– Родители весь день провели с Ларисой, а я сидел дома. Когда они вернулись, соврал им, что еду к другу, а сам – сюда. Хотел поговорить с ней наедине, – пояснил тот, галантно освобождая Катю от пакета, впрочем не очень тяжелого. – Я провожу тебя. Мало ли что?
– Езжай домой! – Катя с материнской тревогой взглянула на большие часы, висевшие над входом в магазин. – Полночь уже! Кстати, сколько тебе лет?
– При чем тут… Девятнадцать, – при этом признании на щеках Антона выступили предательские алые пятна.
– О Господи! – вздохнула девушка. – Ты даже младше Вики… Скажи, что это ваши родители так торопились со свадьбой? От армии решили тебя отмазать?
– От армии меня давно отмазали, по справке, – угрюмо ответил парень. – Здесь другое… Я люблю их, конечно, но они повели себя как настоящие психопаты! Их Викина мама свела с ума! Ей почему-то воткнулось в голову, что если мы поженимся и родим ребенка, Вика сразу станет серьезной и положительной, этакой мамочкой… Ну а мои решили, что мне безопаснее иметь одну партнершу, понимаешь? Это после того, как они домой не вовремя вернулись и меня с девчонкой накрыли…
– Понятно, типичный брак в гигиенических целях, – кивнула Катя. – Знаешь, а иногда такие пары оказываются очень крепкими. Если не умствуют, конечно. Ладно, до завтра!
За разговором они незаметно вошли во двор. Остановившись перед своим подъездом, Катя бросила взгляд на окна верхних этажей и вздрогнула. В квартире Ларисы был свет, причем в обеих комнатах сразу.
– Где надо быть в десять? Здесь, во дворе, или в морге, в районной больнице? – Она нарочно встала так, чтобы Антон оказался спиной к дому. Ей не хотелось, чтобы он тоже заметил свет на седьмом этаже.
– В морге. Лариса не захотела лишних глаз.
– Вика очень… – девушка содрогнулась, отгоняя картину, которую мгновенно нарисовало ее воображение, – изуродована?
– Я не знаю, – парень тоже заметно вздрогнул. – Кажется, она просто хочет скорее спихнуть эти похороны с рук. Ей не до того, у нее новая работа. Так родители говорят…
– Увидимся, – она легонько пихнула его в плечо: – Беги домой!
К ее облегчению, Антон послушался, так и не взглянув на окна Ларисиной квартиры. Дождавшись, когда он скроется за углом, девушка торопливо набрала на домофоне номер. Ей почти сразу ответил резкий и в то же время усталый голос.
– Пусти меня, – категорично приказала Катя. – Есть разговор.
– Я работаю, – после короткой заминки ответила Лариса. – В чем дело? До завтра не подождешь? Похороны в десять, надо приехать в…
– Разговор не о похоронах! – перебила ее девушка.
– Слушай, я…
– Тебе привет от Леши, – снова оборвала ее Катя. – Не ломай комедию, ты меня поняла. Скажи, как ты позволила ему разбить голову вашей собачке? Ведь это ты гуляла с ней в последний раз, не Вика.
– Что тебе от меня надо?! – истерично откликнулась та. – Ты что – следишь за мной, расследование ведешь? Не лезь в чужие дела, поняла?!
– Почему он разбил ей голову, Лариса? Что это было? Предупреждение? Тебе или твоей сестре?
– О Господи… – плаксиво донеслось из решетки домофона. – Ладно, заходи, если есть охота тащиться пешком на седьмой этаж! У нас лифт сломан!
Лариса поджидала ее на пороге, приоткрыв дверь, чтобы осветить темную лестницу. Катя не дошла до площадки нескольких ступенек, а та уже начала отчитывать навязчивую гостью:
– Я не понимаю, что ты к нашей семье прицепилась?! Я еще в первый раз, когда ты ко мне зашла, заметила – ты все высматривала, вынюхивала… В чем это ты меня подозреваешь, интересно?!
– Не устраивай скандала! – едва переводя дух, остановилась перед дверью Катя. – Соседи все слышат!
И в самом деле, дверь напротив Ларисиной квартиры была прикрыта неплотно, оттуда предательски пробивалась полоска света. Вероятно, это была та самая квартира, в которой Глеб нашел свидетеля.
– А мне скрывать нечего! – еще больше повысила голос Лариса. Кате даже показалось, что она обращается специально к соседской двери. – Пусть слышат! А если что-нибудь знают, пусть вызывают милицию и…
– Да перестань же! – Катя чуть не силой впихнула ее в квартиру и, войдя следом, поспешно прикрыла дверь. – Зачем это представление?
– А чего вы все ко мне лезете? – чуть не со слезами ответила та. – Нечего сказать, чуткий народ! У меня завтра кошмарный день: похороны, поминки, маме наверняка опять станет с сердцем плохо… А тут ко мне одна делегация за другой, и все в чем-то обвиняют!
– Кто обвиняет? – насторожилась Катя.
– Соседка! – подтвердила ее догадку девушка. – Видите ли, к ней Глеб перед смертью заходил, пытал насчет того, кто у нас был в ту ночь… Когда Вика погибла. Так она, мерзавка, чуть прямо не угрожала! Позвоню, говорит, в милицию, и скажу, что ты парня зарезала! Он, мол, нашел свидетеля, ее то есть, что у нас той ночью была бандитская сходка, и Вику, оказывается, мы сообща убили!
Выпалив это одним духом, Лариса с силой ударила себя кулаком в костистую грудную клетку:
– Слыхала, нет?! Если я убийца, что же свидетеля оставила в живых?! На кой мне дьявол убивать Глеба-то?!
– А кто к вам приходил? – пресекла поток этих бурных излияний Катя. Распахнув глаза, Лариса застыла с приоткрытыми губами, очень походя в этот миг на человека, который внезапно осознал, что ему в рот залетела оса. Откашлявшись и прочистив горло, она севшим голосом поинтересовалась:
– И ты туда же? От кого слышала?
– От самого Глеба. Он был уверен, что ты врешь, вот и искал свидетеля, – беспощадно заявила Катя. Она решила не уходить без боя, тем более что инстинктивно ощущала – Лариса стремится скрыть за возбужденной болтовней свою растерянность. – И хорошо, что нашел.
– Хоро… – пробормотала та, словно не веря своим ушам и, опомнившись, воскликнула: – Что за хамство! Иди к черту, я думала, посочувствуешь, а ты…
– Нет, ты никакого сочувствия от меня не ожидала! – отрезала Катя. – Ты просто испугалась, когда услышала про Лешу и про вашу собачку! Я ведь тоже нашла свидетеля!
– Подавись им! – выкрикнула Лариса, отступая в сторону кухни, словно рассчитывая занять там оборону. – Ну да, он убил Мушку, но он же псих, говорю тебе! И что, ты в милицию на меня за это заявишь?! У меня собаку убили! Я пострадавшая, поняла?! Утрись ты своим свидетелем! Я знаю, кто это, это баба со второго этажа, которая все время деньги на что-нибудь собирает! Мы с мамой ей никогда ничего не давали, у нас лишних нет, вот она нас и ненавидит!
– Значит, теперь ты признаешь, что знакома с Лешей? – наступала на нее Катя. – А деньги у него брала?
– Какие еще деньги? – взвизгнула девушка, оказавшись прижатой к кухонной двери. – Ничего он мне не давал!
– Он платил тебе за то, чтобы ты не выдавала матери их с Викой!
– Ты что, с ним снюхалась? – внезапно сбавив децибелы, осведомилась Лариса. Истерика уступила место язвительному и вместе с тем деловому тону. – А как нашла… Да что я спрашиваю, такой пустяк для тебя ничего не стоит! Вот не знала, что ты еще и людей умеешь выслеживать, а не только сценарии писать! Это у тебя такое хобби, да?
– Он тебе платил? – Катя изо всех сил старалась сохранять спокойствие, понимая, что в этом ее главное преимущество.
Лариса огрызнулась с видом затравленного и оттого еще более агрессивного зверька:
– А тебе завидно, что ли? Ты еще узнаешь, лучше, чтобы он тебе платил, а не ты ему! Намного лучше! Вика это очень хорошо знала!
– О чем ты? – непонимающе нахмурилась девушка.
– Да о том, что он сутенер, а Вика была шлюхой! – выпалила Лариса, вызывающе задирая острый подбородок. К ее бледному лицу прилила кровь, и, видя растерянность противника, она торжествующе добавила: – Самой обычной шлюхой!
– Ты врешь! – опомнившись, воскликнула Катя. Не зная, на чем основывается ее уверенность, она тем не менее была убеждена, что Лариса солгала. «Она же все время врет!» – эхом прозвучал у нее в ушах негодующий голос Антона. – Ты просто ненавидела ее, потому что она была красавица, а ты – урод!
– Я урод?! – гневно выпрямилась Лариса. На ее тощей шее натянулись и задрожали внезапно проступившие жилы. – Ах ты рыжая швабра! На себя посмотри, Мисс Вселенная! Ты сюда приперлась меня оскорблять?!
Катя проклинала свою несдержанность, видя, в какое бешенство пришла ее собеседница. Лариса слишком разозлила ее, демонстрируя неприкрытую ненависть к умершей сестре, и девушка совершила ошибку, вступая в перепалку… «Теперь остается только уйти! – в отчаянии думала она, оглядываясь на входную дверь. У нее были серьезные опасения, что Лариса может перейти от слов к делу, кинувшись на нее с кулаками. – И уйти ни с чем! Что у меня есть против нее? Против Леши? Только косвенные свидетельства, догадки и куча лжи… И еще убитая собака. И, не рядом будь помянут, Глеб».
Она уже взялась за дверную ручку, когда ее остановил резкий окрик:
– Куда?! Ты же меня обвинять пришла?! Неужели все сказала?! Может, я еще наркотой торгую и детское порно снимаю? На этот счет у тебя свидетелей не нашлось?
