мне уже сейчас, – заявил он. – А ты даже не отвечаешь на мои вопросы. Ты не похожа на служанку.
Я весело взглянула на него и поинтересовалась:
– Кто тебя привел? Почему ты один?
– Кто ты? – ответил он вопросом на вопрос.
Я растерянно застыла, не зная, что сказать, и он снова звонко спросил:
– Кто ты такая?
Я снова перевела взгляд на клумбу, облитую лучами заходящего солнца, и пробормотала:
– А кто я такая?
Малтай Жоси? Чжан Сяо? Придворная дама эпохи Цин? Современная офисная служащая? В эти мгновения в моей голове царила полная неразбериха.
– И правда, кто я? Я не знаю. – Я улыбнулась, видя его замешательство. – Я не знаю, кто я.
Казалось, мальчик был напуган: он ошеломленно застыл, глядя на меня.
Видя, что с ним творится, я сама испугалась и поспешно сделала улыбку добродушнее, надеясь успокоить его. Даже если я ненадолго утратила самообладание, ни в коем случае нельзя пугать ребенка. Тут прибежал один из евнухов и запричитал:
– Ох! Мой добрый господин, ваш покорный слуга вас обыскался. Зачем же вы убежали так далеко?
Следом за евнухом появился четвертый принц. Я быстро поднялась на ноги и поприветствовала его. Тот коротко взглянул на Хунши и холодно спросил:
– Что здесь происходит?
Похоже, Хунши здорово его боялся, потому что ответил шепотом:
– Я немного поговорил с ней, – Затем, внезапно вспомнив о чем-то, уже громче добавил: – Отец, она не хотела мне поклониться. Я задал ей вопрос, а она не ответила, только сказала, что сама не знает, кто она такая.
Мне захотелось тут же упасть в обморок. Ну Хунши! Поглядите-ка, как радостно ябедничает! Немудрено, что ты никому не будешь нравиться. Я не знала, что сказать, поэтому выбрала молчание.
– Проводи Хунши к матери, – обратился четвертый принц к стоявшему рядом евнуху.
Тот ответил: «Слушаюсь!» – и присел, чтобы взвалить Хунши к себе на спину. Мальчик напоследок взглянул на меня, желая что-то сказать, но перевел взгляд на холодное лицо своего отца и послушно вскарабкался на спину евнуха, так и не решившись открыть рот.
Я думала, что четвертый принц уйдет следом за ними, но он отчего-то не двинулся с места. Я подумала, что мне пора бы удалиться, но пока делать этого не стоит – лучше остаться и послушать, что он скажет. Я тихо стояла с опущенной головой, наблюдая за тем, как удлиняется падающая от ивы тень.
Через какое-то время четвертый принц бесстрастно произнес:
– В следующий раз, если захочешь узнать обо мне какие-то личные подробности, тебе следует прямо спросить меня.
Мое сердце пропустило удар, и я принялась мысленно упрекать тринадцатого принца. Желая кое-что выяснить о четвертом принце, я задала тринадцатому несколько вопросов, а он мало того что не ответил почти ни на один, вдобавок рассказал обо всем самому четвертому. Знала же, что не стоило его спрашивать! И что мне теперь делать?
Видя, что я стою не шевелясь, принц оправил подол своего одеяния и неторопливо опустился на камень, на котором совсем недавно сидела я. Слегка прищурившись, он посмотрел на раскинувшуюся впереди цветочную клумбу и обыденным тоном начал перечислять:
– Мой любимый сорт чая – «Тайпин Хоукуй», из сладостей я больше всего люблю пирожные с кардамоном, мой любимый цвет – бледно-голубой, как небо после дождя, а из посуды мне больше всего нравится та, где на белом фарфоре тонкими штрихами выписаны изображения цветов и бабочек. Мне нравятся собаки, а кошек я терпеть не могу. Еще не люблю острое, а вина предпочитаю в меру… – Он на миг замолк, о чем-то задумавшись, и продолжил – Тринадцатый брат, должно быть, уже сообщил тебе все это. У тебя было так много вопросов, но это все, что я смог вспомнить. Если ты хочешь узнать что-то еще, спрашивай.
Я стояла столбом, действительно не зная, как поступить. Что он хочет всем этим сказать? Следует ли мне сей же миг упасть на колени и молить о прощении? Или же воспользоваться случаем и постараться узнать о нем побольше?
На самом деле мои мотивы были достаточно примитивны. Я знала, что во всем дворце лишь двоих ни в коем случае нельзя было прогневать – императора Канси и четвертого принца. О том, что любит император и чего ни в коем случае нельзя при нем делать, тысячу раз рассказывали наставники; но предпочтения четвертого принца мне было совсем неоткуда выведать. Вспомнив о дружеских отношениях между четвертым и тринадцатым принцами, я решила спросить последнего, ведь он наверняка должен был знать немало. На мой вопрос он, однако, изумленно воскликнул: «Я же мужчина, с какой стати я должен знать о таких вещах?» На это я капризно ответила, что меня это не волнует, мол, пойди и узнай для меня все, что нужно, и притом строго-настрого велела выведать о его предпочтениях тихонько, так, чтобы об этом никто не прослышал. И что в итоге?! В итоге тринадцатый принц подложил мне свинью. Эх!
Тут я подумала – была не была! Хуже уже не будет, и раз уж так получилось, следует идти до конца.
– А какой цвет вы не любите? – неловко спросила я.
Четвертый принц изумленно застыл. Похоже, он не ожидал, что я и правда начну расспрашивать. Повернув голову, он принялся разглядывать меня так внимательно, будто пытался понять, откуда у меня вдруг взялось столько храбрости. В конце концов принц отвернулся и, глядя куда-то вдаль, произнес таким же обыденным тоном, как и прежде:
– Черный.
Кивнув, я продолжила расспросы:
– Какой запах благовоний вы не любите больше всего?
– Запах гардении, – быстро ответил он.
– Ваш любимый цветок?
– Магнолия.
– Любимый фрукт?
– Виноград.
– Какая погода больше всего вас радует?
– Моросящий дождь.
– А какая погода вам не нравится?
– Жара и палящее солнце.
…
Не знаю почему – возможно, в современном мире я прочла слишком много интервью со всякими знаменитостями, – но чем дальше, тем легче мне было придумывать новые вопросы. Я даже спросила, куда бы ему больше всего хотелось отправиться, о самом радостном событии детства, о самой неловкой ситуации, в которой ему пришлось побывать. Я задавала вопрос – он тут же давал ответ. В мою голову махом натолкалось столько, что я и сама не знала, удалось ли мне хоть что-то запомнить.
В конце концов я выдохлась, захлопнула рот и прекратила расспросы.
К тому времени уже стемнело. Мы оба немного помолчали, и затем я поклонилась и произнесла, выполняя долг вежливости:
– Ваша покорная служанка узнала все, что хотела. Если у господина бэйлэ нет никаких поручений,
