Рейтинговые книги
Читем онлайн Избранное - Роже Вайян

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 167

Мадам Эмили была убеждена, что Пьеретта Амабль извлекает выгоду из своего романа с Филиппом, но нисколько не сердилась на нее за это. Напротив, это говорило в пользу Пьеретты. Несомненно, девица решила «выйти в люди» и удачно принялась за дело.

Всю дорогу мадам Прива-Любас обдумывала свой план и сама восхищалась им. Уже много лет не предавалась она мечтам с таким увлечением.

Дверь в квартиру Пьеретты оказалась незапертой — ключ торчал в замке. Мадам Эмили постучалась и тотчас же вошла в комнату.

— Эмили Прива-Любас, — представилась она.

Пьеретта только что возвратилась домой. Она устало опустилась на стул и сидела у большого стола, заваленного папками с профсоюзными материалами. Перебирая в памяти события минувшего дня, она старалась разобраться в своих чувствах. Услышав фамилию посетительницы, она не сразу поняла, кто стоит перед ней, и, удивленно подняв брови, смотрела на гостью вопрошающим взглядом. Мадам Прива-Любас сочла такой взгляд в высшей степени дерзким и восхитилась Пьереттой. «В подобных обстоятельствах, — подумала она, — я посмотрела бы точно таким же взглядом».

— Господин Нобле только что говорил мне о вас, — заявила она, — и отзывался о вас с большой похвалой.

— Да?.. — рассеянно заметила Пьеретта.

Она пыталась угадать, кто же к ней пожаловал. Не мешает напомнить, что она не видела Филиппа после его поездки в Лион, что вообще она разговаривала с ним только один раз, в конторе фабрики, и что ей ничего не было известно о той странной сделке, которую Натали предложила мачехе.

Мадам Прива-Любас оглядела комнату и осталась довольна. Буфет, превращенный в канцелярский шкаф, папки с делами на столе, голые стены, единственным украшением которых был отрывной календарь «Альманаха для рабочих и крестьян», полное отсутствие женских безделушек — все это напоминало ей служебные кабинеты самых солидных лионских фирм.

«Прива-Любас?» — мысленно повторила Пьеретта. И вдруг она поняла: перед ней вдова Жоржа Летурно, вышедшая вторым браком за лионского финансиста, та самая особа, о которой ей говорил Миньо после своего посещения Филиппа.

— Что вам угодно? — холодно спросила она.

«Притворяется, будто не знает, какую комбинацию придумали Филипп и Натали», — с восхищением думала мадам Прива-Любас.

И только тут, вспомнив внезапно рассказы Миньо о семействе владельцев фабрики, Пьеретта поняла, что ее посетительница — мать Филиппа. «Ну разумеется, ведь она же вдова Жоржа Летурно. Как я устала — ничего не соображаю».

А мадам Прива-Любас тем временем разглядывала Пьеретту и нашла, что одета она бедно — в платье из бумажной материи, — но с безупречным вкусом. Прическа довольно стильная — волосы зачесаны назад и тяжелым узлом спускаются на шею. Мадам Прива-Любас любила принимать решения быстро, как она выражалась, «по-генеральски». Любопытно, что эта ардешская мещанка, учившаяся только в монастырской школе, совершенно не интересовавшаяся литературой: ни современными писателями, ни классиками, — прочла все опубликованные мемуары генералов, участников войны 1914–1918 годов. Если б она позволила себе иметь свое хобби, то им оказалась бы, конечно, Kriegspiel — «военная игра». И тут она без всякого вступления спросила у Пьеретты:

— Вы согласны поехать со мной в Америку?

* * *

Красавчику не хотелось идти домой. Медленным шагом брел он по набережной Желины. Ах, если б можно было перенестись вдруг к Пьеретте, побыть с Пьереттой. Ни о чем другом он не мог думать. Впервые в жизни он испытывал такое чувство, и оно казалось ему просто несравнимым с тем обыденным желанием, которое влекло его к стольким женщинам. На сердце у него было тяжело; он удивлялся, почему не проходит тоска, не понимал ее причины и знал только, что тут замешана Пьеретта.

На глаза ему попалась стоявшая у тротуара «альфа-ромео», и на минуту это отвлекло его от грустных переживаний. Он любил красивые машины и гордился тем, что самые прекрасные, по его мнению, автомобили были итальянских марок.

Роскошные автомобили редко заезжали в Клюзо. Кому принадлежала эта «альфа-ромео», Красавчик не знал. Он повертелся вокруг машины и, если б хватило смелости, с удовольствием поднял бы капот, чтоб еще разок полюбоваться на мотор этой марки — однажды он самым внимательным образом разглядывал его на выставке автомобилей в Милане.

Из кафе, около которого стояла «альфа-ромео», вышла молодая женщина. Она подошла к автомобилю и, взявшись за ручку дверцы, улыбнулась Красавчику. Глаза у нее блестели, взгляд был какой-то шалый. Красавчик сразу же догадался, что она пьяна, но не почувствовал к ней презрения. Он никогда не относился к женщинам сурово, за исключением предательниц, встречавшихся в годы Сопротивления.

— Опасно такой игрушкой править, — сказал он, легонько поглаживая светло-зеленый капот.

— Здравствуйте, Красавчик, — сказала женщина.

Он с удивлением посмотрел на нее.

— Не узнаете? — спросила она. — А я-то вам так аплодировала. Помните, на том балу, когда вы расквасили нос капитану регбистов? Как он смешно вопил: «Регбисты, ко мне!.. Ко мне, регбисты!»

Она залилась смехом и снова стала изображать, как сын лесоторговца Бриана звал на помощь.

Красавчик решил, что она гораздо пьянее, чем показалось ему на первый взгляд.

— Вы механик? — спросила она.

— Немножко, — ответил Красавчик.

— Дайте совет, — сказала женщина.

— Пожалуйста, — ответил он.

Он молча ждал. Она шагнула в его сторону, открыла было рот, желая что-то сказать, но ничего не сказала и еле удержалась на ногах. Потом сделала еще шаг и, пошатнувшись, ухватилась за крыло машины.

Увидев, как сильно она пьяна, Красавчик подумал, что следовало бы сесть за руль вместо нее и отвезти ее туда, куда она направляется, вероятно в «замок»: ему вспомнилось, что на вечере он ее видел в компании Филиппа Летурно. А какое это было бы удовольствие вести «альфа-ромео» даже на такое короткое расстояние!

— Вот тут, тут, — сказала она, постучав по капоту, та посторонилась. Он поднял капот, погладил никелированные части мотора гоночной машины. Все детали были новенькие, чистенькие и сверкали, как витрина ювелирного магазина. Женщина в упор смотрела на итальянца, а он разглядывал великолепный мотор.

— Что же тут не ладится? — спросил он.

— Все ладится, — ответила Натали и глазами улыбнулась ему.

Красавчик нисколько не удивился. Такого рода приключения бывали у него не раз. В Италии нередко иностранки без стыда бегают за красивыми парнями. На Капри лодочная пристань Пиккола Марина, где берут напрокат лодки для прогулок вокруг острова, — настоящий рынок красивых мужчин; сделка заканчивается в какой-нибудь уединенной бухточке между скал. В восемнадцать лет Красавчику льстило внимание богатых иностранок. Но уже давно он воспринимал подобную благосклонность как оскорбление и давал отпор заигрываниям женщин, которые стекались на его родину из стран с высоким курсом валюты, чтобы полакомиться по дешевке запретными удовольствиями.

Он отвернулся от Натали и аккуратно опустил капот. Как раз в эту минуту из кафе вышли Бернарда и Филипп и направились к автомобилю. Прекрасно, значит, можно распрощаться, не обидев самолюбия молоденькой пьяной дурочки. Красавчик не любил унижать женщин, даже когда сталкивался с senza vergogna — бесстыжей девкой. Он еще держал руку на капоте машины, как вдруг у него мелькнула ужасная мысль: а что, если и Пьеретта вздумала воспользоваться им как красивым самцом, и только. Иностранки, с которыми он знался в ранней молодости, совершенно так же, как она, после грехопадения делали вид, что уже все позабыли. Он повернулся к Натали.

— Lo insudicierci per lei, — в ярости сказал он.

Это было самое страшное оскорбление, которое итальянец может кинуть проститутке. Натали Эмполи прекрасно знала итальянский язык. Черты ее исказились, как будто в лицо ей ударил брошенный камень.

Красавчику тотчас стало стыдно. Он повернулся и пошел по набережной большими шагами, кипя гневом против самого себя, против Натали, против Пьеретты.

Натали, вся похолодев, стояла как вкопанная. Филипп и Бернарда втащили ее в машину. Бернарда села за руль, и «альфа» тронулась. Натали, казалось, спала с открытым ртом, при каждом толчке голова ее падала на грудь.

Не помня себя от ярости, он шел куда глаза глядят и перебирал свои обиды. В Клюзо итальянцев берут только на черную работу, которой избегают французы; их нанимают в качестве землекопов, лесорубов, батраков в сельском хозяйстве. Ну пусть его считают парией, но разве можно примириться с мыслью, что для Пьеретты он только поденщик в любви.

* * *

На предложение мадам Эмили Прива-Любас Пьеретта ответила наобум:

— Условия труда в Америке не такие, как здесь.

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 167
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Избранное - Роже Вайян бесплатно.

Оставить комментарий