После войны наследный принц Аббас-Мирза становится союзником, даже другом и почитателем России. На него произвели неизгладимое впечатление не только военная мощь Россия, но и нравственная сила русских. Вернувшись в Тавризский дворец он высказал своим приближенным всё, что о них думает: «Здесь зимовала казачья бригада и что же? Прутика не тронуто, как будто бы я поручил мой дворец лучшего хозяину. А вас, негодяев куда не поведу – вы везде грабите, жжете и убиваете. Вас встречают и провожают проклятиями.»
Одновременно с мирным договором был подписан торговый трактат, предоставлявший русским купцам право свободной торговли на всей территории Персии.
И как бы не была Англия сильна в торговой сфере, однако на персидском рынке русские товары наседали на английские.
Утрата позиций в Персии было крайне болезненным для привыкшей побеждать Британской империи. Следствием английского недовольства стали известные события, приведшие к гибели русской дипломатической миссии в Тегеране, в том числе и посла – замечательного литератора Александра Грибоедова.
Русско-турецкая война 1828–1829 гг
Начало войны
Несмотря на то, что в Наваринском сражении против Турции выступили морские силы трех стран, закаленная ненависть Порты обрушилась на одну только Россию. После битвы турецкое правительство рассылало главам пашалыков циркуляр, в котором объявляла Россию непримиримым врагом халифата и султаната. Подданные Российской империи были изгнаны из турецких владений.
8 (20) октября 1827 султан Махмуд II объявил об отказе от Аккерманской конвенции 1826 г. и призвал к священной войн» мусульман против России. Был обнародован гатти-шериф (хатт-и-шериф, султанский указ) о поголовном ополчении за веру. Русским судам был запрещен вход в Босфор. Западные специалисты принялись укреплять дунайские крепости.
Несмотря на то, что отмена аккерманских соглашений фактически означала, что Турция начинает войну, формально объявление войны произвела Россия – 14 апреля 1828 г. манифестом императора Николая I.
Государь объявил, что не думает о разрушении Османской империи, однако требует исполнения Портой прежних соглашений и лондонского договора по греческому вопросу.[136] Русским войскам, стоявшим в Бессарабии, приказано было вступить в османские пределы.
В особой декларации Николай I заявил Порте, что всегда готов остановить военные действия и начать переговоры. Турция не воспользовалась этим приглашением, очевидно надеясь на помощь Англии и других европейских держав.
Вот еще цитатка из многотомной «Всемирной истории», написанной дружным коллективом постсоветских (а может и построссийских) историков: «7 мая 1828 г. Россия начала захватническую войну с Турцией. Международная обстановка действительно благоприятствовала российским агрессорам».
Один английский военачальник как-то написал: «Права или не права, но это моя родина». Российские историки должны, по идее, представить свое кредо так: «Не права, потому что моя родина». Называть захватнической и агрессивной войну против страны, которая незадолго до этого истребила многие десятки тысяч мирных жителей, совершила многократные акты геноцида и массового обращения людей в рабство, могут только историки Зазеркалья. Но, увы, в этом Зазеркалье пребывало и пребывает огромное количество наших гуманитариев. Они получают научные степени и хорошие зарплаты от государства, их уважают собратья-интеллигенты. Этим оборотням с научными степенями внимают студенты. Увы, пока у нашей страны будут такие историки, ничего хорошего нас не ждет. Страна, сама замарывающая свое прошлое, не имеет будущего. Народ, с загаженной и ограбленной исторической памятью, будет всегда лишь объектом унижения и ограбления.
Действия на Дунае
2-ая армия, численностью в 95 тыс. солдат и находящаяся под командованием фельдмаршала П. Витгенштейна, должна была занять Дунайские княжества, Молдавию и Валахию (ныне Румыния). Далее была поставлена задача – переправиться через Дунай, овладеть Шумлой (совр. Шумен, Болгария) и портовой Варной.
Базой тылового снабжения для российских сил являлась Бессарабия, поскольку Дунайские княжества были сильно истощены турецкими поборами и представляли, на сердобольный русский глаз, печальное зрелище.
Русской армии на Балканах противостояла 150-тыс. турецкая армия Хусейн-паши.
25 апреля 1828 первый и шестой русские корпуса вошли в Дунайские княжества. Отряд под командованием генерала Гейсмара направился на юго-запад, в Малую Валахию. С 1 мая седьмой пехотный корпус держал в осаде левобережную турецкую крепость Браилов (ныне Брэйла, Румыния). Генерал Бороздин с шестью пехотными и четырьмя кавалерийскими полками брал Валахию под контроль в течение двух месяцев.
Необычное разлитие Дуная задержало переправу русских войск и дало возможность турецким войскам сконцентрироваться у крепости Шумла.
Третий пехотный корпус почти месяц готовил переправу через Дунай между Измаилом и Ренино (ныне Рени, Украина). За это время турки на противоположном берегу Дуная хорошо укрепились и сосредоточили до 10 тыс. войск.
27 мая (8 июня) главные русские силы форсировали Дунай у д. Сатуново и заняли позиции на правом берегу, близ крепости Исакча, несмотря на интенсивный турецкий обстрел.
Здесь жили запорожские казаки, ушедшие в турецкие владения по упразднению Сечи во времена Екатерины II. До этой войны они служили турецкому султану, но сейчас не посмели поднять оружие на русских солдат. Напротив, запорожцы предоставили несколько десяток лодок для переправы наших подразделений. Переправлялся через Дунай в запорожской лодке и император Николай I. «…В виду еще не сдавшейся и защищаемой сильным гарнизоном крепости Государь сел в шлюпку запорожского атамана, – писал А. Бенкендорф. – Гладкий (атаман – А. Т.) сам стоял у руля, а двенадцать его казаков гребли. Этим людям, еще недавно нашим смертельным врагам и едва за три недели перед этим оставившим неприятельский стан, стоило только ударить несколько лишних раз веслами, чтобы сдать туркам, под стенами Исакчи, русского Самодержца, вверившегося им в сопровождении всего только двух генералов».[137]
Турецкая крепость Исакча спустила флаг 30 мая.
2 июня к Николаю Павловичу у г. Бадабогу явился еще один осколок русского племени – делегация казаков-некрасовцев. Это были донцы-староверы, ушедшие в Турцию в 1708 г. после разгрома булавинского бунта. Больше века они служили Порте, сражались и против российской армии. Однако теперь русского царя некрасовцы встретили хлебом-солью и земным поклоном.
От императора некрасовцы услышали: «Не стану обманывать вас ложными надеждами: я не хочу удерживать за собою этот край, в котором вы живете и который занят теперь нашими войсками; он будет возвращен туркам, следовательно поступайте так, как велят вам ваша совесть и ваши выгоды. Тех из вас, которые хотят возвратиться в Россию, мы примем и прошедшее будет забыто; тех же, которые останутся здесь, мы не тронем, лишь бы не обижали наших людей. За все, что вы принесете в наш лагерь, будет заплачено чистыми деньгами». Некрасовцы в Россию не возвратились, оставшись при своих земельных и рыбных угодьях, но к российским войскам были абсолютно лояльны.
После форсирования Дуная генерал Витгенштейн сильно раздробил силы, ведя осаду многочисленных турецких крепостей.
Выделив войска для обложения Мачина, Гирсова и Тульчи, он отправил главные силы третьего корпуса к крепости Карасу, которая была осаждена 6 июня. Авангард корпуса, под начальством генерала Ридигера, обложил Кюстенджи. Генерал Рот с двумя пехотными и одной конной бригадой – крепость Силистрию (ныне Силистра, Болгария).
3 июня седьмой корпус под началом вел. кн. Михаила Павловича попытался взять Браилов штурм. И хотя штурм был неудачен, через 3 дня сдалась крепость Мачин, и комендант Браилова, посчитав себя отрезанным от остальных турецких сил, капитулировал 7 июня.
Карасу задержала третий корпус на 17 дней. После выделения сил в гарнизоны занятых крепостей, в нём осталось не более 20 тыс. солдат.
В начале июня из Малороссии на Дунай пришел второй пехотный корпус, численностью около 30 тыс.; на театр военных действий также направлялись гвардейские полки, имеющие до 25 тыс. личного состава.
После падения Браилова седьмой корпус соединился с третьим. С прибытием четвертого резервного кавалерийского корпуса Витгенштейн имел для дальнейших наступательных действий 60 тыс. солдат.
Третий корпус двинулся на Базарджик, у которого собрались значительные турецкие силы. Между 24 и 26 июня этот город был занят, после чего авангард под командованием Ридигера выдвинулся к Козлудже (ныне Козлодуй), в северо-западную Болгарию, а силы под командованием генерал-адьютанта Сухтелена – к Варне. К этому болгарскому порту направился отряд генерала-лейтенанта Ушакова из Тульчи.
