– Ну, Бельмо, погоди...
А, наплевал на его угрозы, постучал в следующий кабинет.
На самом деле Бельмас находился не в хладнокровном спокойствии, он лихорадочно соображал, как при Дьяке сообщить Кушнареву о яхте, на которой шесть человек, которых обещали утопить. Идея взять с собой помощника, чтоб убедить Шаха в подлинности ограбления, пришла ему самому. Сейчас Бельмас от злости вырвал бы волосы у себя на макушке, если б они там были. Но теперь поздно сожалеть, надо искать способ. Бельмас ходил из кабинета в кабинет, изображал сантехника, а его думающее устройство как заморозилось. И у него, проныры, с великолепными способностями к изворотливости! Постепенно приближались к кабинету Кушнарева, и у Бельмаса заходилось сердце – он так и не придумал, как избавиться от Дьяка.
– Перекур, – объявил он. Ему нужна пауза.
Место для курения – лестничная клетка. Бельмас курил, глубоко затягиваясь, чувствуя, как паника заполняет все тело до костей. А тут еще чмо невоспитанное, которое Бельмас в план не посвятил, пристало:
– Зачем ходишь по кабинетам? Что ты там не видел?
– Урок пятый: к дядям обращаются на «вы».
– Да пошел ты! – едва сдерживал себя Дьяк. – Нас же загребут! Ты, видно, забыл, что твоих утопят?
– На память не жалуюсь, – сказал Бельмас, гася окурок о край урны.
И вдруг взгляд упал на чемоданчик, стоявший у ног. А ведь не все потеряно, надо лишь отвлечь парнишку! Бельмас выпрямился, ткнул пальцем в тощую грудку Дьяка:
– Именно мне предстоит вытащить бумаги, значит, я знаю, что делаю. Запомни шестой урок: не суй сопатку во все дырки, а то прищемят. А теперь идем.
Он постучал в кабинет, заглянул:
– Можно? Сантехника пришла.
Кушнарев поднял глаза от бумаг на столе, кивнул, разрешая войти. Бельмас двинул прямо к радиатору.
– Отопительный сезон скоро, а батареи заржавели. Непорядок. Да, староваты... Покрасить надо, и год еще прослужат...
– Вы работайте, но молча, – строго сказал Кушнарев.
– Извиняюсь. А где... – Бельмас принялся оглядываться, перебирая воздух пальцами, как хирург. Уставился на Дьяка: – Чемодан где?
– Ты его носил.
– Я? А, ну да. – И обратился к Кушнареву: – Извиняюсь, у вас тут не тырят чемоданчики с инструментом? – Тот лишь посмотрел на него выразительно, мол, что вы себе позволяете. – Понял. Извиняюсь. Ты чего стоишь?! – наехал на Дьяка. – Быстро в курилку сгоняй, там наш инструмент.
– Вы мне мешаете, – сказал Кушнарев.
– Очень извиняюсь, – суетился «сантехник», а сам жестами подгонял Дьяка. – Мы молчим. Больше ни-ни... – За дверью послышались удаляющиеся шаги Дьяка, Бельмас кинулся к столу, заговорил свистящим шепотом, скороговоркой: – Они на яхте, шесть человек. Шесть! Шах утопит их. Он так и сказал: утоплю вместе с яхтой. И вчера меня предупредили, что их убьют в любом случае, принесу я папку или не принесу.
– Не понимаю, – в тон ему сказал Кушнарев. – Кто на яхте?
– Моя дочь, Ксения, Горбуша, Держава, Артур Гринько и... этот... Все, все там. Шесть человек. Выйдут в море и... Сделайте что-нибудь!
– Что за яхта?
– Откуда мне знать! Она во! – развел руки в стороны Бельмас. – Целый корабль.
– Номер какой?
– Номер? – потер лоб Бельмас, выпрямившись. – Не знаю.
– Название есть?
– Название... Есть! Первая буква «М». Черт, не помню! Слово короткое... непривычное...
– Откуда отправили яхту?
– Из яхт-клуба.
– Ну, хоть какой класс яхты?
– Да хрен ее знает. Белая такая, богатством пахнет за километр – вот какой класс.
– Сколько человек сопровождает?
– Пятеро из охраны. Думаю, есть еще, кто управляет яхтой...
Он отскочил от стола, присел у радиатора. Вошел Дьяк с чемоданчиком. Парень запыхался, несомненно, проскакал дистанцию туда и обратно, как конь на ипподроме.
После кабинета Кушнарева – обед в дешевом кафе. Дьяк зло бубнил себе под нос, Бельмас его не слушал и не преподавал больше никаких уроков. Он думал: что предпримет Кушнарев? И представлял море – огромное пространство воды без бугорков, из-за которых спасатели могли бы следить за яхтой. Да, Шах умен и хитер, лучшего места, чтобы спрятать заложников, не бывает – ровное, видно далеко, всегда есть возможность убежать от тех, кто надумает приблизиться. Бельмаса потряхивало, он ведь тоже заложник, причем с двух сторон: Шаха и Кушнарева с Сербиным. Да не в том дело! Если Кушнарев не предпримет ничего, просто махнет рукой, то... считай, жизнь кончилась. Для всех, для него тоже. Как найдут яхту в море, как? Бельмас не представлял.
А Кушнарев сидел на телефоне, звонил начальнику военного аэродрома:
– Нужен вертолет. Желательно два. Надо найти в море яхту.
– А что, у вас разве своих вертолетов не имеется?
– Мы не американская полиция. Прошу тебя, помоги.
– Знаешь, сколько стоит час аренды?
– А ты по старой дружбе. На яхте важные свидетели, их собираются утопить.
– Ну, один могу дать.
– А два?
– Попроси в МЧС, у них точно есть. Какую яхту искать? Знаешь, сколько их сейчас в море? Опознавательные знаки назови.
– Пока не могу, но через десять минут узнаю и перезвоню. Ты пока подготовь ребят, пусть сидят и ждут.
Кушнарев позвонил в МЧС. С горем пополам, с руганью добился второго вертолета, но и там спросили про опознавательные знаки.
Помощник Кушнарева, стоявший у окна, сообщил:
– Возвращаются.
– Пусть возвращаются. Всех предупредил их не замечать?
– Всех, всех, – заверил помощник.
– Который час? – поинтересовался Кушнарев, потирая пальцами переносицу.
– Начало четвертого. До конца светового дня много времени.
– Много-то много, но мы не знаем точно, какой приказ отдал Шах. Бельмас сказал: яхту утопят. Но когда? Вот мразь! Лучший способ убрать свидетелей – утопить. Видимо, поэтому и не находят трупы Шаха, он их в море хоронит.
– Аркадий Петрович, – заглянула в кабинет женщина-сотрудник. – Сегодня из яхт-клуба вышла только одна моторная яхта под названием «Мрия». Технические характеристики зачитать?
– Угу, – кивнул он, схватившись за трубку, но по мере того как она зачитывала с листа, он опускал трубку и выпячивал губу в знак изумления.
– Яхта Alfa Evolution, двухпалубная...
– Подожди. Что за альфа?
– Это бренд. А имя яхте дал хозяин. Продолжать?
– Угу.
– Максимальная длина – 17,51 м... ширина – 4,75 м, водоизмещение при полной загрузке 26 тонн, максимальная скорость при половинной загрузке – 32 узла... количество спальных мест – 6, но с каютой экипажа...
– Стоп, родная! – воскликнул Кушнарев. – Я ничего не понимаю, кроме того, что это корабль, а не яхта. Повтори все по телефону.
– Три катера вышли в море, – идя к столу, сообщила женщина. – Но им нужны координаты.
– Позже! – рявкнул он, набирая номер. – Координаты сообщат летчики, а они пусть будут наготове, то есть в море. Алло! Название яхты «Мрия», сейчас вам назовут технические характеристики...
Войдя в здание, Бельмас проговорил ликуя:
– Охрана на нас даже не взглянула.
– Опять по кабинетам будем ходить? – процедил Дьяк.
– До окончания рабочего дня, – «успокоил» Бельмас и ехидно улыбнулся: – Что, очко сузилось? Ты знал, на что шел.
– Заткнись.
– Сам заткнись, – прошипел Бельмас. – Храбрец, тоже мне. Убери страшилки из глаз! Кто нас продать может, так это ты. Своим рылом.
– За рыло ответишь, – пригрозил Дьяк, покраснев, но не от смущения, а от ненависти к Бельмасу. Такой молодой, а ненависть брызжет из него, как сок из апельсина. Что дальше будет-то?
Почти до шести часов занимались трубами и кранами, а когда здание начало пустеть, Бельмас шепнул Дьяку:
– В сортир.
– В какой? – не сообразил Дьяк.
– Хочешь, иди в женский. Лично я иду в мужской.
В мужском туалете Бельмас втолкнул Дьяка в кабинку, велел стать на унитаз, но поставить ступни с одной стороны, чтобы их ноги не увидели входящие. Сам же взобрался с другой стороны, прислонился спиной к перегородке и скрестил руки на груди:
– Ждем.
Глава 22
День клонился к закату, Склиф отдыхал после длительного купания в море, как вдруг его позвали. Он вышел на палубу, рыжий парень указал на небо:
– Вертушка.
Недалеко и довольно низко кружил вертолет.
– Принеси бинокль, – приказал Склиф, наблюдая за вертушкой, которая летела по направлению к яхте.
Рыжий спустился вниз.
– Держи, – протянул бинокль рыжий.
Склиф приставил к глазам прибор, ждал, когда вертолет подойдет ближе.
– Это не по нашу душу? – высказал опасения рыжий.
На палубу вышел еще один из людей Шаха, красивый молодой человек с мускулами борца, побритый под ноль, уставился в небо:
– Что он здесь делает?
Склиф молчал. Наконец железная птица, не долетев до яхты, накренилась, поворачиваясь...
– МЧС. – Склиф опустил бинокль. – Они постоянно летают над морем.
Вертолет развернулся и улетел. Склиф вновь приставил бинокль к глазам, оглядел пространство вокруг. Вода, одна вода...
