— Подойди сюда, — сказала Ловия, взяв меня за руки и подведя к туалетному столику.
Она усадила меня на стул и встала позади меня. Я заглянула в зеркало, которое очень напоминало волшебное, хотя я никогда не встречала их раньше. На какое-то мгновение мне показалось, что это было именно оно, потому что я себя в нём не узнала.
На мне не было макияжа, но я выглядела так, словно была накрашена. Мои карие глаза стали ярче, ресницы выглядели чёрными и длинными, а губы — полными и ярко-алыми, кожа сияла (благодаря сверкающей медовой пудре, которую Райла нанесла абсолютно везде). Волосы цвета тёмного шоколада ниспадали блестящими волнами мне на плечи, а груди были высоко приподняты в этом платье.
— Ты выглядишь как сказочная принцесса, — сказала Ловия. — Но как тёмная принцесса. Из сказок братьев Гримм. Вот это по моей части.
Она посмотрела на наши отражения в зеркале, приподняла мои волосы с плеч и отвела их назад.
— Тебе говорили, что твоё лицо как не от мира сего?
Я рассмеялась.
— Когда это говоришь ты, это должно значить, что у меня лицо смертной. Но да. Я немного странно выгляжу.
— Странно выглядишь? — сказала Ловия удивлённо.
Она собрала мои волосы у меня на макушке и жестом попросила Райлу, чтобы та передала ей что-то.
— Ты говоришь это в негативном смысле. «Странный» это то же самое, что другой, вот и всё. Ты красивая, и ты выглядишь так, словно ты из этого мира. Может быть, не из Туонелы. А откуда-то, где много солнца и света звёзд. Ты словно Богиня солнца или луны.
Я оценила комплимент Ловии. Мою мать удочерили, поэтому я не была знакома со своими родственниками с её стороны, но мои высокие скулы точно были финскими. В детстве из-за больших и широко посаженных глаз дети часто дразнили меня и называли «инопланетянкой». Но моё лицо помогало мне быть выразительной в танце.
Райла передала Ловии шпильки, и та начала делать мне высокую прическу, добавив в процессе несколько огромных чёрных перьев. У меня возникли смутные подозрения, что это были перья лебедя, которого я убила.
— Ну, вот, — сказала Ловия, положив мне руки на плечи. — Ты готова. И как раз вовремя.
Я огляделась. В моей комнате не было часов, поэтому я не знала, сколько сейчас времени, особенно учитывая тот факт, что мир за моим окном представлял собой вечные сумерки.
— Сколько сейчас времени? — спросила я. — Здесь вообще есть время?
Она одарила меня лёгкой, терпеливой улыбкой.
— Здесь есть время. Но нет часов. У нас есть часовые камни, такие как кварц, но в них нет никакого смысла, так как время здесь не линейно. Иногда оно бежит быстро, иногда медленно. Вся Туонела подстраивается под время из-за большого количества умерших. Только так мы можем справляться с ними. Ты поймёшь, что когда становится светлее — наступает утро. А когда становится темнее — это вечер. Если появляются луна и звёзды — это ночь. Но богини могут придержать солнце и луну, если им надо что-то сделать. Иногда полдень длится гораздо дольше, чем обычно, — она похлопала меня по плечу. — Ты к этому привыкнешь. Как ты знаешь, время это только понятие. Вы смертные слишком его контролируете и слишком много о нём думаете.
Всё, что она сказала, взорвало мне мозг.
— Тебе легко говорить, — сказала я. — Время, вероятно, не имеет никакого смысла, если ты бессмертна.
— Скоро оно и для тебя будет значить гораздо меньше, — сказала она, поднимая меня на ноги.
Это платье весило целую тонну.
— Ты бессмертна, пока ты здесь. Ильмаринен, супруг моей матери, смертный и не состарился ни на день с тех пор, как прибыл сюда.
— Я думала, что тебе нельзя видеться с матерью, — сказала я.
Лицо Ловии на мгновение помрачнело, но она скрыла это за лёгкой улыбкой.
— Я вижусь с Ильмариненом. По работе. Много чего видишь, когда перевозишь мёртвых по Сумеречной реке.
«Вы, кажется, уже опаздываете, Богиня», — сказала Райла Ловии.
«Как можно опоздать, если здесь нет времени?» — хотела было спросить я, но решила, что уже знаю ответ. Дело было в Море, его нельзя было заставлять ждать. Даже я почувствовала всю срочность момента, словно Мор управлял моими внутренними часами, хотя это могли быть мои нервы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И мы отправились на обед.
ОБЕД
Райла открыла нам дверь, и мы вышли в коридор. Несмотря на то, что я вроде бы была в сознании, когда меня в первый раз привели в мою комнату, всё вокруг показалось мне новым. Хотя и не удивило меня. Декор в коридоре совпадал с декором моей комнаты: он был выполнен в мрачном декадентском стиле, словно это был дворец готов.
Райла и Ловия повели меня по коридору. На стенах мерцали свечи, и чёрный воск капал на пол, превращаясь в рельефные холмики. Каждая из этих восковых скульптур казалась всё более и более живой, чем дольше я всматривалась в них. Их формы постоянно перемещались, и я не знала, была ли это оптическая иллюзия, или всё в этом жутком мире обладало разумом.
Мы несколько раз свернули и вышли на открытое пространство с огромной лестницей, которая загибалась, соединяя уровни замка, точно гигантская гранитная змея. Я выглянула за перила и насчитала два уровня под нами и два уровня над нами. Прямо под нами висела громадная люстра из костей, которая освещала нижние уровни и заставляла тени на стенах оживать и мерцать в пламени свечей. Она была сделана как из человеческих черепов, так и из черепов животных. Вот её они точно купили не в «ИКЕЕ».
Ловия и Райла аккуратно помогли мне спуститься по ступенькам. В этом платье, которое стелилось по полу у меня за спиной, я чувствовала себя героиней исторического романа. Пока нам на встречу не начали подниматься мёртвые слуги. Их пустые черепа блестели под тёмными капюшонами, и это было жутко до чёртиков.
Я постаралась подавить дрожь, так как хотела казаться смелой, но Ловия одарила меня сочувствующим взглядом. Кажется, моё отвращение было сложно скрыть.
— Уверена, ты к ним привыкнешь, — прошептала она, когда мы дошли до следующего уровня. — Я чувствовала себя точно так же, когда впервые посетила Наземный мир и увидела всех этих младенцев и детей.
Я ахнула.
— Боже мой. Ты видела мёртвых младенцев и детей в моём мире?
Она рассмеялась, запрокинув голову.
— Нет, глупенькая. Если бы они были мёртвыми, это не было бы проблемой. Я имела в виду младенцев и детей как таковых. Их полно в твоём мире. Они наводят на меня жуть.
Она картинно махнула рукой, и её браслеты звякнули.
— Напомни мне, чтобы я никогда не просила тебя посидеть с детьми, — пробормотала я себе под нос.
Мы спустились в ещё один коридор, освещённый свечами, и до нас донеслись звуки голосов и гремящей посуды. Затем мы вошли в огромное помещение, охраняемое двумя скелетами, стоявшими по бокам от входа с мечами в руках. Они пропустили нас, и я почувствовала, что их взгляды были прикованы ко мне.
В этом огромном помещении были тёмные паркетные полы, ковры сливового цвета и узкие витражные окна из стекол всевозможных оттенков серого, которые растянулись до самого потолка. Создавалось впечатление, будто мы находились в какой-то Богом забытой церкви. В подсвечниках на стенах мерцали свечи, а на другом конце помещения находился зажжённый камин длиной метра в три, очаг которого обрамляли черепа вместо камней. Огонь давал достаточно света, чтобы осветить всё помещение, и его тепло было приятным. До этого момента я даже и не осознавала, как мне было холодно, и я на секунду задумалась о том, что уже начала привыкать к здешнему климату.
Посреди помещения находился длинный железный стол и стулья, спинки которых были выполнены из почерневших костей. Два человека в плащах сидели за столом друг напротив друга. Я уже встречалась с ними ранее.
Один из них был тем страшным скелетом, глазницы которого, казалось, смотрели прямо мне в душу из-под тёмного капюшона. Другой был похож на скелет, когда я видела его ранее, но вблизи он казался более живым, чем мне представлялось. Только он был невероятно костлявым, с бледной кожей, седой бородой и тонкими седыми волосами, закрывавшими его лоб. Его тёмные глаза были скрыты капюшоном. Он тоже за мной наблюдал, но как будто не со злобой.
