нас нашли.
— После этого мы сами начнем это выяснять, — добавляет Анна.
— Я уверена, вы ничего не станете здесь предпринимать, — говорит Миели. — В музее полно агор.
Анна усмехается.
— Мы давно привыкли иметь дело с агорами, — говорит она. — Пятьдесят секунд.
— Я работаю на того, кто служит вашему копи-отцу, — говорит Миели. — Нам требуется помощь.
— Покажите печать, — требует моложавый рыжеволосый отец семейства, одновременно стараясь успокоить плачущего младенца.
— Мы рады служить, — продолжает студент. — Но сначала покажите печать.
На балконе внезапно водворяется тишина. Кое-кто из них все же продолжает нормальные разговоры, смеется, показывая на статуи, но все взгляды обращены в нашу сторону.
— Для достижения Великой Всеобщей Цели необходимо соблюдение тайны, и вам это известно лучше, чем мне, — говорит Миели. — Мы вас отыскали. Разве этого недостаточно?
— Дорогая, нам требуется нечто более существенное. Мы василевы. Немногие стремятся к достижению Великой Всеобщей Цели с такой же страстью, как мы. — Анна своей маленькой ручкой хватает край одежды Миели. — И мы не собираемся прыгать только потому, что какой-то одиночка, служащий ничтожному клану не-Основателей, щелкает пальцами. — Она улыбается, демонстрируя неровный ряд белоснежных квадратных зубов. — Время заканчивается. Может, нам пора заглянуть в твою хорошенькую головку?
— Нам не так уж много надо, — говорит Миели. — Всего лишь инструменты. Для преодоления сопротивления гевулота, идентификации марсианской личности…
— Так вы конкуренты? — спрашивает рыжеволосый отец. — С чего бы нам с вами делиться?
Миели напряжена. Все это может закончиться скверно. Соборность несильна в переговорах: если твое поведение полностью определено схемой копи-клана, места для творчества уже не остается. Именно поэтому они мне и нравятся. Я вспоминаю, где в последний раз видел определенную улыбку, жесты, слышал подходящий тон голоса. Это было на земле, несколько столетий назад, в баре, где я пил с хакерами и спорил с ними о политике. И кто же еще там был? Ах, да. Матчек. Маленький и злой Матчек, впоследствии ставший богом Соборности.
Я меняю позу, как будто стараюсь показаться выше, чем на самом деле. Отвожу плечи назад. Вызываю на лице выражение праведного негодования.
— Вам известно, кто я такой?
По лицам василевов пробегает рябь страха. Студентка роняет свой альбом, и он с плеском падает в бассейн. Есть!
— Моим служителям нет необходимости давать объяснения. И думаю, мне не надо представляться. Великая Всеобщая Цель требует веры. Вам ее явно не хватает.
Миели уставилась на меня широко раскрытыми глазами.
— Просто подыгрывай, — шепчу я ей по биотической связи. — Объяснения будут потом.
— Или для того чтобы узнать пришедшего к вам Основателя, вам нужны какие-то печати и символы? Мне необходимы инструменты. Мне предстоит выполнить здесь свою миссию. Цель порой забрасывает нас в самые неожиданные места, и потому я прибыл без подготовки. Вы немедленно предоставите мне все необходимое.
— Но… — пищит Анна.
— У меня с собой фрагмент Дракона, — зловещим шепотом произношу я. — Хочешь стать его частицей?
На несколько мгновений воцаряется тишина. А затем в голову ударяет поток информации. Я ощущаю, как тело Соборности распознает данные и сохраняет их в памяти. Шаблоны личности, имитаторы ощущений гевулота, принципы защиты: все, что необходимо для имитации фальшивой личности в Ублиетте. Надо же, это действительно сработало…
Внезапно Анна вздрагивает, и ее взгляд стекленеет. Поток информации иссякает так же неожиданно, как и возник. Придерживаясь принятого образа, я обвожу взглядом помещение, стараясь изобразить царственное неудовольствие.
— Что это означает? Разве я неясно выразился?
— Абсолютно ясно, мистер ле Фламбер, — хором восклицают василевы. — А теперь стой смирно. Наши друзья хотят с тобой поговорить.
Дерьмо.
Я поворачиваюсь к Миели, чтобы сказать, что уже получил все необходимое и что ей пора вытаскивать нас отсюда, но, прежде чем успеваю закончить мысль, начинается фейерверк.
Миели наблюдает за гамбитом вора со смесью изумления и возмущения. Она встречалась с Матчеком Ченом, и вор в совершенстве копирует его голос и жесты. Для разумов Соборности, заключенных в украденные тела марсиан, это все равно что оказаться в присутствии богоподобного существа. А их последующая атака преисполнена ярости истинных верующих, столкнувшихся с еретиком.
К дьяволу все хитрости. Я всех их уничтожу.
Пробудившийся метамозг в первую очередь замедляет время, а затем накрывает ее пеленой боевой сосредоточенности.
«Перхонен». Зондирование.
Корабль, стоящий на огромной высоте, посылает заряд слабо взаимодействующих экзотических частиц. Перед ней проступают структурные силуэты василевов. Ее метамозг определяет схемы и классифицирует скрытое оружие. Гостганы. Оружие Соборности с пулями, поражающими разум. Проклятье. Мысленным приказом она приводит в боевую готовность собственное вооружение.
В ее правой руке имеется ку-винтовка, линейный ускоритель, стреляющий полуавтономными когерентными зарядами. В левой руке установлена ку-винтовка с комплектом наноракет: в каждой содержится боевой гогол, готовый поразить вражеские системы, наводнить их своими копиями. Программируемый слой под эпидермисом становится броней, ногти приобретают алмазную твердость. Термоядерный реактор в правом бедре наращивает мощность. Процессор Нэша выбирает оптимальную последовательность целей и укрытие для вора.
— Огневая поддержка, — командует она «Перхонену». — По моему сигналу.
— Мне придется переменить позицию, — отвечает корабль. — Предвижу проблемы со Спокойными на орбите.
— Выполняй.
Миели ощущает грань близкой смерти. Она должна сражаться в одиночестве: любой другой вариант стал бы предательством по отношению к памяти предков. В случае неудачи второго шанса не будет. Порой эта грань определяет все, особенно в случае борьбы против Соборности.
Гогол-пираты тоже активизируются, но это внедренные агенты.
