Значительно позже, в июле 1916 года этот более ранний вариант фотографии с заголовком «В Царской Ставке» был напечатан и в иллюстрированном журнале «Искры»348. Очевидно, публикация этого снимка во время напряженных боев на Юго-Западном фронте должна была создать у читателя впечатление, что император-полководец, занятый штабной работой, постоянно контролирует ситуацию на фронте.
Если ранее, до принятия командования, Николай II изображался официальной пропагандой прежде всего как величественный высочайший вдохновитель победы, то отныне он описывался и как ее неутомимый организатор. Подчеркивалась и постоянная занятость императора-полководца, при этом использовался распространенный образ бодрствующего неутомимого вождя, который напряженно трудится и в ночное время, когда его подданные имеют возможность спокойно спать (этот образ стал часто использоваться после революции при характеристике «вождей народа»). «Летописец царя» описывал будни царской Ставки в губернском Могилеве: «Провинциальный, довольно захолустный город, по преимуществу с еврейским населением, давно уже спит, узкие улицы, с множеством мелких лавчонок, давно опустели, а в Царских окнах, во втором этаже, светится огонь, и там Царственный Труженик, Великий Руководитель нашей великой войны отдает все Свои силы на служение Богом данной Ему стране»349.
Официальные издания уделяли внимание и описанию быта царской Ставки, всячески подчеркивалась личная скромность императора-главнокомандующего. Так, была напечатана фотография походной кровати царя. Когда же в Ставку прибыл наследник великий князь Алексей Николаевич, то рядом была установлена еще одна скромная походная кровать. На простоту быта могущественного государя особо указывалось в пропагандистских текстах350.
Поездки в Ставку наследника преследовали важную пропагандистскую цель, образ императора-полководца дополнялся и другими репрезентациями близких ему членов семьи. Царь и царица приняли трудное для них решение: цесаревич Алексей Николаевич должен был сопровождать императора в его поездках в Ставку и на фронт, несмотря на свое плохое здоровье. Уже 22 августа, в день отъезда царя в действующую армию, т.е. еще до того, как Николай II официально принял командование, императрица писала ему, что во время следующей поездки в Ставку наследник будет его сопровождать351.
И ранее портреты наследника использовались порой для патриотической мобилизации, печатались в виде открыток, публиковались в массовых изданиях. Император еще и до войны выдвигал своего сына в качестве символа русских вооруженных сил352. На различных фотографиях он изображался в форме различных родов войск, чаще всего – в форме какого-либо казачьего войска (наследник русского престола считался атаманом всех казачьих войск). После объявления войны в ряде изданий были опубликованы портреты цесаревича Алексея Николаевича, иногда печатались совместные снимки царя и наследника (как правило, они изображались в казачьей форме). После начала войны в Петрограде в день тезоименитства наследника цесаревича был устроен артистами императорских театров сбор табаку и денег на покупку табака для действующей армии. Популярные актеры продавали национальные флажки с изображением наследника, они, по свидетельствам современной печати, «покупались нарасхват»353.
Для царя и особенно для царицы решение о поездке в действующую армию наследника, неизлечимо больного мальчика, было непростым. Но царская семья полагала, что она не может не использовать в сложившейся ситуации такое важное, с их точки зрения, пропагандистское оружие, как образ цесаревича. Император и императрица искренне считали, что сама весть о нахождении великого князя Алексея Николаевича на фронте будет с умилением воспринята в стране, вызовет всеобщий подъем патриотических чувств, предотвратит распространение неблагоприятных слухов о возможности заключения сепаратного мира. Текст плаката, изданного Комитетом народных изданий, гласил: «Кто же не поймет, что тот Царь, который самое заветное, что есть у Него, Своего Сына приводит к войскам на поля сражений, как бы говоря: “Я здесь с ним, вместе с Царевичем”, как Он может думать о мире ранее победоносного конца»354.
Кроме того, царь и царица думали, что пребывание в Ставке, поездки в действующую армию будут важны и для образования и воспитания будущего монарха.
В армию наследник отправился в форме рядового пехотинца русской армии, в официальных отчетах указывалось, что он одет в серую солдатскую шинель. Это вполне соответствовало общей репрезентационной тактике императорской семьи в годы войны, подчеркивающей ее связь с народом: царь должен был выглядеть как «простой офицер», царица – как «простая сестра милосердия», а царевич – как «простой солдат». Очевидно, считалось, что вид миловидного наследника, одетого в простую полевую форму рядового пехотинца, сможет вдохновить войска и будет способствовать массовой патриотической мобилизации общества.
Возможно, и в этом случае царь и царица учитывали современный опыт репрезентационных практик других правящих династий Европы. В иллюстрированных изданиях летом 1915 года публиковались фотографические снимки «молодого бельгийского солдата» – 13-летнего принца Леопольда. Наследник бельгийского престола был запечатлен в полной выкладке пехотинца, в шинели, с винтовкой на ремне355.
Днем 1 октября император и наследник выехали из Царского Села, а уже 2 октября на станции Режица император в сопровождении наследника произвел смотр войскам переброшенного на север 21-го армейского корпуса, сражавшегося ранее в Галиции. Воспитатель наследника П. Жильяр писал: «Это был первый смотр Царя войскам, после принятия им верховного командования. … После смотра Государь подошел к солдатам и вступил в простой разговор с некоторыми из них, расспрашивая их о некоторых боях, в которых они участвовали. … Присутствие наследника рядом с государем возбудило интерес в солдатах, и когда он отошел, слышно было, как они шепотом обмениваются впечатлениями о его росте, выражении лица и т.д. Но больше всего их поразило, что Цесаревич был в простой солдатской форме, ничем не отличавшейся от той, которую носила команда солдатских детей»356.
Из текста Жильяра определенно следует, что факт присутствия на смотре наследника, облаченного в «простую солдатскую форму», возбудил большое любопытство выстроенных солдат. Так, скорее всего, и было на самом деле. Не очевидно, однако, что солдаты с одобрением оценили новый образ цесаревича-солдата.
В официальной пропаганде также указывалось, что реакция солдат, видавших на смотрах наследника, была восторженной. Они якобы с удовлетворением воспринимали необычные образы «простого офицера» и «простого солдата»: «Видел, оба в солдатских шинелях. Наследник-то даже не унтер-офицер, а как солдат рядовой идет. И как верно и смело шагает, выправка какая, смотри, как хорошо марширует за ЕГО ВЕЛИЧЕСТВОМ. Тоже смело, как ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР в глаза глядит, никого не пропустит. Маленький, а молодец какой!»357
Императрица же была совершенно уверена, что поездка наследника на фронт окажет положительное воздействие на русские войска, тем более что эта акция была заранее одобрена Распутиным. 2 октября она писала царю: «Не произведешь ли ты смотр войскам в Могилеве, тогда они увидели бы Бэби? Наш Друг говорил Ане, что его пребывание в армии принесет благословение – даже малютка наш помогает!»358
В Ставке император и наследник присутствовали на празднике казаков царского конвоя, в Ставке был отмечен и день тезоименитства великого князя Алексея Николаевича, а 11 октября царь и цесаревич отправились на фронт. Официальная хроника гласила: «Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович и Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич и Великий Князь Алексей Николаевич изволили отбыть к действующей армии. 11-го, 12-го и 13-го посетили Южный фронт»359.
Царь и наследник посещали фронтовой и армейские штабы, производили смотры войскам.
12 октября царь в присутствии наследника, одетого в простую солдатскую шинель, с медалями на груди, производил смотр войскам армии генерала Брусилова. Генерал Спиридович, сопровождавший императора, так описал завершение этого смотра:
Уже стемнело, когда Государь распрощался с войсками. Автомобили зажгли фонари. Кругом был какой-то, хватавший за сердце, хаос. Гремело оглушительное ура, играла музыка, пели «Боже Царя храни», все толпились к автомобилям. Откуда-то появилась группа сестер милосердия. Они бросились к Наследнику, со слезами благодарили Государя, что привез Наследника. «Спасибо, Ваше Величество, спасибо», – кричали они. Государь остановился. Все столпились, облепили автомобиль. Государь стал раздавать медали сестрам. Кругом крики, восторг, слезы360.
