— Возьми Кладенец.
— Я?! Дядя, ты спятил?
— Возьми.
Мне показалось, что взгляд богатыря устремлен на мою грудь, где висит амулет. Ладно… Я сделал финт, уходя в сторону, дернулся к Кладенцу и с ужасом понял, что исполинская гадина ползет за мной. С разбегу перепрыгнув узкий проток, я оказался на соседнем островке.
Через несколько секунд из трясины выросла болотная матка. Вокруг нее сновал целый выводок пиявок. Куда деваться? Рядом только воткнутый в землю огромный меч. И монстры. Облепят со всех сторон, и поминай как звали. Я сделал шаг назад, потом другой, отступая к Кладенцу. Хоть тылы прикрою. Прижмусь спиной к клинку, он широкий, защитит надежно.
Но едва мои лопатки коснулись металла, как Кладенец будто ожил. Рукоять стремительно поползла вниз, кромка лезвия — к долу, и через мгновение из земли торчало нормального размера оружие. Браслет что–то пискнул, но мне было не до него. Я схватил меч, бросив свой, и в этот миг сверху обрушилась матка. Хищно мелькнули треугольные зубы, все потемнело, и я по плечи оказалась в пасти твари. От вони перехватило дыхание, казалось, меня с головой окунули в застойную выгребную яму. Боль разорвала мозг, бипер тревожно взвыл. Почти теряя сознание, я наугад ткнул Кладенцом, и острие с хлюпаньем вонзилось в жирную тушу. Гадина завизжала и разинула зев, освободив меня от смертельного хвата.
Я упал, но прежде, чем коснулся земли, в грудь ударили два живительных сгустка. Слава Богу! Перекатившись на спину, выставил меч перед собой, и тварь всем весом рухнула на клинок. Он вошел в нее как в растопленное масло, оставив метровую рану.
Едва успев отползти, я наблюдал, как матка билась в смертельных судорогах. Дикий визг накрыл трясину. Из распоротой туши во все стороны полетели комки темной слизи, несформировавшиеся яйца пиявок, грязь, жир и непереваренные ошметки прежних жертв.
Тимейты потрясенно смотрели с соседнего островка на агонию поверженной твари.
— Димыч, как ты это сделал?! — придя в себя, крикнул Леха.
— Не знаю.
Я и в самом деле не знал. Было ощущение, что Меч–Кладенец действовал сам. Или у него такая убойная сила, что достаточно просто прикоснуться к врагу?
Матка в последний раз дернулась и затихла. Меня окутала золотистая дымка, браслет радостной трелью сообщил о новом уровне.
Достигнут уровень: 14.
Нераспределенных параметров: 3.
Экспы дали столько, что одновременно со мной апнулся весь наш маленький отряд, включая лежавшего под синим куполом Серого.
— Ур–ра–а-а! — раздался многоголосый крик.
Верховой показал рукой на зловонную кучу.
— Дальники, добейте. Чтоб ни одного яйца не осталось!
В омерзительное гнездо полетели заклинания и стрелы, а Катюша с облегченным вздохом села на землю. Серый с удивлением оглядывался, пытаясь понять, что произошло. А я вытер с лица тошнотворную слизь, подобрал клеймор и с двумя мечами перепрыгнул на островок, где стояли ребята.
Пока Маруся, Раная и Леха долбили остатки кучи, Володька и Верлим с уважением смотрели на Кладенец.
— Силен, — восхитился гном. — Искры так и бегают.
— Дай подержать, — попросил Верховой.
Я протянул ему меч, он взял его двумя руками и вдруг согнулся.
— Ого! Как ты им машешь–то?
— Обыкновенно, а что?
— Он же тонну весит. Еле держу.
Слышать такое от двухметрового богатыря было странно. Никакую не тонну, меч как меч.
Подошел оклемавшийся Серега и, сходу отмахнувшись от сочувственных слов, протянул руку.
— Дай–ка.
Володька передал Кладенец, Серый взял его и едва не уронил.
— Фига у тебя силища, Димон!
— Вы не можете его поднять, потому что меч принадлежит Рокоту, — сказала вдруг Катюша.
— С чего ты взяла?
Она показала на бипер.
— Прочтите.
Все дружно уткнулись в браслеты. Я пролистал месседжи о смерти Болотной матки и уперся в мировое сообщение:
Древний артефакт Меч–Кладенец обрел нового владельца
Ясно, та же фишка, что и с амулетом. Помнится, он тоже другим казался тяжелым и даже обжигающим.
Дальше шла персональная надпись:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ваш новый класс — Герой. Бонус: выносливость: +5, ловкость: +5, обаяние: +5.
Во, это куда лучше, чем какой–нибудь Ритуалист или Фигляр.
Дальники раздолбали гнездо в прах и теперь тоже читали свои браслеты.
— Непло–охо, — уважительно протянула Раная. — Видно, Синеус выбрал тебя.
— В первый раз такое вижу, — тихо сказал Верховой. — Походу, этот меч действительно очень непрост.
Я покрутил оружие в руке и нашел на рукояти надпись:
Меч–Кладенец.
Класс предмета: единичный, масштабируемый.
Тип: двуручное оружие.
Текущее свойство: уничтожение темного влияния.
Свойства: скрыты.
Текущая физатака: +24.
Неповреждаемый, непередающийся.
Я показал описание предмета тимейтам, все удивленно заохали.
— Масштабируемый? Класс! Значит, физатака будет расти вместе с твоим уровнем, Димыч.
— И чинить не надо, крутизна!
— Во–от, уничтожение темного влияния. Значит, ты не ошибся, Рокот, Кладенец действительно может разрушить Черный Хрусталь.
— Блин, завидно-о!
— Просто повезло, — махнул я рукой. — Матка сагрилась, вот Синеус меня и выбрал…
— Спасибо, — прошелестело вдруг сзади.
Мы разом обернулись к богатырю, о котором совершенно забыли. Его глаза были открыты, мутное выражение исчезло, сейчас он смотрел на нас ясным, благодарным взором.
— Теперь я могу спокойно умереть, — прошептал великан.
— Как умереть? — воскликнула Катюша. — Гнездо Болотной матки разрушено, тебе больше ничего не угрожает.
Огромная голова слегка усмехнулась.
— Эти пиявки были моими мучителями. Причиняли боль, лечились, но они же, впрыскивая свой сок, поддерживали во мне жизнь.
Знание мира: +1, текущее значение: 47
Я шагнул вперед и снизу вверх посмотрел на богатыря.
— Кто это сотворил с тобой? Архилич?
— Нет. Кощей, враг всех живых. Я долго охотился за ним и однажды поймал в этой роще.
— В роще? — изумился Серый. — Да тут болото.
— Сейчас — да. Но тогда это была чудесная дубрава. Получив смертельный удар в сердце, Кощей проклял меня. Обрек на вечную жизнь и вечные страдания. Превратил рощу в трясину. Заколдовал меч, и тот отсек мне голову, — рокочущий голос великана становился все тише. — Вы — первые, кто появился здесь за много–много лет. Я благодарю вас за то, что сняли проклятие — теперь смерть может забрать меня.
Его глаза снова стали мутнеть. Последняя искра сознания мелькнула в них, Синеус посмотрел на меня и произнес:
— Кладенец теперь твой. Будь достоин его!
Веки богатыря закрылись, губы дрогнули, и он замер навечно.
Мы сняли шлемы и долго стояли молча, каждый по–своему переживая его уход. Мне казалось, что с его смертью умерла часть меня. Может, мы как–то связаны? Или, побывав в видениях в его теле, я теперь воспринимаю себя немного Синеусом? Странное, очень странное чувство.
На землю опустились сумерки. Над трясиной зажглись небольшие огни, они плавали в тумане, то появляясь, то исчезая.
— Красота какая! — восхитилась Катюша.
— Не вздумайте туда идти, — строго предупредил филин. — Они заманивают путников в топь.
После этих слов восторженное выражение лица девушки сменилось на озабоченное. Она спряталась за Володькину спину и явно старалась не высовываться, хотя на обратном пути монстров было гораздо меньше. Гнездо пиявок мы уничтожили, трясовницы, к счастью, тоже не попадались. Ну, а с гнусом теперь все складывалось просто: едва заслышав гул, Леха поджигал траву, Раная поливала кусачих извергов светом, и пока обалдевшее облако в панике металось по воздуху, мы быстро пробегали опасный участок, попутно получая вагон экспы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я чувствовал, что с Мечом–Кладенцом поднялся на новый уровень силы. Сейчас, с увеличенной атакой, с удвоенным после нектара великанов здоровьем, пожалуй, можно и с Марселем потягаться. Хотя, подозреваю, у него тоже артефактов навалом.
