— Хорошо, Калле. — Он почти явно засмеялся в трубку. — Посмотрим, услышишь ли ты сейчас. Я отыскал для Вигги бедолагу.
— Так. А он точно достоин двух тысяч, или она избавится от него на следующий день, выплеснув вместе с водой из ванны, как этого прощелыгу-поэта? Если так случится, можешь распрощаться со своими деньжатами.
— Сорок лет. Владелец «Форда Вектры», магазинчика и девятнадцатилетней дочки.
— Ну, ну, ну. И где же ты его подобрал?
— Я приклеивал объявление в его магазине. Это было самое первое объявление.
Ладно. Можно считать, эти деньги достались ему легко.
— А почему ты думаешь, что Вигга западет на господина Маринованная Сельдь? Неужели он похож на Брэда Питта?
— Калле, ты мечтатель. Если только после того, как Питт целую неделю проспит на солнце.
— То есть он черный?
— Не скажу, что черный, но офигенно близко к тому.
Карл задержал дыхание, пока с непогрешимой точностью излагалась оставшаяся часть истории. Мужчина — вдовец с застенчивыми карими глазами. Как раз то, что надо Вигге. Так что Йеспер притащил его на участок, кандидат похвалил картины Вигги и внезапно признал летний домик самым уютным жилищем, которое когда-либо в жизни ему доводилось видеть. Итак, сделка была заключена. По крайней мере, на данный момент они договорились пообедать в ресторане в центре города.
Карл покачал головой. Он должен быть доволен, как сам черт, а вместо этого в животе у него появилось неприятное ощущение.
Когда Йеспер закончил, он медленно закрыл мобильник и обратил взгляд на Мортена и Харди, которые смотрели на него, как две уличные собаки в ожидании подачки.
— Скрестите пальцы — кажется, мы на время спасены. Йеспер познакомил Виггу с идеальным мужчиной, так что кое-что свидетельствует о том, что мы еще можем пожить в такой компании.
Тут Мортен раскрыл рот и осторожно хлопнул руками.
— Боже, скажи-ка на милость! — воскликнул он. — И кто же этот белый принц Вигги?
— Белый? — Карл попытался улыбнуться, но вышло чересчур натянуто. — Согласно Йесперу, Гюркамаль Сингх Панну является самым темным индусом к северу от экватора.
Ему показалось, или он действительно услышал вздох облегчения, исходивший от них обоих?
Вся внешняя часть района Нёрребро окрасилась в сине-белые цвета и изобиловала в тот день опечаленными лицами. Никогда прежде Карлу не доводилось видеть сразу такое количество фанов «Футбольного клуба Копенгаген», высыпавших на тротуары и напоминавших переваренное яблочное пюре. Флаги волочились по земле, банки с пивом оказалось непомерно тяжело донести до рта, кричалки смолкли, кое-где сменившись разочарованным бормотанием, висевшим над городом, подобно крику боли, исходящему от степных антилоп гну, загнанных насмерть стаей львов.
Их футбольные кумиры проиграли «Эсбьергу» со счетом 0:2. После четырнадцати побед на собственном поле — поражение от команды, за целый год не выигравшей ни единого матча в гостях…
Город был подавлен.
Карл припарковался где-то в середине Хаймдальсгэде и огляделся вокруг. С тех пор как он патрулировал эту улицу, тут, как кротовые норы, выросло множество магазинчиков, принадлежавших эмигрантам. Жизнь кипела в них даже по воскресеньям.
Он отыскал на дверной табличке имя Ассада и нажал на кнопку. Лучше уж остаться с носом, чем получить отказ по телефону. Если Ассада не окажется дома, он отправится к Вигге, чтобы проверить, что теперь у нее на уме.
За истекшие двадцать секунд так никто и не ответил.
Мёрк сделал шаг назад и посмотрел на балконы. Постройка, совсем не характерная для гетто. На самом деле здесь было удивительно мало параболических антенн и совсем не было сохнущего белья.
— Вы хотите войти? — раздался бодрый голос позади него, и светловолосая девушка из тех, что одним только взглядом сразу парализуют голосовые связки, отворила дверь.
— Спасибо, — буркнул он и проскользнул в бетонную коробку.
Он нашел нужную квартиру на третьем этаже и обнаружил, что, в отличие от исписанных вдоль и поперек табличек на дверях двух его арабских соседей, имя Ассада стояло на двери в гордом одиночестве.
Карл пару раз нажал на кнопку звонка, зная заранее, что приехал напрасно. Тогда он наклонился и широко распахнул крышку над прорезью, предназначенной для почты.
Квартира казалась пустой. Помимо рекламы и нескольких конвертов с прозрачными окошками, не было ничего, если не считать двух потертых кожаных кресел в дальнем углу.
— Что ты тут делаешь?
Карл повернул шею и уперся взглядом в свободные спортивные штаны белого цвета с лампасами.
Выпрямившись, Карл уткнулся в бодибилдера с коричневыми ляжками на месте плечей.
— Я хотел навестить Ассада. Вы не знаете, он был сегодня дома?
— Шиа? Нет, не было.
— А что насчет его семьи?
Парень слегка наклонил голову.
— Ты уверен, что с ним знаком? Не ты ли, наглая рожа, врываешься в наши квартиры? Что ты там высматривал в ящике? — Он прижал Карла своей непробиваемой грудью.
— Эй, погоди, Рэмбо. — Мёрк ткнул рукой в переплетающиеся мышцы пресса качка и пошарил у себя в кармане. — Ассад — мой друг, как, впрочем, и ты, если ты прямо здесь и сейчас ответишь на мои вопросы.
Парень уставился на полицейское удостоверение, которое Карл сунул ему в лицо.
— Да какой придурок вообще захочет иметь в друзьях чувака с таким страшным удостоверением? — сказал он, обиженно поджав губы, и уже собрался отворачиваться, но Карл поймал его за руку.
— Может, вы все-таки ответите на мои вопросы? Это не…
— Можешь подтереть свою бледную задницу своими же тупыми вопросами, придурок.
Карл кивнул. Через три с половиной секунды он покажет этому переросшему любителю протеинового порошка, кто тут придурок. Может, парень и широк в плечах, но все-таки не до такой степени, чтобы противостоять парочке крепких трясок за воротник и угрозе задержания за оскорбление полицейского при исполнении.
Тут сзади послышался голос.
— Эй, Билаль, что ты делаешь? Разве ты не видел его удостоверения?
Карл обернулся и увидел еще более широкоплечего парня, основным занятием которого явно также являлось поднятие тяжестей. Своеобразная демонстрация спортивного барахла со всех магазинных полок сразу. Если эта огромная тишотка[27] была куплена в обычном магазине, то это должен быть магазин с немыслимым разнообразием ассортимента.
— Ох, простите моего брата, он употребляет слишком много стероидов, — сказал он и вытянул вперед кулак размером с провинциальный городок средней величины. — Мы не знакомы с Хафез эль-Ассадом. На самом деле я видел его всего-то пару раз. Такой забавный шароголовый парень с круглыми глазами, да?
Карл кивнул и расслабился.
— Нет, правда, — продолжал парень. — Я думаю, он здесь не живет. По крайней мере, точно не с семьей. — Он улыбнулся. — Не очень-то удобно было бы разместиться в одной комнате, правда?
Еще пару раз тщетно набрав номер Ассада, Карл вылез из машины и сделал глубокий вдох, прежде чем крикнуть в глубину садовой дорожки, где располагался летний домик Вигги.
— Привет, ангел мой, — встретила она его.
Из крошечных динамиков в гостиную лилась музыка, подобной которой он никогда прежде не слышал. Так звучат ситары? Или эти звуки издают какие-то бедные животные, которых истязают?
— Что там происходит? — спросил он с непреодолимым желанием заткнуть уши руками.
— А правда, очаровательно? — Она проделала несколько танцевальных па, которые сложно было назвать уместными, имея хоть какое-то самоуважение. — Гюркамаль дал мне послушать диск. И обещал еще несколько.
— Он здесь?
Глупый вопрос, учитывая, что в доме всего две комнаты.
Вигга великолепно улыбнулась.
— Он у себя в магазине. Его дочка пошла на керлинг, так что она не может сейчас присматривать за делом.
— Керлинг?! Я не ослышался? Да уж, сложно найти более типичный для Индии вид спорта.
Она слегка пнула его.
— Ты сказал — для Индии. Я бы сказала — для Пенджаба. Ибо он приехал именно оттуда.
— Ах, вот как. То есть он пакистанец, не индус.
— Нет, индус. Но тебе не стоит забивать этим голову.
Карл тяжело опустился в продавленное кресло.
— Вигга, это невыносимо. Йеспер скачет туда-обратно, ты угрожаешь то одним, то другим… Я уже перестал понимать, кому я сам принадлежу в собственном доме.
— Ха, так всегда и бывает, когда ты все еще женат на женщине, которой принадлежит половина имущества.
— Вот и я о том же. Может, мы нормально все уладим и я выкуплю дом?
— Нормально? — Она произнесла это слово с такой интонацией, что оно прозвучало отвратительно.
— Да. Если бы мы с тобой составили закладную, скажем, на двести тысяч, я мог бы выплачивать тебе по две тысячи ежемесячно. Разве это не здорово?
