Марк прищурился, стараясь разобрать дорожные знаки при свете фар своего автомобиля. Лиз сказала, что ему нужно искать знак, изображающий источник с горячими водами, и наконец-то он заметил его впереди, справа от себя.
Через несколько минут Марк свернул на узкую, покрытую гравием дорогу.
Джип «Чероки» был припаркован на подъездной аллее рядом с красной «Миатой» Лиз. Она не говорила о том, что будет не одна. Может, он приехал не вовремя? Нет, она бы так и сказала. Хотя Лиз и удивилась, когда услышала его голос, но, казалось, она жаждала услышать информацию, которую он может ей сообщить.
Марк постучал, а потом некоторое время стоял под дверью, пока она не приоткрылась и над цепочкой не показалась голова Лиз.
— Марк, привет. Я не ожидала, что ты так быстро сюда доберешься. — Лиз повозилась с цепочкой и сняла ее, чтобы он мог войти. Она почему-то выглядела взволнованной. — Прости за беспорядок, — извинилась она. — У меня не было возможности убрать.
Он вошел в небольшую гостиную с балками под потолком и камином. На диване стояла корзинка с грязными вещами, но в остальном комната выглядела достаточно опрятной. Зато Лиз была растрепанной. В гетрах и помятой футболке, с взъерошенными волосами, она выглядела так, будто только что встала с постели. Она совсем не была похожа на ту стильную женщину, которую он помнил с Недели семьи.
Марк услышал покашливание в соседней комнате и спросил:
— Я не вовремя?
Лиз бросила взгляд через плечо.
— Нет, вовсе нет. Мой друг, гм… он как раз собирался уходить. Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? В холодильнике есть вино. — И прежде чем Марк успел ей напомнить, что не пьет, Лиз сказала: — Прости, я не подумала. Как насчет содовой?
— Стакан воды, если можно.
Но Лиз даже не пошла в кухню; она продолжала стоять на том же месте, глядя на Марка, и ее бровь вопросительно изогнулась.
— Расскажи мне об Анне. Эти неприятности довели меня до нервного срыва.
— Учитывая обстоятельства, она держится хорошо, насколько это вообще возможно в данной ситуации.
— Я не могла в это поверить, когда услышала. — Марк видел в глазах Лиз боль из-за того, что она не была тем человеком, которому позвонила Анна.
— Я также не смог, — сказал он. — Поэтому я здесь.
Лиз покачала головой.
— Это какой-то страшный сон. Сначала Моника… а теперь Анна в тюрьме.
Марк опустился на диван и почувствовал запах чистого белья.
— У тебя есть какие-нибудь мысли по поводу того, кто мог желать ее смерти?
— Ты спрашиваешь не того человека. Моника и я… ну, мы в общем-то не были близки. — Лиз пожала плечами. — Я не думаю, что кровные узы всегда самые сильные.
— Ты была рядом с ней, когда она нуждалась в тебе. — Марк подумал, что на Неделе семьи ему казалось, будто Лиз вовлечена в это против своей воли. Она раскрылась лишь к концу.
Губы Лиз тронула невеселая улыбка.
— Я сделала это для Анны. Поскольку считаю, что она моя единственная сестра.
Марк посмотрел на стоящие над камином фотографии улыбающегося мальчика без нескольких зубов.
— Твой сын?
Выражение лица Лиз смягчилось.
— Дилан. Ему восемь лет.
— Красивый ребенок.
— Он у отца. Брэтт забирает его на две ночи в неделю.
— Похоже на договоренность.
Щеки Лиз покрылись краской, как будто она услышала намек в его бесцеремонном замечании. Затем из зала донесся тихий мужской голос. Видимо, мужчина разговаривал по телефону.
Марк улыбнулся.
— Я здесь не как психотерапевт.
Лиз подняла голову, озадаченно рассматривая его. Затем ее лицо озарила внезапная догадка.
— Я понимаю. — Неожиданная боль на ее лице объяснила Марку, почему Анна не доверяла сестре настолько, чтобы обо всем ей рассказать. — Полагаю, что я не знаю свою сестру так хорошо, как думала.
Он увидел, что ей хотелось бы узнать больше, но сдержанно произнес:
— Сейчас самое главное — это вытащить ее из тюрьмы. Я здесь, чтобы сделать все, что в моих силах.
Тяжело вздохнув, Лиз опустилась в кресло напротив него.
— Так что происходит сейчас? Лаура говорила что-то о предъявлении обвинения.
— Завтра мы должны узнать больше.
— Но ты-то веришь, что Анна невиновна? — Молчание Марка ответило само за себя, побуждая Лиз строить предположения наугад. — Держу пари, что в этом замешан Гленн. Я никогда не доверяла этому парню.
— Гленн? — Марк с интересом подался вперед.
— Агент Моники. Я удивлена, что Анна о нем не упомянула.
— Почему ты думаешь, что он в этом замешан?
Лиз пожала плечами.
— Кто знает? Может, они с Моникой были любовниками и он застал ее в постели с другим. А может, он подумал, что сможет нажиться на ее смерти. Я знаю одно: он даже более аморален, чем все остальные агенты.
Только теперь мужчина зашел из прихожей в гостиную. Он был высоким и загорелым, того привлекательного американского типа внешности, который вы ожидаете увидеть на рекламном стенде.
— Привет, я Дэвид, — он добродушно улыбнулся, протягивая руку. В желто-коричневых брюках и синей рубашке, с прядью выгоревших на солнце каштановых волос, падающей на его лоб, он мог сойти за человека, выбранного в национальную футбольную лигу под первым номером, хотя был примерно одного возраста с Марком.
Марк встал и пожал ему руку.
— Марк Ребой. Извините, что я ворвался к вам так неожиданно. Лиз не сказала мне, что она не одна.
— Ничего страшного. Я как раз собирался уходить, — улыбка Дэвида погасла, сменившись выражением участия. — Как Анна? Я приехал, как только обо всем узнал. Я думал… — они с Лиз обменялись многозначительными взглядами. — Я могу чем-нибудь помочь?
— Мы сообщим, если понадобится ваша помощь.
Дэвид снова повернулся к Лиз.
— Позвонишь мне?
— Конечно, — беспечно произнесла она.
— Заходите в мое кафе, если у вас будет возможность, — сказал Дэвид Марку. — Оно называется «Три-Хаус». Спросите у любого, и вам укажут верное направление. — Марк заметил на пальце Дэвида обручальное кольцо. Так вот почему Лиз казалась такой обеспокоенной! Но Марк был не в том положении, чтобы кого-то судить.
Он улыбнулся.
— Спасибо. Вполне возможно, что заеду.
Дэвид потянулся за блейзером, висевшим на стуле у двери.
— Ну, приятно было познакомиться. Когда увидите Анну, передайте, что ее друзья с ней на сто десять процентов. Если ей что-нибудь понадобится, ей нужно лишь попросить.
— Я провожу тебя до машины. — Лиз поднялась. Ее лицо было покрыто румянцем, и Марк подумал, что это не от вина.
Когда она через несколько минут вернулась, он встал.
— Мне тоже нужно идти.
Лиз провела его до двери.
— Я знаю, что ты думаешь, — выпалила она, когда он выходил. Он остановился. Было ясно, что ей нужно выговориться. — Да, он женат, но это не все. — Она оперлась о дверной косяк, поставив одну босую ногу на другую. Выражение ее лица было похоже на выражение виноватого ребенка, который отчаянно хотел, чтобы его простили.
— Ты не должна мне ничего объяснять, — учтиво произнес Марк.
Лиз устало вздохнула.
— Ты ведь ничего не скажешь Анне, правда?
— Как я уже говорил, это не мое дело. — Марк не стал добавлять, что у Анны сейчас были дела поважнее.
— Дэвид — друг нашей семьи, — не обращая внимания на его слова, продолжала Лиз. — Мы раньше часто собирались все вместе в кафе, когда отец Дэвида управлял им. Мы с Дэвидом даже недолго встречались в средней школе, — она невидящими глазами смотрела перед собой, в темноту леса. — Я вышла замуж, а он женился приблизительно в одно и то же время. И только с тех пор как я развелась, мы… — Лиз перевела свой взгляд на Марка с унылым выражением на лице. — Но самое главное сейчас — это Анна, — ее глаза тревожно посмотрели на него. — Что с ней будет, Марк?
— Хотел бы я это знать… но иногда даже у психиатров нет ответа на все вопросы, — с легкой иронией сказал он.
Зазвонил телефон, и Лиз ушла, чтобы ответить. Через секунду Марк услышал, как она, задыхаясь от волнения, сказала:
— Хорошо… да… я приеду… спасибо. — Она повесила трубку и снова посмотрела на Марка, который стоял, наклонившись вперед. Его сердце стучало, как мотылек, который изо всех сил бьется о лампу на крыльце. — Это была Лаура, — сказала Лиз. — Слушание завтра в одиннадцать.
Глава девятая
Анна окинула взглядом зал суда. В последний раз она была здесь в качестве присяжной много лет назад, — рассматривался иск о преступной небрежности, который был урегулирован без судебного разбирательства. Высокий потолок и темные дубовые панели, позолоченная государственная печать над судейским столом, — тогда все это показалось ей величественным, но не устрашающим. Анна взглянула на Ронду, сидевшую рядом с ней, спокойную и уравновешенную, одетую в серый костюм, с жемчужными украшениями на шее и в ушах. Анна, в свою очередь, испытывала невероятное нервное истощение, каждый мускул ее тела болел после ночи, проведенной в тюрьме. Она чувствовала, как одно ее веко вздрагивает, а во рту был жутко неприятный привкус. Оглянувшись через плечо, Анна с облегчением обнаружила сидевшую неподалеку Лауру. Рядом с ней расположились Гектор, Мод и Финч. Марк и Лиз сидели с краю. Вшестером они составляли защитный бастион между Анной и репортерами и искателями сенсаций, заполнившими галерею.
