— А если не выиграешь?
Он пожал плечами.
— Буду, как и прежде, усердно работать. Рано или поздно это место станет моим.
— Надеюсь, так и будет. Я постоянно слышу, с каким теплом люди вспоминают времена, когда клубом руководил твой отец. Похоже, для местных жителей он много значит.
— Мне этот зал особенно дорог. Я практически вырос здесь. Как и моя сестра.
— Правда? — Саманта попыталась представить миловидную девушку с фотографии в боксерских перчатках.
Киллиан ухмыльнулся.
— Да. В ней роста всего метр с кепкой, да и худенькая, как спичка. Но с ее правым кроссом (прим. перекрестный удар через левую руку соперника в голову), поверь, лучше не знакомиться. Личный опыт, знаешь ли.
Сэмми хихикнула.
— Мне почему-то кажется, что ты его заслужил.
— Кто? Я?! — он ухмыльнулся. — Ты чертовски права, так и было.
— Ну… может, нам все-таки удастся осуществить свои мечты.
Поймав ее взгляд, он мягко улыбнулся.
— Я верю в это.
Под его пытливым взглядом ее щеки вспыхнули румянцем.
В глазах Киллиана, обычно напряженных, всякий раз, когда он смотрел на нее, появлялась мягкость. Мягкость, которую он, казалось, приберегал только для нее. Мягкость, с которой он обращался с ней весь прошлый вечер.
Саманта, замявшись, прочистила горло.
— Хочу закончить свою историю. Я тебе не все рассказала, — Киллиан молча смотрел на нее, ожидая продолжение. — Я долго скрывала от всех, что это сделал Роджер. Боялась, что он действительно убьет меня, если кто-нибудь узнает. А несколько месяцев назад его арестовали. В Нью-Йорке. За изнасилование. В ходе расследования выяснилось, что от него пострадало еще двадцать женщин.
— Господи, — потрясенно выдохнул Киллиан. — Что за гребаный кусок дерьма.
— Я решила заявить на него. А потом несколько жутких месяцев жила в постоянном страхе, ожидая расправы. Хотя точно знала, что Роджер сидит в камере. Именно тогда мой психотерапевт отказался от меня.
— Гребаный засранец, — щеки Киллиана слегка порозовели, а брови сошлись на переносице. — Не думаю, что ты, расставшись с ним, много потеряла.
— По большей части я тоже так считаю. Хотя иногда одолевают сомнения. Но дело не в этом. Мне пришла повестка в суд. Я должна буду дать показания в конце этого месяца. Двадцать шестого мая, — она, помедлив, достала из сумки конверт и протянула ему. — Далеко не все его жертвы готовы прилюдно рассказывать о случившемся.
Взяв из ее руки заверенный судом конверт, Киллиан достал повестку и, быстро пробежав ее глазами, глянул на Сэмми поверх листа.
— Тебя не арестуют, если ты откажешься выступать в суде. И даже заставлять не станут, — он сложил повестку, сунул ее обратно в конверт и отдал ей.
Она убрала его в сумку.
— Адвокат сказал мне то же самое. Но еще он сказал, что благодаря моим показаниям этого ублюдка смогут упечь за решетку на долгие годы. Обвинение потянет на пожизненный срок.
Понимающе кивнув, Киллиан посмотрел ей в глаза.
Выражение его лица не изменилось, а вот взгляд стал цепким и пытливым.
— А что ты сама об этом думаешь?
— Я не хочу туда идти. Как только представлю, что придется сидеть с этим уродом в зале суда, в одном помещении… и что он будет пялиться на меня, думать обо мне и вспоминать все, что со мной делал. Но когда мои мысли возвращаются к пострадавшим после меня женщинам, я начинаю думать о том, что если бы сразу заявила на него, то этих бы трагедий не было. И тогда моя совесть требует пойти на суд, — Саманта закусила губу и задумчиво обвела пальцем старый след от кофейной чашки возле ее руки. — Мне бы хотелось, чтобы кто-то ради меня сделал подобный шаг.
— Я считаю, ты достаточно храбрая, чтобы справиться с этим.
Она усмехнулась.
— Ты шутишь? Или у тебя амнезия на последние два месяца?
Киллиан невозмутимо пожал плечами.
— Ты настоящий боец. Живешь самостоятельно. Много работаешь, чтобы полностью обеспечить себя. Неуклонно движешься к поставленной цели. А для этого, — он многозначительно приподнял брови, — нужны яйца. И суд… отличная возможность бросить ублюдку в лицо «катись к дьяволу, ты меня не сломаешь».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сэмми вспомнились удушливые приступы паники. Бесконечные приемы лекарств. Изрезанные лодыжки. Не покидающий душу страх и… собственное бессилие.
— Наверное, все-таки сломал, — с горечью прошептала она.
Киллиан укоризненно покачал головой.
— Неправда, — потянувшись через стол, он легонько коснулся ее руки. — Я вижу твою суть. Конечно, я не знаю тебя так хорошо, как твоя семья или Джаз, но стальные яйца увидел сразу.
На мгновение в комнате повисла тишина, а потом они дружно рассмеялись.
Саманта мысленно взвесила его слова.
«А ведь он прав. У меня действительно есть яйца. Сейчас они, возможно, размером с горох… но главное, что они есть».
— Ладно, там видно будет. У меня еще есть время подумать, — она поджала губы, пытаясь вспомнить, что еще собиралась ему сказать. — Слушай, я тебе говорила, что ухожу от Клиффа? В эту субботу моя последняя рабочая смена.
Брови Киллиана с притворным недоумением взлетели вверх.
— Правда что ли? А ведь я был уверен, что ты ни за какие коврижки не расстанешься ни с одной из своих тридцати миллионов подработок.
Саманта усмехнулась.
— Три работы даже для меня слишком много. Конечно, мне бы хотелось зарабатывать побольше, но я очень ценю личное время, которого мне постоянно не хватает. К тому же я ненавижу работать по ночам, да еще и в выходной. Поэтому решила, что с меня хватит, — она глянула на наручные часы. — Кстати, о работе, мне пора идти.
Киллиан поднялся вместе с ней.
— Спасибо за обед. Ты меня уже второй раз кормишь.
Улыбнувшись ему, она небрежно повела плечом.
— Не стоит благодарности. Я уже говорила, что чувствую себя твоей должницей.
Он вскинул руку.
— Стоп! Ты мне ничего не должна, — он открыл дверь кабинета и пошел с ней через зал к выходу.
Стоявшие возле ринга девушки обернулись, а когда увидели их, нахмурились и стали перешептываться, прикрывая рты ладонями.
Сэмми, глядя на их реакцию, иронично приподняла бровь.
— Похоже, твой фан-клуб весьма недоволен.
Киллиан равнодушно пожал плечами, глядя прямо перед собой.
— Не обращай на них внимания, — он толкнул входную дверь, и на них обрушился холодный, пробирающий до костей ветер. — Ты сейчас домой или сразу на смену?
— Домой. Немного вздремну перед работой. Очень устала.
— Видимо, не выспалась из-за храпа, — Киллиан шутливо подмигнул ей, когда она повернула голову и в недоумении уставилась на него.
— Чего? Я никогда не храплю.
— О, прости, ошибочка вышла. Разумеется, это была не ты. Похоже, храпел Рокки.
— Рокки действительно храпит. Так что, да. Это, однозначно, был он.
— Точно! Во всем виноват кот!
Саманта, громко фыркнув, толкнула его плечом.
— Я… не храплю! — она усмехнулась. — Придурок.
Киллиан улыбнулся в ответ, глядя ей прямо в глаза, отчего в ее груди разлилось теплое чувство, напомнившее об исключительности этой улыбки.
Она предназначалась лишь самым близким людям… И ей.
Ее сердце наполнилось благодарностью, и она, не удержавшись, шагнула к нему и обняла за талию. Это было так непривычно, так чуждо… и в то же время так приятно. Да и делать это с каждым разом становилось все легче. К тому же его тело было таким теплым, надежным… и пахло так же притягательно, как и прошлой ночью.
Его сильные руки обняли ее в ответ, и она наслаждалась тем, как бережно он прижимал ее к себе, даря умиротворение и чувство безопасности.
— Береги себя, — его теплые губы коснулись ее ушка, отчего по всему телу пробежали сладкие мурашки. — Всего хорошего.
— Тебе тоже, — Сэмми легонько прижалась щекой к его щеке и направилась к подъехавшему автобусу.
Когда двери с шипением открылись, она бросила на Киллиана прощальный взгляд и стала подниматься по ступеням.
