— Давай покончим со взаимными обвинениями, — произнесла Тия примирительным тоном, положив ладонь на руку Букхи. — Ты направил мне послание, где сообщил, что кое-что узнал.
— Верно. Мне удалось установить личности двух интересующих нас субъектов.
Букха поднялся с подоконника и провел рукой под внутренней поверхностью своего стола. С резким щелчком окно, выходящее на стадион, закрылось плотными жалюзи, и раздалось слабое гудение стазисного поля, надежно защищающего от всех типов подслушивающих устройств.
— Лишняя предосторожность никогда не помешает, — заметил Букха.
— Значит, дело обстоит серьезно, — заметила Тия и, приблизившись к столу, села в кресло напротив Букхи.
— Мы все еще роемся в регистрационных записях для того, чтобы установить личность остальных. Чертовски трудное занятие. Идентификационные номера являются подлинными и соответствуют результатам сканирования радужной оболочки глаза, проведенного при рождении, но после бесконечной смены имен и мест жительства почти невозможно установить, кто конкретно является их обладателем. Большинство моих сотрудников службы безопасности прошли через аналогичную процедуру. Но все же нам удалось выйти на двух из них. Первый — ксарн с планеты Хеда, занимающийся поставками продовольствия. Он утверждает, что выиграл большую сумму наличными в игорном заведении, приобрел лотерейные билеты, а затем продал их какому-то маклеру, чтобы купить побольше продовольствия.
— Перевести на дерьмо пять миллионов катар! Кого он хочет обмануть?
— Он утверждает, что потерял весь груз в результате ограбления.
— Пища ксарнов! — бросила Тия.
— Точно.
— Значит, эта нить ведет в тупик. Ясно, что поставщик дерьма служил прикрытием, но мы не знаем — кому.
Букха медленно покачал головой, и в первый раз Тия увидела в глазах гафа застывший испуг.
— Второй покупатель занят тем же бизнесом, и он рассказал похожую историю. Но в его случае есть одно существенное отличие. Не так давно он работал специалистом по связи на консорциум «Альма».
Глаза Тии расширились от удивления. «Альма» являлась торговой фирмой, учрежденной Надзирателями для проведения коммерческих операций, которые время от времени совершались между Надзирателями и остальным населением Облака.
— Так, значит, Надзиратели участвуют в игре! Букха утвердительно кивнул.
— Если это так, то с какой целью?
Ночь прошла беспокойно для всех обитателей таверны. Зергху после долгих уговоров удалось убедить гафов-берсеркеров в том, что подвал будет для них наилучшим местом для ночлега, поскольку в этом случае обе стороны смогут спокойно отдохнуть, и в конце концов согласился спуститься в подвал вместе с ними.
Другая проблема заключалась в дверях или, вернее, в их отсутствии. В порыве энтузиазма гафы разнесли парадную дверь в щепки, а перед уходом сорвали с петель дверь черного хода. Теперь ничего не оставалось делать, кроме как загородить открытые проемы обломками мебели и поставить возле каждого из них усиленную охрану из самураев.
Короткая шестичасовая ночь наконец прошла, и гафы начали один за другим появляться наверху.
— Так не может долго продолжаться, — нетерпеливо прошептал Оиси, когда массивные воины вломились на кухню, с ревом требуя пищи, и Мари отвечала им возмущенными возгласами, крича, что какие-то идиоты уничтожили накануне большую часть продовольствия.
— Мы уже приняли их в свой отряд, — устало произнес Элдин, зевая после бессонной ночи. — Если мы выгоним их сейчас, то наживем себе еще двадцать шесть врагов, готовых разорвать нас на части при первом же удобном случае. И кроме того, как, черт возьми, ты собираешься их выгнать?
— Они могут оказаться нам полезными, — вмешался Такаси.
Оиси бросил на товарища недоверчивый взгляд.
— Вспомни, что наш сёгун говорил о собаках, а по моему глубокому убеждению, они всего лишь переросшие боевые псы.
— Хорошо, что Зергх тебя не слышит, — пробормотал Элдин.
— Они обладают неоспоримыми достоинствами: храбростью в битве и абсолютным безразличием к собственной персоне, — заметил Такаси.
— А кроме того, шумны, хвастливы и любят выпить, — добавил Оиси.
— Если бы мы могли быть уверенными в их абсолютной преданности, — произнес Такаси, — то с этими недостатками можно примириться.
Элдин глубоко задумался. Как жаль, что с ними нет Ярослава. Ярослав был настоящей энциклопедией обычаев различных племен и народов. Имея дело с подобными существами, просто подойти и спросить, чем можно завоевать их преданность, означало потерять лицо. Он напряженно рылся в памяти. У собак существовал определенный ритуал раздела территории, в ходе которого более сильный зверь хватал слабейшего за горло и мочился на его территорию или даже на беспомощного противника, но, как казалось Элдину, данный обряд в его случае был не совсем уместен.
— Я бы хотел, чтобы прямо сейчас у нас появился какой-нибудь предлог выйти на улицу, — произнес Такаси. — Мне необходимо отвлечься.
Внезапно Элдин вспомнил, как давным-давно, когда он еще был студентом, Ярослав читал им лекцию о схожести социальных обычаев гафов, которые просуществовали несколько тысячелетий с дофеодальной эпохи.
Элдин встретился взглядом с Зергхом и жестом отозвал его в сторону, уже испытывая нервную дрожь от смелости собственного замысла.
Гафы обступили Элдина широким полукругом, выражение трепетного благоговения застыло на их лицах. Даже самураи были поражены разыгравшейся перед ними сценой и перешептывались в сторонке между собой. Ура закончил последним, и, приблизившись к Элдину, забравшемуся на покосившуюся стойку бара, гаф передал ему наполненный до краев кубок. Элдин посмотрел внутрь и подавил подступившую к горлу тошноту. Он должен был сделать это, поскольку отступить сейчас означало нанести берсеркерам смертельное оскорбление и тем самым спровоцировать массовое кровопролитие.
Закрыв глаза, он поднес кубок к губам и осторожно приподнял руку. Теплая жидкость коснулась его губ, и, почувствовав на языке солоноватый привкус, Элдин едва удержался от того, чтобы не выплюнуть все обратно.
Наконец он совершил первый глоток, понимая, что рано или поздно его придется сделать. Затем глотнул еще раз и еще.
Теплая жидкость текла по его пищеводу. Элдин. поднял кубок повыше и немного сжульничал, позволив части содержимого пролиться мимо рта и стечь на кимоно. Однако его действие вызвало одобрительные возгласы со стороны самураев, к которым сразу же присоединились гафы. От избытка эмоций гафы вонзили в пол тяжелые топоры, подняв в воздух фонтаны щепок.
Кубок становился все легче. Он сделал еще один большой глоток, а затем полностью опрокинул сосуд, и последние капли жидкости омыли его лицо.
Открыв глаза, Элдин посмотрел на гафов, которые потрясали топорами, завывая от восторга. Улыбнувшись, Элдин обвел зал взглядом, преисполненным триумфа. Даже на Оиси поступок Элдина произвел глубокое впечатление, и, покачав головой, он растянул губы в широкой улыбке, которая превратилась в гримасу боли, когда Ура приблизился к самураю и дружелюбно хлопнул его по плечу.
— Части наших душ проникли в твою плоть, господин, — проревел Ура, — и теперь мы готовы служить тебе верой и правдой, беспрекословно выполняя все приказания. Даже наш предыдущий господин не решился на то, чтобы совершить ритуал смешения душ.
Эта новость вызвала у Элдина удивление. Как ему казалось, Сигма просто был обязан совершить такой ритуал, но затем он понял, что старый кох, для которого антропология примитивных народов являлась всего лишь хобби, не располагал глубокими познаниями относительно древних обычаев гаварниан.
— Тогда слушайте меня, — резко скомандовал Эл дин.
Гафы послушно затихли.
— Я рад, что такие отважные воины, как вы, оказали мне честь, согласившись сражаться за мою жизнь, хотя для вас я всего лишь безволосый.
Гафы встретили его слова дружным ревом и начали отпускать развязные комментарии по поводу того, каким образом можно приделать ему шерсть в то или иное место.
— Но из-за допущенной вами оплошности погиб ваш прежний господин, хотя вы и служили ему всего лишь за деньги.
Гафы погрузились в угрюмое молчание, уязвленные напоминанием об их промахе.
— Я сказал об этом не для того, чтобы вас пристыдить, — продолжил Элдин, — а потому, что хочу пообещать вам воинскую славу и души многих слуг. Но существует только один путь обрести подлинную славу.
Он сделал паузу, использовав распространенный ораторский прием, и, попавшись на него, гафы, затаив дыхание, ожидали ответа на предложенную загадку.
— Вы должны слушаться меня даже в пылу сражения, а если меня не окажется рядом, то Оиси или Зергха. Даже если враг будет перед вами, но вам прикажут не вступать в сражение, вы не будете сражаться.
