холодно усмехнулся, но ничего не сказал.
Выпрямившись, я улыбнулась десятому принцу и спросила:
– Возвращаетесь домой?
– Покидаем дворец, но направляемся не по домам, – со смешком ответил десятый, – а к восьмому брату.
– Я так давно не видела восьмого господина, – произнесла я после недолгого раздумья. – Пожалуйста, передайте ему от меня пожелание всех благ.
Не успел десятый принц ничего ответить, как четырнадцатый принц произнес ледяным тоном:
– Если ты действительно скучаешь по восьмому брату, то ни к чему эти формальные слова и пожелания. Если же на самом деле ты поглощена мыслями о ком-то другом, тем более не нужно этой показной вежливости.
Мы с десятым принцем изумленно застыли, не понимая, с чего он вдруг сказал такое. Обменявшись недоумевающими взглядами, мы оба вопросительно уставились на четырнадцатого принца. Тот явно был в нетерпении и поторопил десятого принца:
– Десятый брат, ты идешь или нет? Если нет, то я пошел.
Ответа он дожидаться не стал.
Десятый принц растерянно взглянул на меня и поспешил за ним. Я хмуро смотрела вслед их удаляющимся спинам, пытаясь вспомнить, когда успела обидеть четырнадцатого принца. Неужели причина снова в тринадцатом? Но он же прекрасно знал, что все эти годы мы с тринадцатым принцем были очень близки; что же заставило его вспылить на этот раз?
Я шла и машинально поглаживала браслет на своем запястье. Действительно ли я скучаю по восьмому принцу? Каждый год он задает мне один и тот же вопрос. Какой ответ я дам в этом году? Или же он решит, что трех раз достаточно, и больше не станет спрашивать? Возможно, ему уже надоело.
Погруженная в свои мысли, я внезапно натолкнулась на кого-то и едва не упала. К счастью, человек успел подхватить меня, и я смогла удержаться на ногах. Это оказался тринадцатый принц.
– Ну ты и негодник! – не смогла удержаться я от упрека. – Видел, что я иду, и не издал ни звука!
– Ты выглядела такой задумчивой, что мне стало интересно – врежешься ты в меня или нет, – смеясь, ответил он. – Теперь будешь более внимательной.
Он немного помолчал, затем подпер кулаком подбородок и добавил, сдерживая смех:
– Я вовсе не против, чтобы ты упала в мои объятия, но, если кто-то увидит, как такая красавица ни с того ни с сего бросается мне на шею, это непременно натолкнет его на не самые пристойные мысли.
Я сжала губы и стрельнула в него смеющимся взглядом, но ничего не ответила.
– О чем ты задумалась? – спросил принц.
– Не скажу, – ответила я. – Нет времени с тобой болтать: у меня есть важные дела.
– Иди, – улыбнулся он. – Но больше не думай на ходу.
Не ответив, я продолжила свой путь, но напоследок от души толкнула тринадцатого локтем. Сзади донеслось преувеличенно трагичное «Ай!», и я, хихикая, ускорила шаг. Мне в спину прилетел громкий смех.
Я успела уйти совсем недалеко, когда вдруг услышала сзади топот бегущих ног и быстро обернулась. Меня догонял тринадцатый принц.
– В чем дело? – спросила я, озадаченно глядя на него.
– Хотел задать тебе один вопрос, но все не было возможности. Я чуть было совсем не забыл об этом.
– Спрашивай!
Он улыбнулся:
– Зачем ты тогда помогла четвертому брату?
Я обомлела, ломая голову: о чем он говорит?
– Когда это я помогла четвертому господину? Кроме того, разве существует дело, в котором ему может потребоваться моя помощь?
Тринадцатый принц покачал головой:
– Во время инцидента с подношениями, когда ты пролила на десятого брата чай.
Я сделала глубокий вдох. В моей голове молнией промелькнуло осознание. Так вот почему четырнадцатый принц недолюбливает меня! Некоторое время я стояла как громом пораженная, а затем сказала безжизненным тоном:
– Это была случайная оплошность в нужный момент, только и всего.
– Неважно, случайная или нет, – с улыбкой произнес он. – Я хочу поблагодарить тебя. Если бы не ты, кто знает, что бы наговорил десятый брат. Я вовсе не боюсь его, но оправдаться перед отцом было бы непросто.
Он ждал моего ответа, но я молчала.
– Я пошел, – наконец сказал он. – И ты возвращайся к своим делам.
Я лишь отупело кивнула и, развернувшись, медленно двинулась вперед по тропинке.
Я брела, поглаживая браслет. В голове роились беспорядочные мысли. Четырнадцатый принц все неверно понял. Или же верно? Мог ли он догадаться, что на самом деле я хотела помочь десятому принцу, а вовсе не четвертому?
Когда я наконец пришла в себя, то осознала, что уже давно иду не в том направлении и теперь нахожусь довольно далеко от Цяньцингуна. Вздохнув, я поняла, что у меня нет душевных сил заниматься чаем, а потому повернулась и направилась в сторону дома.
Солнце медленно клонилось к закату. Я сидела на камне под ивой, прислонившись к ее стволу, и сквозь полуопущенные ресницы наблюдала за двумя бабочками, порхавшими над клумбой. Белые и фиолетовые ирисы уже начинали отцветать и не так сильно радовали глаз, но пара ярких бабочек, которые то взлетали, то опускались в лучах закатного солнца, будто держались за руки подобно любящим супругам, придавала этой картине невообразимое очарование.
– Что ты делаешь? Почему совсем не шевелишься? – спросил чей-то чистый детский голосок.
Я повернула голову и увидела очаровательного пухленького мальчика шести или семи лет. Судя по его одежде, он занимал не самое низкое положение.
– Наблюдаю за бабочками, – ответила я, показывая пальцем на клумбу.
Он подошел ближе, взглянул на бабочек и изрек:
– Чего в этом интересного? Ловить бабочек – вот что весело.
Я засмеялась, ничего не ответив. Мальчик спросил:
– Из какого ты дворца?
Не отрывая взгляда от бабочек, я рассеянно задала встречный вопрос:
– А ты?
– Я первый спросил, – заявил мальчишка.
Я продолжала наблюдать за бабочками, не обращая на него внимания. Вскоре те, обгоняя друг друга, скрылись вдалеке. Вот бы и я могла так же взять и улететь отсюда! Видя, что я забыла о нем, мальчик снова заговорил:
– Я Айсинь Гьоро Хунши.
Я в испуге обернулась и внимательно взглянула на него. Это же третий сын будущего императора Юнчжэна, которого в будущем царственный отец изгонит из императорской семьи! Закончив разглядывать мальчика, я вновь лениво отвернулась.
– И ты не поприветствуешь меня как подобает? – спросил он.
Я снова посмотрела на него, подумав, что он так мал, а уже ясно понимает различия между слугами и господами.
– Сейчас я не стану тебе кланяться, – с улыбкой сказала я. – Подожду, пока ты вырастешь, и тогда поклонюсь.
– Другие служанки кланяются
