разочаровано провыл Ляпа.
— Да, — сказал Чехов, — чуда не произошло.
Он вскрыл банку пива и подал его Игорю.
— Не, — мотнул головой тот.
— Зря, притупляет болевые ощущения.
— Может я его не больно, — сказал Чира и заулыбался.
Он стал вдруг Игорю ненавистен. Длинноносый, смуглый, с тонкими губами и колючими, злыми глазами.
— Зрителей не приглашаете? — спросил Чехов.
— Нет, — сказал Игорь.
— Так чего, пошли, выпендрежник?
Чира попытался схватить Игоря за шиворот, но тот сердито отмахнулся.
— Руки!
— Хорошо, — Чира подождал, пока противник встанет. — Пошли-пошли.
— Иду!
Игорь оглянулся. Королева с отсутствующим видом рассматривала десятку треф. Чехов пил пиво. Титыч, наклонившись, через Рачкину шептал что-то на ухо Ляпе. У одной лишь Рачкиной лицо был полно сочувствия и сострадания. Но это, видимо, потому, что Титаренко упирался локтем в ее ногу.
— Идем, — сказал Чира.
Он сунул руки в карманы и пошел расхлябанной походкой к выходу. Как в тумане мелькнул тамбур.
— Э, вы куда? — спросил Ромыч, когда Чира взялся за засов.
— Да так, выйдем, кое-что перетрем.
Ромыч на мгновение поднял голову от «Электроники».
— А с вами можно?
— Сиди.
Чира щелкнул Ромыча по лбу, поверх очков с толстыми линзами.
— Да иди ты! — запоздало дернул головой Ромыч.
Двор за домом был захламлен. Использовали его, похоже, редко. Упирался он в забор, за которым вырастал глухой, безоконный торец похожего на склад здания. Поверху забора вилась ржавая колючая проволока, свисающая опасной косицей. В одном углу двора темнел неказистый сварной остов, оставшийся то ли от уличного ларька, то ли от какой-то иной постройки. В другом углу из кучи щебня прорастал железобетонный тюбинг. Свободного пространства оставалось немного, но и его отъедала зелень, растущая под окнами.
— Тесновато, — заметил Игорь.
В животе что-то болезненно сжималось, ноги так и норовили подломиться. Будет драка, будет драка! — паниковал кто-то внутри его головы.
— Ну и че? — оглянулся на двор Чира. — Нам места хватит.
На близких окнах первого этажа желтели тонкие шторы. В прореху между ними были видны часть стены в розовых обоях и потолок.
— До крови? — спросил Игорь.
Чира хищно оскалился.
— Как пойдет, — сказал он и сделал от Игоря два шага. — Выпендрежников надо учить. Люблю учить выпендрежников.
— Сам-то кто?
— Тот, кто учит выпендрежников, — усмехнулся Чира и поднял руки на уровень лица. — Ты защищаться-то будешь?
— Буду.
Игорь постарался повторить стойку Чиры — левую руку выставил вперед, правую зафиксировал у челюсти, чуть согнул ноги, расставил пошире.
— Не порвешь там себе ниче? — насмешливо спросил Чира.
— Нет.
— Ну так поехали!
Чира пружинисто скакнул на Игоря, и тот, уклоняясь, отпрыгнул в сторону. Сердце заколотилось, застучало в ушах, от мгновенного выплеска адреналина все вокруг размазалось, опрокинулось декорацией, остались только собственное прерывистое дыхание и лицо противника — жесткое, ощеренное, страшное. Поехали, поехали, поехали!
Чира бил больше. Попадал то в плечо, то в бок, то в выставленные руки, но боли Игорь к своему удивлению почти не чувствовал. За первые две минуты чувствительно прилетело ему только в нижнюю губу, да и то от собственного кулака, принявшего чужой удар. Страх колыхался внутри, в животе, как кубики льда в графине. Руки казались тяжелыми, корявыми, почти не управляемыми. Все вокруг качалось, будто в знойном мареве.
— Ты драться-то будешь? — выкрикнул Чира.
Он был то здесь, то там. Нырял и выныривал. Старался достать крепкими, короткими тычками.
— А я что делаю? — выдохнул Игорь.
— Скачешь.
— На.
Игорь сделал выпад, но неудачный, махнул в пустоту рукой и открылся, получил тут же скользящий удар в челюсть. Марево на мгновение раздернулось, мелькнули небо и забор. Чира захохотал.
— Давай! Давай еще!
— Сам давай.
Страх еще когтил, схватывал, но уже меньше. Ноги закисали. Правая рука все больше норовила опуститься к животу. Злые глаза Чиры ловили его в себя. Один раз Игорь пропустил удар в лоб, другой раз чуть не схватил по носу. Сам он бил, выдыхая, куда-то в маячащую фигуру, в длинный нос, в широко ухмыляющийся рот, в руки, возникающие перед ним, но не мог сказать, попадал ли. Вроде бы попадал.
Через какое-то время Чира все же достал его в нос, боль брызнула кровью, горячее закапало на подбородок, на землю.
— Получил, выпендрежник?
— Не-а.
Игорь смахнул кровь ладонью. Во рту сделалось солоно. Путных мыслей каких-то во время драки не было, ни о тактике, ни о стратегии, думалось только, что уж больно долго они тут скачут друг перед другом. Минут двадцать, наверное. Или полчаса. На несколько секунд он даже остановился отдышаться и, согнувшись, упер руку в заколовший бок.
— Че, все? — спросил Чира. — Зассал?
— Хрен тебе, — сказал Игорь.
Потом он все-таки пропустил удар в живот, и Чира свалил его неумелой подсечкой. Земля перевернулась. Надавив на грудь коленом, Чира дважды ударил его в левую скулу, под глаз. Там сразу сделалось горячо и стянуло кожу.
— Готов?
— Пошел ты!
— Че, еще хочешь?
Вставший было Чира вновь подступил к поверженному противнику. Странно, но Игорь вдруг обнаружил, что от страха перед Чирой не осталось и следа. Вот навис над ним парень со злыми глазами, а ему не страшно. Совсем. И быть битым не страшно, потому что это уже случилось. И вообще, чего тут бояться? Смерти? Чиру вот пожалеть…
Изнутри Игоря словно мазнуло теплом, тем, особым, островным, от ниши за холодильником, и он рассмеялся, словно вместо ударов по физиономии (глаз заплывет, это точно) получил от Чиры бесценный подарок.
— Все? — весело спросил Игорь.
Чира насторожился.
— Ну.
— Наказал выпендрежника? Возвращаемся?
Игорь протянул руку, чтобы Чира помог ему встать. Будто на автомате, Чира сцепил на чужой
