Определенно она была в квартире одна. Девушка вернулась назад в комнату, надела хозяйский халат, любезно предоставленный в ее распоряжение, и двинулась на разведку. Ей ужасно хотелось осмотреть квартиру до возвращения Максимова. С дрожью и трепетом несвойственного ей любопытства Яна перешагнула порог спальни.
Спальня была гораздо интереснее гостиной. Здесь имелись два небольших пузатых шкафа из карельской березы, явно старинных, то бишь, как говорят культурные люди, антикварных. Странный выбор для одинокого холостяка. Большая кровать, вполне современная, с железной кожаной спинкой, компьютерный стол, тоже современный, старинное бюро, тяжелые многослойные портьеры и пятирожковая люстра с шелковыми плафонами и хрустальными подвесками. К тому же стены украшали репродукции Дега. Голубые танцовщицы.
Интересный выбор для мужчины, скептически поджав губы, подумала Яна. На балетомана Максимов похож не был. Но, возможно, она его плохо знала. А может, комнату декорировал не он? Например, его девушка или бывшая жена. Именно бывшая, потому что на данный момент отсутствие в жизни Максимова женщин было очевидно.
Яна еще раз окинула взглядом комнату и собралась уже выйти, когда ее взгляд упал на собственное отражение в зеркале. Созерцание воздушных балерин в муаровых пачках настраивало на возвышенный лад, и вдруг… Плотное, полосатое округлое нечто, перетянутое посередине кушаком, отразилось в зеркальной поверхности, как пародия, как антагонизм красоты, грации и изящества. Яна опустила взгляд на свои босые толстенькие ножки, потом медленно с отвращением обозрела себя в целом, попыталась втянуть в себя живот, но в толстом махровом халате это ей не удалось, зрелище было по-прежнему отвратительным.
– Ну и наплевать! – сердито бросила она зеркалу. – Кому нравится арбуз, а кому свиной хрящик. – И решительно покинула комнату.
На кухне у Максимова было скучно. Особенно скучно в холодильнике. Две банки шпрот, кусок сыра, начатая пачка масла, полпалки колбасы, просроченный пакет молока, крошечные упаковки сливок, какие выдают в дешевых забегаловках, и забитый пельменями и замороженными котлетами холодильник.
Ни печенья, ни конфет, ни зефирки, ничего, обшарив каждый шкафчик, каждую полочку, с тоской заключила Яна. Чувствовала она, что не стоит к нему ехать.
Девушка еще раз огляделась вокруг. При втором взгляде на квартиру стало ясно, что хотя откровенного бардака здесь и нет, но и тщательной уборкой тут тоже никто сто лет не занимался. Пыль по углам, давно не мытая раковина в ванной, кафель в подтеках.
В общем, напившись кофе с бутербродами, Яна от скуки взялась за уборку. Все лучше, чем на диване перед теликом валяться, к тому же и зарядка, и от мыслей неприятных отвлечься можно.
Время близилось к обеду, девушка со свойственной ей педантичностью наводила чистоту, позаимствовав у Максимова футболку и спортивные брюки. В конце концов, это не ее вина, что она явилась к нему в чем была на работе. Яна хотела заехать домой за вещами, но Максимов запретил, так что она убедила себя в том, что имеет право на некоторые вольности. Звонить хозяину квартиры и спрашивать разрешение позаимствовать на время вещи ей отчего-то категорически не хотелось.
От одной мысли о звонке девушка начинала глупо краснеть, мысли у нее путались, она не могла придумать ни одного умного слова и просто не знала, с чего начать разговор.
– Как последняя дура! – ругала себя перед зеркалом Яна. – Начальник отдела!
Подумаешь, позвонить знакомому мужчине. Если бы он был ее бывшим любовником или она в него влюблена была, тогда еще ладно, хоть какое-то объяснение. А так?
Но тут Яне весьма несвоевременно вспомнился их несостоявшийся поцелуй. И она мгновенно почувствовала дрожь в руках и слабость во всем теле.
Нет, точно надо роман с кем-нибудь закрутить, размышляла девушка, уже орудуя шваброй за диваном. А то так и одичать недолго. И вес ее в этом не помеха, многим мужчинам, наоборот, нравятся полненькие женщины, а не с торчащими в разные стороны ребрами.
Беда заключалась в том, что Яна вовсе не была так уверена в своем последнем утверждении. По правде говоря, мужчины, предпочитающие толстушек, были скорее мифом, чем реальностью, иначе с чего бы она прозябала в одиночестве?
Яна разогнулась, облокотилась о швабру и задумалась: а когда в последний раз хоть какой-то мужчина оказывал ей знаки внимания, хотя бы смотрел на нее с интересом? Минут через пятнадцать напряженной умственной деятельности пришлось признать, что, наверное, никогда. Оба ее коротких романа основывались скорее на дружбе, нежели на ее женской привлекательности, и это были единственные два случая, когда представители противоположного пола проявили к ней искренний, бескорыстный интерес.
Ужасно!
Яна бросила швабру и села в кресло. Как так случилось, что ее налаженная, в общем-то, благополучная и даже счастливая жизнь вдруг полетела в тартарары? Два месяца назад она была абсолютно всем довольна. Все ее мечты сводились к ремонту в комнате и покупке новой мебели, а сейчас?
Из глубокой задумчивости ее вывел звонок в дверь. Девушка очнулась, взглянула на часы, потом на швабру и недомытый пол, на себя и в панике заметалась по комнате. Максимов вернулся раньше, чем она рассчитывала, еще и пяти не было. Хоть бы позвонил! Яна судорожно дотирала пол, пытаясь одновременно переодеться, а звонок гулким тревожным звоном уже в третий раз понесся по квартире.
Стоп, остановила сама себя девушка. Она просто ополоумела. Что она делает? Надо немедленно открыть, а то Максимов подумает, что ее уже грохнули, и просто дверь снесет. Отчего-то она была уверена, что ему это по силам.
Бросив швабру и юбку с блузкой на диван, Яна поправила волосы, одернула футболку и пошла открывать.
– Извините, я просто увлеклась и… – начала объяснять она и замолкла на полуслове.
Глава 13
– Простите, – проглотив удивление, пробормотала Яна. – Вам кого?
На пороге стояла невысокая худенькая пожилая леди. Именно леди. Она стояла, горделиво расправив плечи, с высокомерно приподнятой головкой, украшенной небольшой фетровой шляпкой, небрежно держа в ухоженных ручках длинные элегантные перчатки.
Дама смерила Яну пристальным неторопливым взглядом и после секундной паузы заключила:
– Вас. – После чего с королевским достоинством проследовала в квартиру, Яна и пикнуть не успела.
Войдя в прихожую, дама поставила на подзеркальник сумочку, скинула девушке на руки легкое кашемировое полупальто цвета лаванды и, оглядев в зеркале свое безупречное отражение, не разуваясь, прямо в сапожках, направилась в гостиную.
Последнее Яне крайне не понравилось. Во-первых, она уже вымыла в прихожей пол, во‑вторых, в гостиной уборка была еще не закончена.
Видимо, гостья это тоже поняла, потому что, замерев на пороге комнаты, осмотрела придирчиво швабру и отодвинутый диван и по-прежнему молча отправилась на кухню, мимоходом заглянув в спальню.
Яна почувствовала, что закипает. Подобная беспардонность никогда не вызывала у нее ни сочувствия, ни одобрения. Тоже мне, королева Шантеклера!
Что за Шантеклер такой, девушка не знала, но так всегда говорила бабушка, видя перед собой самонадеянных задавак. Яне красивое слово в детстве очень нравилось, и она его незаметно усвоила.
А дамочка тем временем уже присела бочком за обеденный стол, легко закинув ножку на ножку, ибо, несмотря на возраст, а ей было не меньше пятидесяти, у нее все равно были именно ножки. А вот у Яны в ее тридцать – ноги.
Где в жизни справедливость, подавила вздох девушка и, строго сощурив глаза и приподняв брови, холодно поинтересовалась:
– Не будете ли вы так любезны представиться и сообщить цель вашего визита? – Гостья располагала к витиеватости фраз.
Дама улыбнулась краешком рта, поправила темную прядку на лбу и произнесла неожиданно сильным, хорошо поставленным голосом:
– Я Маргарита Ростиславовна Максимова, мать хозяина квартиры.
Это лаконичное представление повергло Яну в какую-то непонятную апатичную слабость. Она как-то вскользь вспомнила свою безразмерную футболку и закатанные до середины икры серые спортивные брюки, большеразмерные тапки, выданные ей Максимовым, собранные как попало в пучок волосы и раскрасневшиеся от физического труда щеки. Наверное, эта дама приняла ее за домработницу, уныло размышляла девушка.
Впрочем, так оно и лучше, лишь бы ушла до возвращения Максимова. Вслух же она вяло произнесла:
– Очень приятно. Извините за беспорядок, я еще с уборкой не закончила.
Маргарита Ростиславовна взглянула на нее, удивленно склонив набок голову и приподняв брови.
– Что ж, тогда заканчивайте поскорее, переодевайтесь и возвращайтесь на кухню. Чаю попьем.
