Долгожданный мыс мы увидели до обеда, еще два часа прошло, прежде чем вошли в защищенную бухту, которую словно стеной прикрывал мыс. Подплывая к берегу, я видел, что мы уже опоздали: об этом свидетельствовали покинутые и полуразрушенные хижины. Две лодки-долблёнки и три небольших плота остались на песке. В этом месте леса и кустарников не было, далеко просматривалась степь, больше похожая на пустыню. Справа, с южной стороны, на расстоянии около километра возвышался горный кряж, скорее группа из нескольких холмов, имевших кустарниковую растительность.
Убедившись, что опасности не видно, дал разрешение пристать к берегу. Миа соскочила с плота, не дожидаясь причаливания, и побрела к берегу по грудь в воде. Она так не носила нагрудной повязки, восхищая меня своей крепкой грудью.
Поселение покинули совсем недавно: песок не успел замести следы от костров перед хижинами. День, может два назад, здесь еще жгли костры, ветер, который мел мелкую поземку из песка, не успел покрыть слоем песка и пыли ни потухшие угли, ни остатки брошенных старых шкур. Миа бегала, пытаясь что-то понять в лабиринте множества следов, оставленных на песке. Потом уверенно взяла южное направление и оглянулась на меня: в ее глазах было столько мольбы, что я не выдержал.
– Бар, Маа, приготовьте луки и стрелы, идем по следу.
Метров через двести среди песка и сухой земли стала попадаться трава. Я не видел абсолютно ничего, но моя рыжеволосая красавица вела нас так уверенно, словно видела разметку на шоссе. Мы приблизились к подножью холмов, когда из-за кустарников, растущих у самого склона, показалось несколько фигур, черных как смоль.
Видимо, Миа горела желанием отомстить, потому что ринулась в атаку: скорость ее бега была такой, что я еле поспевал за ней, все мои лучники безнадежно отстали. «Дай мне вернуться домой, бег станет одним из ключевых занятий в подготовке воинов», – молил я неизвестно кого, стараясь не отстать.
Черных было пятеро, не добегая метров тридцати, Миа замахнулась, и стоявшего первым дикаря буквально снесло копьем. Задыхаясь от бега, я наложил стрелу и промазал первым выстрелом. Дикари очухались и побежали в нашу сторону, переваливаясь с ноги на ногу. Вторым выстрелом я снял одного, и в этот момент за спиной просвистели стрелы: подоспевшие лучники вступили в бой. Последний дикарь из пятерки успел добежать до нас, я взмахнул мачете, но не успел: молнией Миа прыгнула вперед и сбила с ног дикаря. Трижды я замахивался и не бил, боясь задеть ее. И все-таки он подставился, и мачете буквально перерубил ему шею.
Залитая кровью врага, моя воительница поднялась с земли, глаза горели диким огнем, я даже подумал, не тронулась ли она умом.
Но на этом наши приключения не закончились, с северной стороны холмов показались дикари, около десятка человек. Увидев нас, дикари с криками: «Хурр, хурр», побежали на нас, поднимая дубинки. Хладнокровно, словно в тире, мы расстреляли все одиннадцать человек.
– Бар, Маа. Соберите наши стрелы, – парни бросились исполнять указание. Неизвестно, сколько здесь еще черных, а запас стрел не бесконечен. А оставлять железные наконечники вообще преступное расточительство. Когда стрелы были собраны, спросил у Мии:
– Что теперь? Ты понимаешь, что их нет? Или они ушли, или их души находятся у Духов.
– Они здесь, они рядом, я знаю, – глаза девушки лихорадочно горели, она озиралась по сторонам и напрасно искала след. Если он и был, то был безнадежно затоптан. Несколько минут она стояла и потом рванула вверх по склону. Я еле сдерживался, чтобы не наказать ее при всех, и только ее беременность спасла девушку от моего гнева.
– За мной, – я махнул своим и полез на довольно крутой склон. Холм был невысоким, всего пара сотен метров. С вершины открылся вид на другой холм, на котором шло ожесточенное сражение. Большая группа черных безуспешно пыталась влезть по крутому склону второго холма: сверху летели довольно увесистые камни, которые сбивали дикарей, карабкавшихся наверх. На первый взгляд их было десятка три. Несколько мертвых тел уже лежало у подножья второго холма.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Защищающихся не было видно с нашего места, их скрывали кусты и причудливой формы деревья, которые буквально облепили склон холма. Но наверху люди были, слышны были крики, в то время как черные больше атаковали молча. Не успел я даже осмотреться, как Миа издала оглушительный крик, на минуту перекрывший шум боя:
– Яраааа!
На несколько секунд воцарилась тишина, пока изумленные дикари всматривались в странную компанию из шести человек, появившихся из ниоткуда. В следующую минуту мы услышали ответный рев из множества глоток:
– Яраааа! – несся этот крик с вершины холма.
Часть дикарей побежала в нашу сторону, неверно оценив наши возможности. Семерых мы положили еще на подходе. Мои отравленные стрелы творили чудеса, через минуту человек превращался в труп. Стрелы лучников скорее ранили, дикари ломали и вырывали стрелы. До нас добежало восемь человек. Неуклюжие движения не помогли этим рослых и физически крепким дикарям: копьями убили пятерых, двоих я ранил мачете и еще одного убил Бар, перехватив руку с дубинкой и вонзив самодельный нож в сердце. Раненых лично добила Миа. Попросив у меня мачете, она отрубила голову одному из дикарей, она подняла голову высоко над собой и, пачкаясь в вытекающей крови, пошла вперед. Изумленный ее преображением, я даже не стал ее останавливать. Пройдя половину пути до дикарей, прекративших штурм и стоявших в нерешительности, Миа снова закричала:
– Яраааа!
– Яраааа! – эхом ответил многоголосый клич, и из-за кустов, покрывавших склон, появились ЖЕНЩИНЫ, рыжеволосые и нагие как моя женщина. Огненными шариками женщины скатились со склона, вступая в бой с дикарями.
– Вперед, – дал я команду, и наша группа атаковала дикарей с тыла. Через пять минут все было кончено: погибла одна рыжеволосая, дубинка раскроила ей голову, еще две были ранены. Из моих лучников пострадал Маа, с луком он обращался лучше, чем с копьем. Рыжеволосых женщин было десять, одиннадцатая уже не могла преклонить колено перед моей женщиной со словами:
– Корт Миа! Корт Миа! Корт Миа!
Миа жестом приказала женщинам подняться и на глазах изумленных женщин стала передо мной на колени и склонила голову, припав к ногам.
– Миа, поднимись, что здесь происходит? – я уже перестал удивляться, но следующие ее слова, заставили пережить потрясение:
– Великий Дух Макс Са, я вождь племени Нига, Миа, прошу принять в свое племя меня и моих людей!
Глава 21. Матриархат
Я еще стоял с открытым ртом, а десять пар женских глаз ощупывали и сканировали меня, когда Миа, повернувшись к женщинам, сказала несколько фраз на своем языке.
Положив окровавленные копья перед собой, женщины подошли ко мне и немного с усмешкой, как мне показалось в глазах, встали на колени и склонили головы.
– Воины племени Нига просят тебя принять их в свое племя, Дух Макс Са, – озвучила Миа, внимательно наблюдавшая за всем этим.
– Пусть поднимутся, – распорядился я, сравнивая их с Миа. Все рыжеволосые красавицы были высокие, статные. На мой взгляд, большинство из них были старше Мии, две скорее приближались к зрелому возрасту. Единственным их отличием было отсутствие раковин в ушах, тонкая кожаная тесьма так же, как у Мии, перехватывала волосы.
Женщины поднялись: все-таки половина из них примерно были все еще очень молоды, едва ли им минуло двадцать лет. Моя свита с удивлением рассматривала огненных красавиц, если к Мии в племени привыкли, то здесь сразу такое количество ошеломило, даже рябило в глазах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Значит ты вождь, – не то спросил, не то констатировал я.–Почему раньше мне не сказала?
– Я твоя женщина и буду послушна тебе, – ответ Мии был лаконичный.
– Это все твое племя или есть еще? – мой вопрос встряхнул Мию, и она торопливо заговорила со своими воительницами. Между ними завязался диалог, и одна из женщин, кивнув, стала быстро подниматься по склону, исчезая в зарослях кустов.
