Во-первых, её мотивы (по крайней мере, первоначально) носили чисто сексуальный характер. По её же собственному признанию, Синтия рассматривала своё хобби как способ знакомства с рок-звёздами в надежде переспать с ними. Таким образом, её больше волновали собственные желания, чем воспевание члена как такового. Но что ещё важнее, интересовали Синтию только те пенисы, что «прикреплялись к рок-звёздам и прочим талантливым жителям Земли». То есть основной интерес для неё представлял не сам член, а то, к чему он был подвешен. Мне же хотелось найти человека, для которого звездой являлся бы сам член, а не того, кто интересуется лишь членами звезд. Человека, в равной степени восхищающегося каждым членом на нашей планете, независимо от размера, формы и видовой принадлежности. Того, кто видит в пенисе «прекрасное создание, всегда являющее радость»; кого не собьёшь с пути праведного и целомудренного никаким половым влечением.
Мне нужен был настоящий профессор долбалок, куратор петушков, действительный член академии штуцерных наук.
Оставалась последняя надежда — Интернет. Правда, к тому моменту я стал уже достаточно осторожным, чтобы помещать слово «член» в поисковый механизм и ждать, что же из этого получится.
Я зашёл в «Google» и напечатал два слова: «университет пениса».
Система тут же переадресовала меня к сайту под именем «Пенис в действии — тысячи клипов XXX, самые горячие девочки — кредитные карты не принимаются» (совсем не тот высший порядок, на который мне хотелось выйти); привела дурацкую шутку насчёт того, почему верхушка пениса шире, чем основание (не хочу даже тратить время на пересказ); и выдала несколько более многообещающую ссылку на «Университет пениса в Западной Флориде».
Пройдя по ссылке, я — к моему глубочайшему разочарованию — получил список веб-адресов на тему увеличения размеров пениса. Спасибо, конечно, но ящик входящих сообщений моей электронной почты и без того ломился от «спама» с подобными ссылками. (Хочется надеяться, что я не единственный, кому их рассылают. Правда, теперь, когда мне пришла в голову эта мысль, я даже несколько забеспокоился.)
Поскольку «Университет пениса» особой радости не явил (и если немного подумать, то ничего удивительного тут нет), я напечатал в строке поиска новую комбинацию: «музей пениса». Вторая попытка оказалась более плодотворной.
Мне выдали список сайтов о том, что все описывали по-разному: «Музей пенисов», «Дворец фаллосов» или «Исландский фаллологический музей» (Как выясняется, нет никакой необходимости использовать слово «Исландский», поскольку больше нигде в мире ничего подобного не существует. Слово «фаллологический» вообще какое-то ненастоящее. Зато это и в самом деле музей. Одно из трёх — не так уж плохо.). Я прочёл о человеке по имени Сигурдур Хьяртарсон, собирающем пенисы животных с 1950-х годов. Согласно сайту новостей, в настоящий момент Сигурдур был занят поисками человеческого пениса для своей коллекции, и один 85-летний исландец по имени Пол Арасон пообещал ему свой (после смерти). На следующем сайте некий американский (по моим прикидкам) турист жаловался, что «хуже музея я ещё не встречал, хотя навидался всякого!» Какой-то «репортёр» по имени Джош Шонвальд (наверняка стопроцентный американец) в подробностях освещал свои попытки взять у мистера Хьяртарсона интервью по электронной почте, довольно резко прерванные последним, когда Шонвальд сообщил, что все его приятели единодушны во мнении, что человек, управляющий музеем пенисов, просто не может не быть «голубым». Американец воспринял обиду исландца как признак гомофобии, хотя, вероятнее всего, Хьяртарсона на самом деле оскорбил по-детски наивный подход к делу этого горе-«репортера». (Сказать по правде, лично я вижу в его увлечении намёк на сексуальный интерес к животным, который просто обязан присутствовать у хозяина подобного музея.) В отличие от Джоша Шонвальда. мне этот необычный исландец понравился сразу.
Чем дальше я читал, тем больше приходил к убеждению, что наконец-то нашёл моего членогероя. Мне стало очевидно, что я просто обязан посетить вызывающий такое обилие противоречивых мнений музей и лично встретиться с человеком, столько лет собиравшим эти замечательные образцы. Я должен был разобраться в его истинных мотивах. Выяснив адрес электронной почты Хьяртарсона, я рассказал ему о своих членоизысканиях.
существует. Слово «фаллологический» вообще какое-то ненастоящее. Зато это и в самом деле музей. Одно из трёх — не так уж плохо.
Надо признать, отреагировал он очень оперативно, и мы согласовали удобную для обоих дату интервью — 18 июня 2002 года. Меня ждал Рейкьявик, столица Исландии. Но не знаменитые на весь мир гейзеры и ледники — меня ждала квартира, набитая отрезанными пенисами животных.
В голову понемногу закрадывалась мысль: а не принимаю ли я свою работу чересчур серьёзно?
Мысль подтвердилась, стоило мне выяснить, что единственная возможность улететь в нужные даты — это места в бизнес-классе, так что на сдачу с тысячи фунтов можно было не рассчитывать. Стоимость номера в гостинице (по крайней мере, обещавшей близость к центру города) также уходила куда-то в заоблачные высоты. Успокаивало лишь одно: расходы можно в дальнейшем вычесть из налогов. Оставалось надеяться, что налоговый инспектор не станет докапываться до цели моей командировки.
В Исландию я прибыл во второй половине дня, в понедельник, 17 июня. С воздуха страна показалась мне бесплодной, каменистой, и, вопреки названию, льда я не заметил. День стоял хмурый и мрачный, но едва пробивавшийся из-за облаков свет выглядел каким-то зловеще ярким. Я отнюдь не новичок в загранпоездках и хорошо знаком с ощущением психологического сдвига, что присутствует в таких путешествиях, но здесь было нечто иное: что-то гораздо более тревожное, чего пока ещё я понять не мог. Возможно, всё дело в том, что я путешествовал в одиночку? А может, мне просто стало не по себе из-за предстоящей встречи с человеком, открыто признавшимся в намерении отрезать и выставить в качестве экспоната пенис другого мужчины?
Такси до гостиницы вышло дорогущим до жути. Возможно, я неправильно прикинул обменный курс: получалось, что поездка обошлась мне в 80 фунтов — притом, что была не такой уж долгой. Неужто слухи доползли и до таксистов? «Едет тут к нам один, поглядеть на музей пенисов. Наверняка очередной идиот. Так что не стесняйтесь, обдирайте лоха как липку». Ладно, по крайней мере, отель наверняка окажется роскошным — судя по тому, сколько я отвалил за номер. Разумеется, гостиничка оказалась более чем так себе и, что ещё обиднее, — в добрых 25 минутах ходьбы от центра. Возможно, я превращался в параноика, но складывалось такое впечатление, будто вся страна сговорилась меня кинуть.
Я был совсем один и полностью дезориентирован: единственным человеком во всей Исландии, кого я знал, был коллекционер отрубленных пенисов. И я позвонил ему — подтвердить нашу встречу. Отчасти я тешил себя надеждой, что мистер Хьяртарсон пригласит меня на ужин, но другую чашу весов оттягивали сомнения насчёт вероятного меню. Разговор, кстати, получился поверхностный: мы в принципе договорились, что я подойду в музей завтра, где-нибудь после обеда.
Тогда я решил прогуляться к центру города, вдоль оживлённой дороги с видом на море. Вода выглядела серой, холодной и жутко непривлекательной. Я наблюдал, как она с грохотом обрушивается на берег. Зловещий дневной свет не играл в волнах, как в каком-нибудь космическом балете. Наоборот, мрачная пучина, казалось, заглатывала его целиком. Я чувствовал, будь у моря такая возможность, оно с удовольствием заглотило бы и меня. На мгновение я пожалел, что приехал один, не догадавшись превратить поездку в романтическое путешествие.
Но тут же отогнал от себя эту мысль, вспомнив, зачем я здесь, и даже обрадовался, что не взял с собой никого.
Центр города поразил меня своими скромными размерами. Это было совершенно не похоже на столицу страны. Единственная аналогия, что пришла мне в тот момент в голову, — Вестон-Супер-Мэр (Тихий приморский городок в Англии, где, кстати, родился Ричи Блэкмор, гитарист «Дип перпл» и «Рейнбоу». — Примеч. перев.), но только такой Вестон-Супер-Мэр, который выдрали из берегов Бристольского залива и сбросили на пустынный отрезок побережья где-нибудь на Гебридских островах. (Что, собственно, я и намереваюсь сотворить с Вестон-Супер-Мэром, когда заработаю кучу денег, — и неважно, что это будет несправедливо по отношению к гебридским островитянам.)
Я очень боялся, что не смогу разыскать музей, но наткнулся на него практически сразу. Над небольшой аркой
между домами качалась весёленькая вывеска в форме пениса. Мой Святой Грааль был буквально в нескольких шагах. И я не смог побороть искушение. Однако дело шло к вечеру, и музей оказался закрыт. Матовые оконные стекла надёжно скрывали его тайны.
