Вот только долго глазеть на местных прелестниц ему не удалось.
Сулейман, связавшись с Ибрагимовым, коротко переговорил с ним, объяснив текущую обстановку, перекинул управление вычислительными мощностями «Гордости гор» на мобипом Хасана, и тот рьяно взялся за дело.
Первые полчаса он то и дело ругался вполголоса на неизвестном Гагарину языке, потом вовсе замолчал, лишь сосредоточено выводя в пространство двух— и трехмерные изображения таблиц, столбцы файлов и различные рабочие программы.
Никита же переносил вынужденное ожидание с трудом. Предчувствие, гложущее его, говорило, что Горски совсем скоро нанесет новый удар. Инспектору хотелось действовать, но приходилось сидеть на жестком стуле и считать секунду за секундой.
— Есть, слава Аллаху! Получилось! — радостно воскликнул Хасан, когда Гагарин уже думал, что в этом утомительном ожидании пройдет остаток дня.
— Настоящий воин должен скрывать свои эмоции, — заметил Сулейман, и Хасан тут же притих.
— Я вошел в систему наблюдения за внутренними помещениями, — уже спокойным голосом продолжил он. — Ввожу данные объекта. Теперь нужно подождать некоторое время. Скоро система выдаст результат. Минут пять, не больше!
Но спокойно дождаться результатов не получилось.
Тревожно завыла сирена, предупреждая об опасности. Девицы всполошенно завизжали и бросились, в чем были, прочь из комнат.
Никита выглянул в коридор. Люди в спешке покидали каюты. Мгновенно протрезвевшие старатели, вооруженные до зубов, шли прочь из сектора. Редкие представители службы охраны даже не пытались навести порядок, они сами усердно продирались сквозь людской поток, стараясь выбраться из толпы.
— Дело — дрянь! — флегматично заметил Сулейман, встав рядом с инспектором в дверном проеме. — Обычно об учениях предупреждают заранее, а значит, случилась беда.
Гагарин был с ним согласен. Основная проблема заключалась в том, что беда в космосе не просто беда — катастрофа!
Все корабли, а тем более базы такого масштаба, как «Клондайк-5», оснащались самыми современными системами контроля и безопасности, не оставляющими ничего на волю случая. И уж если завыла сирена, это означало лишь одно — произошло нечто чрезвычайное.
— Лучше всего сейчас вернуться на корабль и, в случае чего, экстренно отстыковаться, — вновь предложил Сулейман. — Сейчас на базе началась такая неразбериха, что, даже если мы засечем объект, то добраться до него не сможем.
Никита засомневался. Скорее всего, горец прав, и лучшее, что они сейчас могут, это последовать его совету...
— Готово! — крикнул из каюты Хасан. — Нашел его!
Инспектор тут же вернулся в помещение, Сулейман зашел следом, неодобрительно качая головой.
Посреди каюты висело объемное изображение одного из залов, наполненного людьми. И даже без звука было понятно, что толпа в панике. Нескольких человек уже затоптали, их плоские, как блины, лица каждый пробегавший по телам все сильнее вдавливал в пол.
— Вот он, в форме офицера службы охраны, движется к восточному выходу, — Хасан ткнул кривоватым пальцем в картинку.
Никита увидел его и, конечно, тут же узнал. Высокий, худощавый, с лысой, как шар, головой, без головного убора, Горски уверенно пробирался сквозь толпу.
— Что находится в той стороне? — быстро спросил инспектор.
— Ангары с десятого по пятнадцатый. А, теперь понятно, он идет к своему кораблю! Решил сбежать с базы! — И Хасан произнес длинную, но явно ругательную тираду на своем языке, знать точного значения которой Никита не хотел, но в душе был с ней полностью согласен.
— Мы еще можем попытаться его перехватить, — предложила Крылова. — Отсюда до пятнадцатого ангара полчаса бегом.
— При нынешних условиях эти полчаса превратятся в полтора, — заметил Сулейман. — Он успеет улететь. Можно связаться с Ибрагимовым, он встретит его в космосе.
— Горски не сдастся, — уверенно сказал Никита. — На абордаж его корабль не взять. Он скорее включит систему самоуничтожения, чем даст себя захватить. Нет, никакой атаки в открытом космосе. Маячок еще действует. Даже если он сейчас уйдет, мы нагоним его позже.
— В любом случае, нам лучше вернуться на наш корабль, — снова напомнил о своем предложении Сулейман, а Иса согласно кивнул, вставая с дивана, на котором все это время спокойно дремал, невзирая на режущий уши, непрекращающийся вой сирены. — Здесь нам больше делать нечего!
— А что, черт подери, вообще происходит?! — наконец задала резонный вопрос Даша.
Хасан, бегло листавший в соседнем окне сводку, тут же ответил:
— Базе конец! Системы управления вышли из-под контроля, самостоятельно включили двигатели для маневрирования, при этом отключили все защитные механизмы и направили базу к поясу астероидов, после чего доступ к ним оказался полностью заблокирован. У нас есть примерно три часа до столкновения. Кто не покинет базу — может считать себя мертвецом. Тут скоро все разнесет в клочья!
— И мы обязаны это предотвратить! — твердо заявил Никита.
Иса опустился обратно на диван и вновь прикрыл глаза. Команды действовать не было, а принимать решения — не его прерогатива.
— Предложение? — спросил Сулейман.
— Будем исходить из того, что это наш клиент устроил все неприятности. Устроил и решил сбежать. Логично?
— Пока вполне, — согласился горец. И Даша кивнула в знак одобрения.
— Времени у него на все про все были лишь сутки. И не потому, что он знал о нашем прибытии, нет. Ему нужны были эти сутки, чтобы провернуть операцию. Итак, что мы знаем? Он как-то завлек офицера охраны в свою каюту. Возможно, у них была назначена здесь встреча. Это первое. Второе, он убил его, завладел именным жетоном, открывающим двери запретных зон. Третье, оранжерея. Внезапная смена температур. Это неспроста. Можно предположить, что у него есть возможность влиять на системы управления базой, а история с оранжереей — первая проверка. Он убедился, что все работает, как надо. Следующая проверка — более серьезная. Система обязана защищать обитателей базы, она не может им навредить. И тут вдруг сама блокирует один из коридоров, выкачивает кислород. Люди погибают. Зачем это Горски? Затем, что он должен убедиться — система полностью под его контролем. Теперь он может делать все, что задумал. И завершающий шаг — отправка базы к поясу, где ее ждет неминуемая гибель!
— Говоришь красиво, командир, — Хасан оторвался от изучения все поступающих сводок. — Только зачем объекту гибель базы?
— Зачем? — Гагарин расхаживал по комнате. — Это сильный удар по международному сотрудничеству. Коалиции впервые за многие годы начали работать сообща. Система баз класса «Клондайк» — это хороший знак. Для будущего, для всех нас. И, понимаете, совместный проект такого масштаба не должен провалиться! А после такого ЧП остальные базы могут быть просто ликвидированы, финансирование прервется, мы окажемся отброшены на много лет назад в политическом плане.
— Примем за цель номер один спасение базы! — согласился Сулейман. — Что мы должны делать?
— Если я прав, то в данный момент только мы обладаем сведениями о личности террориста. Служба охраны и техники ищут возможность вернуть контроль над системами управления, но они вряд ли успеют это сделать. На базе паника. Люди попытаются эвакуироваться, но многие погибнут. Сулейман прав, мы не будем связываться со службой охраны и сообщать им то, что знаем. Мы сами отследим все действия Горски, шаг за шагом, поймем, что он сделал, и попытаемся все исправить!
— Хороший план, — согласился Сулейман. — Хасан, ты можешь отследить перемещения объекта за прошедшие сутки?
— Могу попытаться, внутренние системы в порядке, все работает, как и должно. Только управление маневровыми двигателями заблокировано. Но поиск займет время.
— Ты уж поторопись, — хладнокровно попросил Сулейман.
— Свяжись с кораблем, скажи им, пусть уходят, — сказал Гагарин. — И вы тоже можете идти — все, кто хочет. Главное, чтобы у меня была постоянная связь с Хасаном!
Горец кивнул и вызвал Ибрагимова. О чем они говорили, Никита не понял, беседа велась на их языке, но продолжалась не слишком долго.
— Все, подтверждение есть, — наконец сообщил Сулейман.
— Вы уходите? Нужно поторопиться с отстыковкой, пока механизмы еще действуют.
— Нет, — покачал головой горец. — Мы остаемся.
Хасан даже не оторвал взгляда от своих картинок, а Иса вновь задремал.
Они и не сомневались, понял Никита. Они привыкли рисковать собой. Все зависело от него самого. Если бы он ушел, они бы ушли. Он решил остаться, и остались они. Потому что их цель — защита инспектора, наделенного особыми полномочиями. Впервые за все время, проведенное на «Гордости гор», Гагарин почувствовал, что они — команда, а он — начальник операции, и хмурые горцы, уважающие только силу, умрут по его приказу, если так потребуется для дела.
