не увели сразу после того, как один из них оказал вооруженное сопротивление. Римским солдатам был отдан приказ об аресте одного Иисуса, предполагаемого вождя бунтовщиков, и поэтому их особо не заботило пораненное ухо еврейского слуги. Или же повествование подчинено какому-то другому замыслу автора.[344]
«Предварительное слушание» в Евангелии от Иоанна
Иоанн считает, что только римские власти были всерьез обеспокоены делом Иисуса: его арестовал римский офицер, судил римский суд, казнили римские солдаты. С другой стороны, Иоанн всячески старается обвинить в смерти Иисуса исключительно евреев. Иисус у Иоанна постоянно испытывает на себе ненависть евреев во время своего служения. Складывается впечатление, что толпа только и делала, что стремилась до смерти затравить галилейского пророка. Еврейский народ в целом представлен в качестве истца, возбуждающего дело в римском трибунале, и является перед Пилатом в роли обвинителя.
Но Иоанн ни разу не упоминает о том, что Иисус был признан виновным еврейским судом. Он опускает рассказ о судебном разбирательстве в высшем еврейском суде, который мы находим в синоптических евангелиях. Этот факт приобретает особое значение ввиду того, что судебное разбирательство в Синедрионе, согласно синоптическим евангелиям и последующим толкованиям, расценивается как событие исключительной важности. Кульминацией судебного процесса в Синедрионе должен был стать вопрос, обращенный к Иисусу, о том, Сын ли он Божий, на который тот должен был ответить утвердительно или, по крайней мере, не отрицать такую возможность. Хенхен пишет:[345] «Поскольку христиане видят вину евреев в том, что они не признали его Мессией, вопрос к Иисусу о его мессианстве должен быть для них решающей частью судебного разбирательства».
Теологам, приверженцам фундаментальных доктрин, подобным Штауфферу и Блинцлеру, трудно толковать ту версию событий, которая представлена у Иоанна, потому что она не совпадает с их мнением. Они утверждают,[346] что Иоанн опустил рассказ о судебном разбирательстве в Синедрионе, поскольку предполагал, что он всем хорошо известен, и язычникам-христианам будет неинтересно читать о еврейских судебных разбирательствах.
Иоанн по-другому описывает события. Римский командир крепости привел Назорея сначала в дом бывшего первосвященника Анны. Анна к этому моменту уже не обладал юридической властью в решении подобных вопросов, о чем автор евангелия, очевидно, не знает.[347] Анну сместил с поста римский префект в 15 г. н. э., т. е. полутора десятилетиями ранее. Новым первосвященником был Каиафа, зять Анны. Титул «первосвященник» употребляется как по отношению к Каиафе, так и по отношению к Анне совершенно верно, потому что бывший первосвященник сохранял за собой этот титул.
Кроме того, он сохранял за собой и место, и право голоса в Синедрионе.[348]
После того, как Иисус предстал перед Анной, его повели закованного в цепи к действующему первосвященнику Каиафе. Ни тот, ни другой не принимают по этому делу никакого решения, поэтому заключенного ведут в римскую преторию:
Тогда воины и тысяченачальник и служители иудейские взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником… Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в Храме, где всегда иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им… Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе. (Иоан. 18, 12–13; 18, 19–21; 18, 24)
Очевидно, Иоанн подразумевает, что все это время Иисус оставался пленником римского конвоя. К Анне его привел командир крепости; после поверхностного допроса Анна приказывает отвести пленника к Каиафе, прежде чем заключать его в римскую темницу. Согласно Евангелию от Иоанна, на этом заканчивается участие представителей еврейских властей. Он полностью опровергает мысль о том, что еврейские власти проводили формальное слушание или судебное разбирательство.
В самом деле, согласно Иоанну, римляне не просили юридической помощи у еврейских властей. В этом отношении суд над Иисусом отличается от суда над Павлом. В Деян. 22, 30 говорится о том, что Павел, арестованный римлянами, был приведен в Синедрион, чтобы предварительное расследование было произведено в соответствии с еврейскими порядками.
Это наводит нас на вопрос, не являются ли второстепенные описания участия еврейских правителей всего лишь приукрашиванием, типичным для стиля Иоанна. Можно спросить, почему так странно ведет себя римский офицер[349] по отношению к еврею, арестованному по подозрению в заговоре? Римские оккупационные власти, конечно же, не заискивали перед Синедрионом, тем более в деле странствующего провинциального проповедника. Вмешательство римских властей всегда мотивировалось либо защитой закона, либо защитой интересов оккупационной власти.[350]
Описание предварительного слушания перед Анной и нескольких его по сути бессмысленных вопросов настолько незначительно в сравнении со всем остальным ходом событий, что никоим образом не поддерживает идею еврейского участия в осуждении Иисуса. По существу, согласно Иоанну, арест и вынесение приговора были делом рук исключительно римлян.
Участие еврейских властей?
Могли ли еврейские власти предотвратить арест и защитить Иисуса от римлян, это, безусловно, совершенно другой вопрос. Если бы власти Храма видели в этом пророке из Галилеи человека, предназначением которого было освобождение Израиля, еврейские руководители, вероятно, поддались бы всеобщему воодушевлению и отнеслись бы к Иисусу с почтением, как они сделали это через сто лет в случае с Бар-Кохбой, борцом за свободу. Однако, к сожалению, с точки зрения еврейских властей, защита Иисуса не отвечала национальным интересам.
Евангелист Лука излагает мнение так называемых учеников из Эммауса, их взгляд на Голгофскую трагедию. В типичной манере он пытается защитить римлян:
Они сказали Ему: что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом; как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его. А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля… (Лук. 24, 19–21)
Ученики были разочарованы в своем раввине, которого настигла внезапная и бесславная смерть до того, как он успел исполнить свои обещания. Но они также были разочарованы и возмущены поведением еврейских властей, которые не осознали значения Иисуса для освобождения Израиля и позволили римлянам осудить и распять пророка. Этот отрывок также отражает следующую мысль: здесь, в отличие от остальных евангелий и Книги Деяний, упрек адресован не евреям в целом, а только первосвященникам и начальникам. Только они, а не простые люди, имели возможность ходатайствовать перед римлянами о помиловании Иисуса и предотвратить распятие.
Суверенной властью над еврейским народом обладала,
