ничего говорить, просто хмуро спросил:
– Есть что-то интересное по монетке? Тот, кто ее передал, оставил какие-то следы?
– Увы, – хмыкнул Димыч. – Ни отпечатков, ни ДНК. Но сама вещица довольно занимательная.
– И что в ней такого? – заинтересовался Карпатский, подходя ближе к столу, за которым сидел эксперт.
Тот как раз выложил обсуждаемый предмет из пакета под лампу.
– Прежде всего, это не монетка. Это медальон. Точнее, было медальоном, пока ему не откусили ушко для цепочки. Вещица довольно старая, изготовлена в шестнадцатом веке, скорее всего, в первой половине. Предположительно, делал не мастер, а любитель. Но обрати внимание на состояние металла.
Карпатский обратил, но ничего не понял и вопросительно посмотрел на эксперта, мол, не томи.
– Это медь, точнее, сплав на основе меди. Медные предметы весьма неустойчивы к коррозии. За столь долгий срок она могла бы сожрать часть медальона, а здесь никаких ее следов – ни глубинной, ни даже поверхностной.
– Может, он хранился в благоприятных условиях? В какой-нибудь коллекции?
– Он мог бы сохраниться так хорошо при условии образования патины. Или если бы его покрыли специальным составом, но здесь нет и этого.
– И что это значит?
– Я понятия не имею, – признал Димыч задумчиво. – Так не бывает. Прям магия какая-то.
Карпатский укоризненно взглянул на него, но тот только улыбнулся и поманил пальцем, предлагая присмотреться к изображению. Карпатский наклонился ниже и в свете лампы разглядел знакомый символ: две дуги, одна под другой, выгнутые в разные стороны и пересеченные вертикальной линией по центру, а между ними вертикальную линию под прямым углом пересекает более короткая.
– Такой же символ был нарисован на надгробии, – удивленно пробормотал Карпатский. – На той могиле, в которой нашли останки давно убитой женщины.
– Вот именно, – хмыкнул Димыч. – И есть еще кое-что. Следы ДНК.
– Ты же сказал, что их не осталось.
– Не осталось следов ДНК того, кто передал медальон. Человек, чье ДНК я нашел, ничего никому не мог передать, потому что мертв.
– Ты так быстро нашел совпадение в базе? – Карпатский недоверчиво прищурился. – Это тоже какая-то магия? У Ильина анализ крови еще не готов.
– Я не искал совпадений. Я сравнил ДНК с конкретным образцом и оказался прав.
– И о ком речь?
– О Екатерине Осиповой, убитой на озере в прошлом месяце. На медальоне следы ее крови, кем-то смытой. Поскольку ей перерезали горло, есть вероятность, что медальон в тот момент висел у нее на шее – и кровь попала на него. Либо медальон специально опустили в ее кровь…
– Зачем? – нахмурился Карпатский.
– А вот это тебе выяснять, не мне, – усмехнулся Димыч, убирая монетку обратно в пакет.
– Как тебе вообще пришло в голову сравнить ДНК именно с Осиповой? Почему ты сразу решил, что следы оставил не похититель?
Димыч немного нервно сцепил руки в замок, пару секунд помялся, словно решал, как именно ответить, а потом признался:
– Я позвонил Юле, расспросил про эту штуку, про то, откуда она взялась. Она сказала, что «монетку» ей через девочку Полину передал некий «черный человек» со словами, что это «за прошлый раз».
Он поднял взгляд на Карпатского, но тот все еще смотрел на него вопросительно.
– И?
– Все это напомнило мне события четырехлетней давности. Тогда мы тоже расследовали преступления, находили виновных, но каждый раз какие-то кусочки мозаики не ложились в общий рисунок. Потому что были частью другого рисунка. Я не участвовал в расследовании убийства Осиповой, но знаю, что ты считаешь его нераскрытым. И я думаю, ты прав: маньяк, орудовавший на озере, ее не убивал. Зато это похоже на первый эпизод в пока еще не существующей серии. И фраза, мол, «это тебе за прошлый раз» заставила меня думать, что имеется в виду прошлое убийство на озере. Плюс было понятно, что на медальоне следы смытой крови, а девушке перерезали горло… Вот я и решил проверить.
– Думаешь, похищение девочки тоже часть этого… рисунка? – напряженно уточнил Карпатский.
Димыч пожал плечами.
– Пока не могу сказать. Трудно собирать пазл, когда не знаешь, какая именно картинка должна получиться в конце. И берешь кусочки из общей кучи. Я уверен только в том, что Полину Нурейтдинову похитил тот же человек, что убил Екатерину Осипову. И забрал он ее с единственной целью: передать с ней сувенир и послание. И если опираться на прошлый опыт, то можно предположить, что второе похожее преступление в одном ряду совершено кем-то другим.
Глава 21
17 мая, понедельник
г. Шелково
Выйдя из лаборатории, где работал Логинов, Карпатский едва не столкнулся с коллегой, которого меньше всего ожидал встретить сегодня. Впрочем, как и в любой другой день, потому что тот уже давненько был отстранен от работы из-за внутреннего расследования.
– А ты здесь что делаешь? – с подозрением поинтересовался он, преграждая ему путь.
Андрей Соболев мученически закатил глаза и недовольно упер руки в боки.
– Тебе какое дело, Карпатский? С чего я должен перед тобой отчитываться?
– Ну, хочешь, сходим к начальству, отчитаешься перед ним. Ты отстранен, насколько я помню.
– Но мне здесь появляться-то не запрещено. – Соболев достал из кармана разовый пропуск и махнул им перед глазами Карпатского. – Видишь? Я здесь вполне официально.
Он хотел спрятать бумажку, но Карпатский перехватил его руку и забрал пропуск, внимательно вчитался в написанное и хмыкнул.
– Значит, Димыч тебя пригласил. Интересно, для чего? К какому из дел, над которыми он сейчас работает, ты имеешь отношение?
– Чего ты докопался до меня, а? – В голосе Соболева прозвучала причудливая смесь усталости и раздражения.
– А вот не нравится мне, что сначала одну из улик по моему делу отдали Логинову, а теперь ты к нему рвешься. Учитывая, что в расследование замешана чета Федоровых, к которой вы оба имеете отношение. Да и твою подмоченную репутацию со счетов сбрасывать нельзя…
– Мою репутацию? – Соболев презрительно скривил губы. – Имеешь в виду этот поклеп с якобы вымогательством? К твоему сведению: меня уже практически оправдали. В ОСБ не нашли доказательств, поэтому меня со дня на день вернут к работе. Я чист, понял? Так что не воображай тут…
– Я рад это слышать, – после небольшой паузы абсолютно искренне заметил Карпатский. – Но все равно хочу знать, имеет ли твой визит какое-то отношение к происходящему на озере?
Задавая вопрос, он сверлил коллегу взглядом. Тот молча выдержал его, но в итоге все же признался:
– Да, имеет. Влад попросил поискать информацию о девочке, несколько лет назад потерявшейся в районе Медвежьего озера.
– Неужели? – Карпатский недовольно прищурился. – И почему, позволю себе поинтересоваться, он попросил об этом тебя?
– Не знаю. Может, потому что я спал с его сестрой, и мы с ним в связи с этим офигенные друзья? – едко предположил Соболев. – Или потому что у него нет ни малейшей надежды на то, что это сделаешь ты.
– Ты всерьез считаешь, что потерявшаяся сто лет назад девочка может помочь здесь и сейчас? Марианна не потерялась, ее похитили.
– Понятия не имею. Но я не особо занят и могу выполнить просьбу человека, который искренне пытается помочь.
– Откуда такая вера в него?
– Ты пропустил упоминание моих отношений с его сестрой? – фыркнул Соболев. – Да и просто… Я его почти пять лет знаю. Он хороший парень. Для мажора. И жена его – очень милая девушка. Чего ты на них так взъелся – вот что непонятно. Может,
