Послышалось легкое жужжание, закончившееся глухим щелчком. Это решил вмешаться Мышелов. Не так-то просто раскрутить пращу, лежа плашмя на узком карнизе, но посланный им камень ударился о ветви неподалеку от черного человечка с духовой трубкой, немедленно исчезнувшего с глаз.
План дальнейших действий составить было не сложно. Других вариантов просто не было. Пока Мышелов сотрясал ветви кустов за озером посланными им камнями, Фафхрд отправился вниз по веревке. Невзирая на действия Мышелова, он все молился, чтобы плащ оказался достаточно прочным. По собственному опыту он знал, что клишийские стрелки - пренеприятнейшего действия. Только жужжание пращи подбадривало его.
Спустившись к подножию зеленого камня, он натянул тетиву и крикнул Мышелову, что готов прикрыть его. Глаза его не отрывались от мохнатых утесов за озером, и дважды, заметив шевеление, он послал туда стрелу из своего драгоценнейшего запаса - их оставалось в колчане два десятка. Скоро Мышелов оказался рядом, и они припустили по краю горячей горы в сторону поблескивавшего зеленым стеклом древнего ледника. Время от времени они оглядывались на сомнительные заросли мохнатых кусов, среди которых кое-где попадались кроваво-красные, и пару раз им удалось заметить движение в них - кто-то шел в том же направлении, что и они. Тогда в сторону кустов летела стрела или жужжал камень, но с каким результатом, сказать они не могли.
- Семеро черных жрецов… - пробормотал Фафхрд.
- Шестеро, - поправил его Мышелов, - учти вчерашнего.
- Значит, шестеро, - согласился Фафхрд, - и все очень сердитые.
- А как же иначе? - осведомился Мышелов. - Мы ведь выкрали единственный глаз ихнего идола - такие поступки всегда без меры возмущают жрецов.
- Кажется, у него там больше глаз, - задумчиво промолвил Фафхрд, - хорошо бы они тоже открылись.
- Благодари Аарту, что они остались закрытыми, - прошипел Мышелов. - Слышишь? Стрела летит!
Фафхрд мгновенно вмялся в землю, точнее в скалу, и черная стрелка царапнула лед перед ними.
- Ну, стоит ли так гневаться, - укоризненно проговорил Фафхрд, вставая на ноги.
- Жрецы всегда гневаются, - философски заметил Мышелов и, поежившись, поглядел на смазанное черным составом острие.
- По крайней мере теперь мы от них отделались, - сказал Фафхрд, с облегчением перепрыгивая на лед позади Мышелова.
Кисло ухмыльнувшись, тот обернулся назад, но Фафхрд ничего не заметил.
Весь день они поспешно шагали по зеленому льду к югу, держа путь на солнце, едва ли на ладонь поднимавшееся над горизонтом. Поближе к ночи Мышелову удалось тремя камнями, пущенными из пращи, сбить парочку низко летевших арктических птиц, а зоркие глаза Фафхрда заметили черный зев пещеры под скалой, выдававшейся в конце длинного заснеженного склона. К счастью, неподалеку оказалось несколько древесных стволов, поваленных ледником. И довольно скоро скитальцы уже рвали зубами грубые волокна птичьего мяса, поглядывая на костерок, мерцавший у входа в пещеру.
Фафхрд с хрустом потянулся и произнес:
- Прощайте, черные жрецы! Одной заботой меньше. - Он протянул крупную ладонь с длинными пальцами. - Мышелов, покажи-ка мне стеклянный глаз, который ты выкопал из зеленой горы.
Мышелов молча полез в кисет и вручил Фафхрду блистающий шар со смоляным ободком. Северянин принял его обеими руками и долго и задумчиво всматривался в камень. Свет костра преломлялся в нем, камень поблескивал красными зловещими искрами. Не мигая, смотрел он в глубь алмаза…
Мышелов по особенному отчетливо ощутил глубочайшую тишину вокруг, ее нарушало лишь частое тихое потрескивание угольков в костре да резкий треск льда снаружи. Он чувствовал смертельную усталость, но мысль о сне просто не шла ему в голову.
Наконец, тихим, словно не своим, голосом Фафхрд произнес:
- На земле, где мы ходим, когда-то жил зверь, горячий как огонь. Он изрыгал пламя и извергал лаву. И очень любил плевать на звезды огненной каменной гущей. Это было еще до людей.
- Что ты говоришь? - вяло поинтересовался Мышелов, шевельнувшись в полуоцепенении.
- Потом пришли люди, и земля уснула, - продолжал Фафхрд тем же гулким голосом, не глядя на Мышелова, - но ей снится жизнь, и она шевелится, пытаясь воплотиться в человека.
- Что ты говоришь? - с нелегким чувством повторил Мышелов.
Но Фафхрд ответил ему внезапным храпом. И Мышелов аккуратно вынул камень из пальцев товарища. Смолистый ободок был на ощупь мягким и скользким, так что вызывал чуть ли не омерзение - будто полуистлевшая черная плоть. Мышелов уложил камень обратно в кисет. Когда миновало достаточно времени, он тронул приятеля за покрытое меховой одеждой плечо. Вздрогнув, Фафхрд мгновенно пробудился.
- Что, малыш? - осведомился он.
- Утро, - коротко сказал Мышелов, указывая на посеревшее небо над пеплом, оставшимся от костра.
Едва они, пригнув головы, выбрались из пещеры наружу, послышался грохот. Вниз по склону прямо на них стремительно несся громадный белый ком; успевший увеличиться в размере даже за тот короткий миг, пока северянин глядел на него. Они с Мышеловом едва успели нырнуть обратно в пещеру… Земля задрожала, в пещере на мгновение потемнело - колоссальный ком снега пролетел над входом. Порыв ветра дунул пеплом погасшего костра им прямо в лица, и Мышелов закашлялся.
Но Фафхрд мгновенно выскочил наружу, натянул тетиву громадного лука и достал длинную, в собственную руку стрелу. Он поглядел вверх по склону. На вершине его крошечными зазубринами наконечника стрелы вырисовывалось полдюжины фигур в остроконечных шапках. Желто-пурпурная заря четко очерчивала их силуэты.
Будто жучки, копошились они вокруг нового белого шара, который был уже выше их.
Фафхрд затаил дыхание, на мгновение замер и выпустил стрелу. Он успел уже несколько раз вдохнуть, а крошечные фигурки все еще суетились возле упрямого шара. Потом ближайший странно дернулся и рухнул прямо на снежный ком. Шар покатил вниз, увеличиваясь в размере и унося в себе сраженного стрелою черного жреца. Скоро тот совсем скрылся под все налипавшим снегом, только торчавшие наружу руки и ноги на длину копья отклонили ком от входа в пещеру.
Когда грохот затих, Мышелов осторожно выглянул наружу.
- Одной стрелой я отвел вторую лавину, - непринужденно проговорил Фафхрд. - Пошли!
Мышелов отправился бы низом, петляя по снегу среди скользких скал - выбрав путь опасный и долгий, но Фафхрд сразу сказал:
- Нет, идем вверх, снежками они расчистили нам дорогу. Эти жрецы хитры, но едва ли они заподозрят, что мы рискнем отправиться этим путем.
Тем не менее, поднимаясь вверх по скалистому склону, он не снимал стрелы с тетивы и выбирался на гребень с крайней осторожностью. Но взгляду обоих мужчин открылась заснеженная равнина с пятнами зеленоватого ледникового льда, никаких черных точек на ней не было видно, не было поблизости и подходящих укрытий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
