Было оформлено Постановление ЦК КПСС и Совмина СССР о технологической подготовке на «Уралвагонзаводе» производства танков Т-64А.
Немного ранее главный конструктор Л.Н. Карцев, понимая те трудности, с которыми может столкнуться производство «Уралвагонзавода» при изготовлении танков Т-64А, и выражая свои патриотические чувства, обратился к директору завода И.В. Окуневу, убеждая его дать согласие и поддержать в КБ разработку танка с четырехтактным двигателем повышенной мощности с приводным нагнетателем КБ «Челябинского тракторного завода», с отработанной на опытных образцах надежной ходовой частью и автоматом заряжания (АЗ) и др.
Директор завода согласился с доводами главного конструктора и просил всячески форсировать эти работы, обещая материальную поддержку.
С начала 1968 г. в КБ началась напряженная работа. Все конструкторы работали с неимоверным творческим порывом и отдачей физических сил, оставаясь на 2–3 часа ежедневно после окончания рабочего дня.
Документация на опытный образец «Объекта 172» была выдана в опытный цех, и во второй половине 1968 года первый образец был изготовлен и отправлен на испытания в Туркестанский военный округ в район г. Теджен. Руководителем испытаний был назначен В.Н. Венедиктов.
Испытания проводились круглые сутки. Танк бегал по барханам и на больших скоростях по такыру, стрелял на полигоне. В последний день, когда наша бригада на реке Теджен лакомилась ухой, мы с Е.Е. Кривошеей написали отчет по результатам испытаний: я — по работе моторно-трансмиссионных узлов и ходовой части, а Кривошея — по АЗ, системе управления огнем и результатам стрельб.
В Москве результаты испытаний вызвали переполох в нашем министерстве и восторг — УНТК. Дело в том, что до этого момента проведенные испытания и эксплуатация танка Т-64 в войсковых частях показали крайне низкую надежность этих танков.
Высшее руководство Министерства обороны стало поворачиваться лицом к «Уралвагонзаводу».
Летом 1969 года были проведены сравнительные испытания харьковского и тагильского танков:
— в европейской части СССР — два «Объекта 172» и 3 «Объекта 434»;
— в Средней Азии (на базе войсковой части в Бикраве) — по два «Объекта 173» (с механизмом заряжания карабинного типа) и «434».
В европейской части наши танки прошли успешно и первыми закончили испытания по программе, а в Бикраве один «Объект 173» вышел из строя.
В.Н. Венедиктов, ставший в августе 1969 года главным конструктором, предложил мне поехать вместе с ним в Бикраву.
То, что мы увидели на месте, произвело на нас удручающее впечатление. У танка было зафиксировано 3 серьезных отказа (выход из строя нагнетателя двигателя, поломки гитары и вентилятора системы охлаждения).
Трудно было смотреть на состояние Валерия Николаевича — он осунулся, а ему нужно было ехать в министерство с докладом о результатах испытаний.
По дороге в гостиницу Ашхабада он долго сидел мрачный и заявил, что в министерстве он откажется от дальнейшей доработки «Объекта 172». Мне пришлось долго его убеждать, чтобы он не делал такого заявления. Когда это удалось, он потребовал, чтобы я летел с ним в Москву.
К удивлению, совещание прошло нормально. Валерий Николаевич заверил всех, что необходимые доработки будут выполнены в самое ближайшее время. Так для него и всего коллектива КБ началась кропотливая работа по доводке опытных образцов — изделий «172» и «172М» — предшественников танка Т-72.
В дальнейшем я никогда больше не видел растерянным Венедиктова. Он полностью овладел своими правами и властью. Под его руководством проводились заводские, полигонные и войсковые испытания опытных танков — «Объекта 172» и «Объекта 172М», и шла непрерывная доработка и совершенствование их конструкций.
Все резче обозначалось противостояние руководства Министерства обороны, активно поддерживающих работы УКБТМ, и сторонников Т-64 (в дальнейшем и газотурбинного танка Т-80, разработанного КБ «Кировского завода» г. Ленинграда) — руководства Министерства оборонной промышленности с подведомственными ему отраслевыми институтами.
Как член государственной комиссии по проведению контрольно-войсковых испытаний «Объекта 172М» в 1973 году я подписал заключение комиссии, в котором было отражено, что «по объему доработок, проверки их эффективности и уровню надежности танки «172М» готовы к принятию их на вооружение и серийное производство».
Заключение комиссии было подписано с «особым мнением» Н.А. Кучеренко (МОП), Э.К. Потемкина и А.С. Развалова (ВНИИТМ), настаивавших на продолжении и расширении испытаний, несмотря на то, что программа испытаний, утвержденная Начальником танковых войск и заместителем Министра оборонной промышленности, была выполнена в полном объеме.
Я видел, как был возмущен начальник танковых войск главный маршал БТВ А.Х Бабаджанян позицией, занятой этими оппонентами. Он гневно заявил, что впервые сталкивается с такой позицией представителя министерства — изготовителя продукции, когда оно выступает против постановки на производство своего детища. В порыве ярости он обратился к Н.А. Кучеренко: «Вы на кого работаете?»
Мне хочется несколько слов рассказать о председателе государственной комиссии Иване Петровиче Вертелко. Во время испытаний он показал себя простым, душевным человеком и очень способным организатором.
Все члены комиссии жили в одной рядовой гостинице. Мы всегда просыпались от голоса Ивана Петровича, когда он рано утром отдавал указания подчиненным офицерам. Тогда мы и просыпались. А он до этого уже успевал сделать пробежку, зарядку и утренний туалет, но ни разу не сделал замечания нам, что мы поздно встаем.
Во время испытаний члены комиссии сидели у вышки, и нам была видна вся колонна, по кругу совершавшая марш. Однажды И.П. Вертелко заметил, что последний танк несколько отстает от остальных. Он остановил колонну и спросил у командира роты, в чем дело? Тот ему ответил, что водитель этого танка видимо плохо подготовлен и он уже запросил замену ему из полка. Иван Петрович подошел к этому танку и спросил у водителя: «Как тебя звать?». Тот ответил: «Казик». Когда водитель вылез из танка, все заметили, что он очень маленького роста. Выяснилось, что ему очень плохо видно дорогу, но он попросил: «Товарищ генерал, оставьте меня, я справлюсь». Генерал посмотрел укоризненно на его командиров и упрекнул: «Что же вы ему не поможете?» И предложил сшить Казику дополнительную подушечку на его водительское сидение. Проблема была решена, а Казик был счастлив.
Несмотря на положительную оценку комиссией результатов контрольных войсковых испытаний танков «172М», разногласия не были сняты. Постановление ЦК КПСС и Совмина о подготовке на «Уралвагонзаводе» производства танков Т-64 не было отменено. В связи с этим по поручению Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева была создана специальная комиссия. Ее Председателем был назначен Маршал СССР И.И. Якубовский — первый заместитель Министра обороны СССР. В состав комиссии входили представители ЦК КПСС, Министерства обороны, Министерства оборонной промышленности, Совета Министров СССР, Госплана, секретарь Свердловского обкома КПСС, командующий УрВО.
Члены комиссии посетили танковые заводы в Ленинграде, Харькове, Омске. Заключительное совещание проходило в здании заводоуправления «Уралвагонзавода». Надлежало определить, какой же танк ставить на производство на «Уралвагонзаводе». Мнение членов комиссии было противоречивым (я упоминал об этом ранее).
Заседание комиссии закончилось. На нем имели место конфликты, но на заводе поняли мнение Председателя комиссии, поэтому тепло проводили его в местном аэропорту «Сокол».
Через несколько дней пришло радостное сообщение о постановке на производство на «Уралвагонзаводе» танка Т-72. Танк был принят на вооружение Советской Армии в 1973, а в 1974 году было начато его серийное производство.
Тагильские танки полюбились в армии. Экипажи гордились тем, что служили на них.
В.Н. Венедиктов был беззаветно предан своей работе главным конструктором. Он отдавался своему делу, не считаясь со временем, покидал свой кабинет поздно вечером, когда в КБ уже никого не было.
Интеллигентный, всесторонне образованный человек, знаток литературы и живописи; его любимыми авторами были Джек Лондон и Лопе да Вега. Он часто цитировал героев их произведений. Как главный конструктор, он в равной мере владел моторными делами, трансмиссией, ходовой частью, системой управления огнем, вооружением. Особенно хочется отметить его «нюх» в области бронирования танков. Смею утверждать, что из главных конструкторов-танкистов его времени никого не было, кто бы так владел знаниями и способностями по защите, кто бы вывел защиту танков на такой уровень, как он.
Много времени отдавая работе, Валерий Николаевич того же требовал от своих подчиненных. Он требовал бескомпромиссного отношения к своим обязанностям, качественного решения проблем и устранения недоработок. Неисполнение этого вызывало всплеск эмоций, часто сопровождавшихся «пикантными» выражениями. На это мало кто обижался, и они чаще становились «ходячими» анекдотами.
