— Сейчас начнется заправка ракеты. Надо проследить. — Он поправил свой противогаз и вышел на площадку.
За ним последовал начальник политотдела. Когда проходили мимо емкостей с компонентами топлива, в нос ударил резкий удушливый запах.
— Ничего, — проговорил Василевский, — скоро ученые сделают твердое топливо, и мы не будем мучиться с заправкой, сливом топлива и прочими неудобствами.
Они надели противогазы и направились к стартовой площадке. Заправка ракеты была закончена. Емкости для перевозки топлива отходили на исходную позицию. На пусковом устройстве, устремленная ввысь, осталась стоять одна ракета, готовая в любое мгновение взломать ночную тишину громоподобным ревом своих двигателей.
— Все! — Полковник Василевский облегченно вздохнул. — График проверен. Наши расчеты полностью подтвердились. Время сокращено более чем на тридцать процентов! Приступайте к сливу топлива, товарищ Федченко, а мы, — он кивнул на инженеров из конструкторской группы, — пойдем в палатку и по свежим следам еще раз обсудим это событие. Вы с нами, Михаил Иванович?
— Пожалуй, нет, я схожу к солдатам, поговорю с ними.
Солдаты стояли под деревьями и что-то возбужденно обсуждали.
— Здорово! — больше всех шумел Зайцев. — Обязательно напишу картину о сегодняшней ночи... Представьте ракету, а рядом с ней старший лейтенант Федченко и Ваня Низовцев, ну и вообще... все мы.
— Напишите, напишите, товарищ Зайцев, — подал голос начальник политотдела, — а назовите так: «Рядом с молниями»...
Разгоряченные удачей, все говорили, перебивая друг друга, забыв в эту минуту о чинах и званиях. В это время снова прозвучала команда Федченко: «Подразделение, к бою!»
Подошли емкости, начался слив компонентов топлива из ракеты.
Смирнов поспешил в палатку, где шло обсуждение прошедшего занятия. Вдруг до его слуха долетели шум и треск, затем громкий, усиленный мегафоном голос Федченко:
— Сержант Низовцев! Нарушена герметичность магистральных соединений. Возможно воспламенение компонентов топлива в отсеках ракеты. Приказываю перекрыть топливный вентиль!
И тут же:
— Личный состав подразделения — в укрытие, машины — с площадки!..
Одна из машин быстро отошла от стартовой позиции. Из нее выскочил Валиев и бросился к Федченко. Смирнов увидел, как пробежал подполковник Бондарев, как к старту помчались Федченко и Валиев. Они подбежали к ракете, где что-то делал сержант Низовцев, несколько секунд пробыли возле нее и бросились обратно. И в это время... раздался взрыв. Стартовую позицию заволокло дымом. Загорелось ракетное топливо...
Позднее, когда пройдет несколько часов страшного напряжения и пожар будет потушен, а пострадавших отправят в санчасть, подполковник Смирнов начнет перебирать в памяти случившееся, станет анализировать. Это будет уже утром. Василевский срочно позвонит в штаб и попросит соединить с маршалом.
...Трубку подняли немедленно:
— Слушаю вас, товарищ Василевский, — послышался голос Митрофана Ивановича.
— Товарищ маршал! Во время комплексных занятий сегодня ночью произошел взрыв ракеты. Пострадали трое военнослужащих. Их состояние удовлетворительное... Ракета полностью выведена из строя. На стартовой позиции лично находились я и начальник политотдела, — доложил Василевский и подавленно замолчал.
Маршал артиллерии Неделин тоже молчал. После многозначительной паузы спросил:
— Кто разрешил работать с КРТ, товарищ Василевский?
— Решение о проведении комплексных занятий с полной боевой заправкой принял я, — твердо ответил Василевский. — Мы проводили очень важный...
Он сильно заикался и не мог выговорить слово «эксперимент».
— Не волнуйтесь, товарищ Василевский, — сказал маршал, — передайте трубку Смирнову... Я уверен, что он рядом с вами.
Смирнов взял трубку и не успел доложить, как маршал прервал его:
— Мне все понятно, прошу только уточнить: действительно ли офицер, сержант и солдат не в тяжелом состоянии?
— С людьми все нормально, Митрофан Иванович, скоро поднимутся и встанут в строй.
Голос у Михаила Ивановича дрожал.
— Вы себя как чувствуете, вы ранены? — спросил маршал.
— Нет, товарищ маршал, — ответил Смирнов.
— Ждите сегодня комиссию. До свидания. — Маршал положил трубку.
Смирнов покосился на напряженно слушавшего Василевского, сказал:
— Комиссию приказано сегодня ждать.
— Пошлем встречать начальника штаба, а самим надо хоть немного отдохнуть. С комиссией объясняться — это тебе, Михаил Иванович, не комплексные занятия проводить.
— Поглядим, — ответил Смирнов, — правда-то на нашей стороне.
Десять дней работала комиссия, изучала случившееся. Члены ее не ограничились проверкой самого факта, а вникли во все стороны специальной подготовки. Председатель комиссии несколько раз докладывал маршалу о ходе проверки, но ни Василевскому, ни Смирнову своих выводов не говорил.
Василевский нервничал. В который раз проверил новый временной график.
Как-то утром он зашел в кабинет к Смирнову, положил на стол папку с документами, хлопнул по ней ладонью.
— Все расчеты правильны. Я уверен. Нам надо было перед сливом топлива проверить систему магистральных соединений. Как это делать — я составил инструкцию. Больше подобного не повторится. Как ты, Михаил Иванович, на это смотришь?
— Я готов поддержать новые эксперименты. Сейчас нельзя, не имеем права останавливаться. Но комплексные занятия надо провести в условиях полигона. Надо просить разрешения послать подразделение Федченко на полигон. И нам поехать вместе с ним.
Смирнов чувствовал, что именно сейчас Василевскому нужна помощь не только словом, но и конкретным делом.
— Я сегодня же переговорю с Павлом Ивановичем. Попрошу его незамедлительно решить вопрос о новом эксперименте. Я обещаю тебе, Георгий Николаевич. Это не только твое, но и мое кровное дело.
Они не закончили разговор, как в кабинет начальника политотдела вошли члены комиссии во главе с генералом. Смирнов уступил генералу место за своим столом, но тот отказался.
— С проверкой покончено, — начал генерал. — Полностью согласны с вами, Георгий Николаевич, что временной график и взрыв между собой не взаимосвязаны. Несчастный случай произошел после выполнения всего цикла подготовки. Эксперимент ваш очень смел, и мы все, — он обвел взглядом присутствующих, — единогласно считаем, что надо продолжать работу в этом направлении.
— Спасибо! — поднялся Василевский.
— Подожди благодарить, — так же спокойно продолжал генерал. — Вам все равно придется держать ответ перед Военным советом за чрезвычайное происшествие. Временной график хорош. Над ним работают и на полигоне. Это основа основ. Время для нас — все. Но то, что до конца не продумали, — это вам всем непростительно. Особенно тебе, Георгий Николаевич. Мы с тобой вместе столько лет в авиации были. Что-что, а заправка и слив топлива для тебя не открытие.
Генерал поднялся.
— Сегодня уезжаем. Доложим маршалу. Жди вызова в штаб. Привези все теоретические расчеты. Мы побеседовали с лейтенантом Федченко. Сильный, мыслящий офицер. Его нельзя отстранять от командования подразделением. Он должен довести дело до конца. Я знаком с подобной работой на полигоне. У товарища Федченко все более обоснованно, хотя есть еще над чем подумать.
Генерал помолчал и, улыбнувшись первый раз за десять дней пребывания в части, добавил:
— С такими парнями, как Федченко и Гаврилов, ракетные войска не пропадут.
Вечером комиссия уехала.
Глава двенадцатая
1
На Военный совет пока не вызывали. Но на душе у Смирнова по-прежнему было неспокойно. А тут еще дома возникли осложнения. В их отношениях с женой что-то натянулось.
Сегодня, в последний день недели вернулся домой пораньше. В квартире было тихо. Из записки на столе узнал, что Галина Павловна на заседании женского совета, а сын, как всегда по субботам, занимается в литературном кружке.
Михаил Иванович переоделся, умылся, поставил чайник на плиту и устало опустился на стул. Задумался. Что-то в доме изменилось за последнее время, чего-то не хватает.
«Может, мне кажется, что она немного стала не та, а может, я что-то делаю не совсем приятное для нее?.. Работа, работа и работа. Утром ушел, ночью пришел. Сына вообще не вижу...»
В таком раздумье и застала его Галина Павловна.
Она сняла пальто, вошла на кухню, возбужденно заговорила:
— О пионерлагерях говорили. Представляешь? Сколько вопросов было к нашему хозяйственнику, а он так и не пришел. Ты на него, Миша, повлияй. Лето на носу, надо свой пионерский лагерь создавать, ребята бегают, кто где.
— Галя, — укоризненно проговорил Михаил Иванович, — а почему к нам не обратились? Вместе бы подумали.
Он смотрел на жену и видел, как меняется ее лицо.
— Знаете что, товарищ начальник политотдела, мы думаем о деле не меньше вас. Вы с Василевским постоянно на службе, где-то там, в лесу. Вы совсем забыли, что есть семья, жена, дети! Послушай, что говорят женщины. Мужья по неделям не появляются дома. Когда это кончится? На все один ответ: «Когда выполним задачу!» А когда вы ее выполните?.. И ты забыл о нас с Костей.
