– Каким образом? – Шах не понял, о какой уверенности идет речь, оттого забыл о своем величии, поставленный в тупик словами Бельмаса.
– Объясняю популярно. Помощник в данном деле мой тыл. Первое: если меня возьмут, то возьмут и твоего человека. Ты будешь вытаскивать его, следовательно, вытащишь и меня. Второе: твой человек не захочет попадаться, значит, будет очень внимателен на шухере. Третье: он должен видеть собственными буркалами, что я взял бумаги из сейфа Кушнарева. В этом случае ты избежишь сомнений, а я – обмана с твоей стороны.
Шах некоторое время переваривал услышанное, вперив в Бельмаса черные, с затаенной неуверенностью глаза. Коварства со стороны вора он не почуял, напротив, любой человек на его месте предпринял бы меры предосторожности.
– Хорошо, – кивнул наконец Шах. – У тебя будет помощник, верный мне человек.
– В таком случае приготовь нам инструменты и одежду сантехников.
– Зачем?
– Завтра мы идем в ОБОП. Надо же посмотреть, что и где находится.
– Ты рискуешь.
– Рисковать я буду, когда полезу в кабинет. А теперь мне бы хотелось отдохнуть перед завтрашним днем.
Его отвели в ту же комнату, где один раз он уже ночевал, и... заперли. Не доверял ему Шах. И правильно делал!
Бельмас полежал до вечера, проигрывая в уме будущее ограбление, точнее – выискивая недочеты в составленном плане, ведь помощник, человек Шаха, ничего не должен заподозрить. Ужин ему принесли в «нумер», и Бельмас поел с аппетитом, поглядел в окно через решетки, затем улегся на кровать, листая газеты с журналами, предоставленные злобным джинном в качестве развлечения.
Примерно в половине двенадцатого в дверь кто-то поскребся. Бельмас подумал, что ему показалось, однако характерный звук повторился, будто дверь царапают ногтями. Он сел, спросил:
– Кто там?
– Подойдите, – послышался низкий женский голос.
Бельмас озадачился. Но приблизился к двери и подставил ухо к щели. Затем заговорил шепотом, как и женщина:
– Я подошел. Что вы хотите?
– Вы Бельмас?
– Всегда им был.
– Не верьте Шаху.
Ого! Это уже интересно. Подосланная Шахом? Тот проверяет его – первое, что пришло ему на ум. Поэтому Бельмас остался в хладнокровном спокойствии, решив подыграть ей, значит, и Шаху. Спросил:
– Кто вы?
– Не имеет значения. Как только вы отдадите Шаху бумаги, ваших людей убьют.
– Но если я не принесу бумаги, их тем более убьют.
– Вы не понимаете, – досадливым шепотом произнесла женщина. – Их убьют в любом случае, потому что они представляют для него реальную угрозу. Шах не оставляет ни одного человека, который мог бы дать показания против него. А вас он посадит под замок без права выхода даже во двор, ему такие люди нужны. Но если вы заупрямитесь, то и вам придется умереть.
Вторая мысль осенила Бельмаса: непохоже, что злобный джинн подослал женщину с информацией против себя самого. А все равно не стоило доверять.
– Вы не боитесь сейчас говорить со мной? Вдруг вас увидят.
– Боюсь, очень боюсь. Я так боюсь всего, что не знаю, какой выход лучше: умереть или попытаться сбежать.
– Ну и почему вы не убежите?
– Куда? Он везде найдет.
– А что вы хотите? Вы же пришли ко мне с какой-то целью.
– Да, вы правы. Прошу вас, очень прошу: не крадите для него бумаги. Пожалуйста. Это ничего для вас не изменит. Пусть они останутся там, где лежат, может, хоть кто-то... хоть кто-то... Внизу шум! Шах вернулся! Прощайте.
Он услышал торопливо удаляющееся босоногое шлепанье, отошел от двери, остановился на середине комнаты. Что нового она рассказала? Да ничего, кроме того, что Шах задумал держать его под домашним арестом, то есть в тюрьме. Но Бельмас предпочитает сходить еще разок в настоящую тюрьму, где относительная свобода все же есть. Кажется, злобный джинн уверовал в свою исключительность, отсюда неверно соотносит личные желания с реальными возможностями. А реальность состоит из маленького нюанса: не всякий человек сдается и падает на коленки, на коварство кто-нибудь да ответит коварством.
Динара прибежала в спальню, упала на кровать, схватила журнал. Строчки расплывались, она вовремя увидела, что держит страницы вверх ногами, перевернула. Он вошел почти неслышно, как обычно ходил – будто камышовый кот. Иногда ей казалось, что Фарид везде и невидимый, возникает из воздуха внезапно, поэтому постоянно жила в режиме ожидания его появления. Время от времени он подсылал к ней молодых и красивых мужчин, однако Динара чувствовала: он проверяет, насколько она верна ему. А как расправляется Фарид с предателями, она видела. Это было страшно. Он насильно заставлял ее смотреть, преподавал урок, поэтому мысли изменить ему не возникало никогда.
– Ты не спишь, Дина, – Это был не вопрос, а скорее констатация факта.
– Я всегда не сплю, когда тебя нет дома, – сказала она, бросив журнал на тумбочку.
– Разденься, – приказал он, уходя в ванную комнату.
Динара медленно стащила с себя ночную сорочку, легла на спину и накрылась одеялом. Она смотрела в потолок с лепниной, видела себя той, какой была когда-то, давным-давно. А была беззаботной, наивной, улыбчивой. Сейчас она не знала, что нужно сделать с лицом, чтоб на нем появилась улыбка. Еще думала, что не хочет секса, но никогда не скажет мужу об этом.
Фарид вошел в махровом халате, вытирая полотенцем голову. Она не взглянула в его сторону, слишком ушла в себя, очнулась, когда он сел на кровать и отбросил одеяло. Она никогда не хочет секса с ним, но... до тех пор, пока его руки и губы не притронутся к ней.
– У тебя красивое тело, – сказал он, касаясь губами ее живота.
Он часто говорит, что у нее красивое тело. Обычно Динара молчит, но сегодня...
– Скоро я начну стареть. Мне тридцать семь.
– И я не молодею, – целуя ее губы, тихо сказал Фарид.
Он нежен и ласков, трудно представить более любящего мужчину. Да, он любит ее. Правда, его любовь не мешает ему пользоваться услугами легкодоступных девиц. Не проституток, нет, Шах брезгует прикасаться к «помойкам» – так он выражается. А тех, кто вырос на иллюзиях, что в нашем мире надо оторвать себе большой кусок. Она знала об этом. Ревновала? Когда-то да. Когда сама любила его. Всему приходит конец, любви тоже. Любовь ведь нуждается в подпитке, а ее дает прежде всего уважение. Фарид свои похождения по девкам не считает изменой, но если Динара переспит с кем-нибудь, он убьет ее за измену. Такова его логика. Ему можно все, ей лишь то, что он позволяет.
В моменты, когда их тела сливаются, неожиданно и ниоткуда приходит ощущение защищенности, кажется, что так будет вечно. Нет, то ощущение обман, вызванный сиюминутным влечением. Наверное, в том-то и есть ненормальность ее существования – невозможно не любить и желать мужчину, но и невозможно одновременно знать, что полчаса спустя вернутся опустошение, одиночество и страх. Она его боялась, боялась до отупения. Зная, что ее не в чем упрекнуть, Динара все равно боялась – непредсказуемости, капризов, наветов и оговоров. Поэтому перестала выходить из дома, потеряла интерес к жизни и ко всему тому, что занимает состоятельных людей. А в постели с ним оживала. Секс был единственным, что еще как-то скрашивало бесполезное, бессмысленное ее существование. Но ненадолго.
Первое дыхание осени влетело бодрящей прохладой в распахнутые окна, отчего Сербин проснулся. Натянул на плечи одеяло и попытался уснуть, ведь по всем признакам еще рано. Сон не шел. Сербин тихонько, чтоб не потревожить жену, поднялся, вскипятил чайник, пил кофе и курил. Вчера ему не удалось подумать над убийствами из-за Бельмаса, а эффективность работы зависит от скорости мышления. Сейчас он прорабатывал известные факты, делал выводы и намечал план на день.
Итак, главный мотив – деньги. А они весьма большие, чтобы разом решить многие проблемы. Значит, надо вычислить того, кого проблемы буквально душат. Но тут пока ничего не ясно.
Теперь подозреваемые. Разумеется, на первом месте Вадим, интересно, что он будет говорить сегодня?
На втором месте... его мама. Все же мама. Мотив Агата назвала убедительный: ненависть к мужу, обиды, страх за свое будущее, за свою жизнь. Да, могла застрелить. Только не могла утопить в ванне Белоусову. Конечно, существуют примеры, когда в состоянии аффекта дистрофики поднимали автомобили, дабы освободить из-под колес человека. Примеры слишком редки, поэтому... утопил Белоусову мужчина.
Третий подозреваемый Шах. Каков его мотив? Плясать надо от главной его цели – документов, которые лежат в сейфе Кушнарева. Хотя Шах, надо полагать, не способен пройти мимо огромных денег. Да, не способен, иначе у Кушнарева не было бы повода собирать на него досье. Помимо денег, ему понадобился Бельмо, которого Японец сначала заказал Шаху, позже передумав убивать друга. Отсюда Шаху выгодно убрать Японца непосредственно перед приходом Бельмаса, тем самым загнать вора в угол и предоставить убежище в обмен на документы. Но тогда вызывать милицию глупо. Да и Шах пошел другим путем: взял заложников, поставил Бельмасу ультиматум. Но в данной версии может быть и другой мотив, например, Гринько чем-то помешал Шаху. Правда, в таком случае не вписывается Белоусова. Пока не вписывается. При всем том Шах – наиболее реальный из подозреваемых.
