Анна не стала вмешиваться в их спор. Сейчас ей нужно было выяснить, кто из женщин на ее стороне. Вторая жена, самая недоверчивая из всех, та, которая никак не хотела верить в счастливое будущее, была явно против нее. Глядя на ее искалеченную ногу, вполне можно было допустить, что у нее имелись веские причины для недоверия. И Анна решила именно ей продемонстрировать всю свою боль и отчаяние.
— Нет, нет, — прошептала она. — Все было совсем не так.
Женщины не сразу услышали ее слова, но когда все же поняли, что она сказала, моментально притихли, и у Анны снова появились самые внимательные слушательницы на свете. Она поведала им о том, как ее поймали крестьяне, а затем пришел работорговец и хотел ее продать в какое-то ужасное место. К счастью, подоспевший вовремя муж спас ее. Это было нелегко, но, честно говоря, и не так уж трудно. Женщины, затаив дыхание, слушали, как мандарин нес свою белую жену на руках и как ей было тепло и уютно в его объятиях. Ей даже подумать было страшно, что могло бы случиться, если бы он не пришел на помощь.
В какой-то момент Анна вдруг поняла, что это самая настоящая правда. Мандарин действительно спас ее и очень хорошо к ней относился. Вот только по какой причине? Впрочем, сейчас она все равно не сможет ответить на этот вопрос. Анна снова повернулась ко второй жене и бросила на нее исполненный трагизма взгляд.
— Он не знает, — прошептала она дрожащим голосом, — он не знает, что мой отец до сих пор преследует меня. Он даже не догадывается, что если бы я вернулась на корабль, то мой отец затаился бы где-нибудь неподалеку и ждал подходящего момента, чтобы встретиться со мной наедине. — Казалось, Анна готова была расплакаться.
— Так признайтесь во всем своему мужу! — воскликнула третья жена. — Признайтесь, и он защитит вас.
Анна покусывала губу и размышляла. Она знала, что у китайских жен есть давняя традиция — хранить секреты от своего мужа. Они считают себя сестрами и поэтому помогают друг другу скрывать от супруга свои тайные грешки. Наверное, ей стоило сыграть на этом.
— Он возненавидит меня, — с горечью в голосе произнесла Анна и расплакалась. — Он думает… Я никогда не рассказывала ему правду о своем детстве. Он до сих пор верит в то, что я девочка из богатой английской семьи, которая потерялась в Китае. — Анна сделала вид, будто ей больно об этом говорить. — У него ужасный характер. Если он узнает правду, то убьет меня.
Она украдкой изучала лица женщин. Они знают, что такое страх перед собственным мужем, который может убить тебя и даже не испытывать при этом угрызений совести. Именно в этот момент она сделала весьма интересное наблюдение. Третья жена была намного старше четвертой. Двум младшим женам не исполнилось еще и двадцати, а третьей жене было уже где-то за тридцать. Такое обычно бывает, когда мужчина не может позволить себе привести в дом новую жену из финансовых соображений. Или…
— Вы знаете, — прошептала Анна, — вы знаете, что мужчины убивают своих жен, не так ли? У губернатора были и другие жены, правда?
Женщины как по команде отвернулись от нее. Их явно напугал ее вопрос. Но потом заговорила первая жена:
— У него было еще две жены. Мы никогда не говорим о них. Фу Си должна была стать шестой, а Ли Бо — седьмой женой. Однако мы стараемся не обсуждать других жен.
Вторая жена долго сидела, отвернувшись к стене.
— Мы вообще не говорим о других женах, — тихо добавила она, продолжая сидеть лицом к стене.
— Значит, вы меня понимаете, — сказала Анна. — Вы понимаете, что я не могу сказать ему правду. Я должна отдать своему отцу то, что он требует. — Она замолчала и после небольшой паузы с грустью произнесла: — Что ж, придется покориться судьбе.
Анна вновь вздохнула, а про себя подумала: «Пора заканчивать всю эту комедию». Сейчас как раз самый подходящий момент получить то, что ей было нужно, и исчезнуть отсюда как можно скорее. Они уже готовы отдать ей это. Первая жена явно на ее стороне, да и две самые младшие тоже. Даже если вторая жена заподозрит ее во лжи, другие жены заставят ее замолчать. Кроме того, им всем очень хотелось поверить в ту сказку, которую она придумала. Им также хотелось внести свою лепту в то, чтобы эта сказка воплотилась в реальность. Когда она доберется до Англии, то обязательно купит им что-нибудь красивое — английские кружева для платьев или механические игрушки для детей. Это будет что-нибудь необычное, такое, что сможет возместить им утрату того, что она у них заберет. Она сделает это как можно быстрее. Но сейчас…
— Чего же требует от вас ваш отец? — спросила первая жена.
Анна смущенно опустила глаза, разыгрывая из себя невинную девушку, хотя невинность она потеряла через неделю после того, как покинула миссию.
— Я не могу просить вас об этом. Вы так добры ко мне.
— Наш муж — очень богатый человек, — сказала третья жена. — У нас всего более чем достаточно. Мы можем поделиться. Скажите, наконец, что вам нужно?
Сейчас они готовы на все. Об этом только что заявила третья жена. Похоже, они дадут ей все, о чем бы она ни попросила. Анна снова выдавила из себя слезу и с неподдельной искренностью произнесла:
— Вы были так добры ко мне…
— Хватит! — заявила первая жена. — Мы не станем сидеть сложа руки и наблюдать, как вас будут убивать! Говорите, что вам нужно.
Анна открыла рот, чтобы ответить. Это слово, такое простое и короткое, ей еще никогда не приходилось произносить вслух. Его произнес другой человек. Тот, который молча слушал их разговор. Тот, который действительно мог убить ее за то, что она только что сделала.
— Опиум, — сказал он. — Ей нужен опиум.
Анна повернулась и увидела мандарина, стоявшего в дверях. Его лицо, казалось, окаменело, а гнев, который он едва сдерживал, постепенно заполнял комнату, расползаясь подобно огромному чернильному пятну.
— Мой муж! — крикнула Анна, надеясь отвлечь его. Однако это не сработало.
Продолжая пристально смотреть на нее, он обратился к губернаторским женам.
— Я здесь выполняю важное поручение вдовствующей императрицы. Я ищу тех, кто отравляет Китай этим мерзким зельем, — сказал Чжи-Ган и шагнул вперед. — Моя работа — моя священная обязанность — убивать любого, кто хранит опиум, — добавил он и начал внимательно вглядываться в лица женщин, осматривая каждую по отдельности. Все они в ужасе попятились, низко кланяясь мандарину.
Анна вздохнула. Она уже хорошо знала эту его торжественную речь. Палач всегда произносил ее перед женщинами и детьми. Он говорил им, кто он такой, и угрожал убить каждого, у кого найдет опиум. Свои следующие слова Чжи-Ган произнес на удивление мягко:
