Никита регулярно занимал деньги, точнее, пытался их занять у всех, кого знал. Большинство знакомых уже давно одалживать перестали, а Тимофей отчего-то жалел Никиту и деньги иногда давал, правда, вдвое меньше запрошенного, и всегда напоминал про старые долги. Хотя последнее было, наверное, глупо, потому что и ребенку было понятно, что никогда ему их не видать. И вообще, давать деньги взрослому работающему, к тому же не обремененному семьей человеку было верхом глупости. Никита и сам был в состоянии заработать, хотя и презирал труд и к тому же вел безалаберную, неорганизованную жизнь, совершенно не заботясь о завтрашнем дне, словно ему было не тридцать четыре года, а четырнадцать.
– Слушай, Стогов, – неспешно протянул Тимофей, – тебе бабки очень нужны?
– Очень, – решительно заверил его Никита.
– Заработай.
– Как? Мне они завтра нужны! А деньги будут к концу месяца, я же поэтому и звоню. Ну что тебе, жалко? Ну, хочешь, я тебе расписку напишу? – принялся снова клянчить Стогов.
– Нет. Я хочу, чтобы ты мне раздобыл сведения об одном человеке. Сделал это быстро, особо не светился, не говорил, кому информация понадобилась, и собрал максимально полные сведения и о нем, и о его ближайшем окружении, хорошо бы выяснить, какие у него самого и его ближнего круга имеются авто, последнее обязательно. Сделаешь, плачу за это… – Тимофей задумался, – полтинник.
– Сколько? – недоверчиво переспросил Никита.
– Пятьдесят тысяч, – спокойно, четко повторил Тимофей.
– Фью! – присвистнул впечатленный Никита. – Говори, кто такой.
Никита хоть и отличался безалаберностью в финансовых вопросах и непостоянством в личной жизни, как журналист он был на высоте. Он обладал профессиональной цепкостью, пронырливостью, умел без мыла влезть в любую щель, просочиться в любое общество и нарыть информацию любой степени секретности. Как, неизвестно. Своих профессиональных секретов он никогда не выдавал.
Тимофей продиктовал данные интересующего его лица, снабдил Никиту кое-какими зацепками, чтобы ускорить процесс, и, повесив трубку, самодовольно потер руки. Теперь оставалось только ждать. За полтинник Никита наизнанку вывернется.
Когда первая из проблем Тимофея разрешилась так быстро и необременительно, он заметно приободрился и засучив рукава приступил к разрешению следующей.
Следующей задачей Тимофей посчитал поиск «подсадной утки» в Яниной компании. Но с этим вопросом вполне могла справиться Милана. И Тимофей, дозвонившись до девушки, сформулировал ей следующую задачу.
– О’кей. Дня за три постараюсь управиться, – легкомысленно пообещала Милана. – Если это окажется баба, тогда за четыре.
Но Тимофей знал, что, как бы легкомысленно ни звучал ее тон, свою работу она воспринимает крайне серьезно и все выполнит, как обещала.
Теперь пришел черед заняться убийством Алены Огородниковой. Но заняться им Тимофей не успел.
– Алло? – строго сведя брови, проговорил он.
– Добрый день, Тимофей, это Саша Пономарева, – раздался в трубке звонкий, переливчатый голос стажерки.
– Здравствуйте, Александра, – проговорил без особого энтузиазма мужчина, ожидая очередной атаки под девизом «На волю, на волю, хочу я на волю». Но Александра его приятно удивила.
– Ну, как ваши дела, помощь не требуется? – весело поинтересовалась она без малейшего намека на нытье и жалобы.
– Благодарю, пока справляюсь, – улыбнулся в ответ Тимофей, решив, что можно расслабиться.
– А знаете, что я придумала? – поинтересовалась тем же бодрым тоном Александра, отчего Тимофей вновь нахмурился. – Я подумала, если мне удастся незаметно улизнуть из дома и где-то поселиться на время, то я вполне смогу заниматься расследованием, не появляясь, естественно, на работе и в универе и не сообщая никому о своем местонахождении, – вывалила свою идею Саша и замерла в ожидании реакции.
– Гм, – неуверенно кашлянул Тимофей.
– Ну не будут же они меня по всему городу караулить? – резонно заметила девушка. – А я смогу в это время разыскать свидетелей по убийству Огородниковой. Как считаете?
В принципе Пономарева была права. Если она незамеченной покинет дом, хватятся ее не сразу, в том, конечно, случае, если за ней действительно следят. А когда хватятся, будут искать в наиболее очевидных местах. Университет, работа.
А если Пономарева сама разберется со своими делами, ему меньше хлопот. Правда, если ее убьют ненароком, он до конца дней себе этого не простит.
Нет, лучше пусть сидит дома. Приняв решение, Тимофей озвучил его Александре. И она снова его удивила.
– Ну, раз вы так считаете, – легко смирилась с поражением девушка. – Тимофей, но это еще не все, – проговорила она несчастным голосом, и Максимов уже в который раз насторожился. – Я не говорила родителям о своих неприятностях, чего их волновать, так что они думают, что я благополучно хожу на работу.
– И что? – не совсем понимая, куда клонит Пономарева, спросил измученный спасением девиц Тимофей.
– Мама попросила меня купить кое-что в магазине, а выйти-то я и не могу, а она работает допоздна, и папа голодный придет…
– Пустяки, – расслабляясь, махнул рукой мужчина. – Пришлите эсэмэской, что купить, я куплю и завезу вам. Когда вам продукты нужны?
– Хорошо бы до пяти, – самодовольно улыбаясь, промурлыкала Саша. Дело было в шляпе. Тимофей Константинович попался на удочку, как неопытный юнец.
Не успел Тимофей повесить трубку и перевести дух, как телефон зазвонил снова.
Мужчина взглянул на дисплей и подтянулся.
– Добрый день, Яна. Как ваши дела? Выспались? – проговорил он вежливым мягким голосом.
Кажется, мать до него еще не дозвонилась, с облегчением выдохнула Яна, которая уже полчаса стремилась объясниться с Тимофеем. Первый раз она не успела взять в руки телефон, позвонила Саша и как-то пространно поинтересовалась ее делами. Потом у Тимофея было глухо занято, и вот наконец-то!
– Спасибо, прекрасно, – стараясь успокоиться, почти нормальным голосом ответила девушка. – А у вас как? Как наше расследование?
Голос Яны звучал ровно, мягко, и Тимофей незаметно для себя занял в кресле расслабленную позу и произнес немного усталым голосом, словно беседовал с близким приятелем:
– Понемногу. Вопросом Рогутского уже занимаются. Появились кое-какие идеи по поводу аварии, но по телефону говорить не хочется, да и рано, материала пока мало. А вы как утро провели? Кстати, – спохватился Тимофей, снова выпрямляясь в кресле. – У меня, кажется, совершенно пустой холодильник. Вы смогли позавтракать?
– Не волнуйтесь, все в порядке, – невольно улыбаясь, ответила Яна. – Вашего запаса пельменей хватит на месяц.
– Простите. Холостяцкая жизнь, – снова занимая удобную позу, повинился Максимов. – Но вечером обещаю заехать в магазин за продуктами, если есть какие-то пожелания, скидывайте список, обещаю все исполнить. Вы в каком магазине предпочитаете закупаться?
Ничего себе, подумала девушка, краснея от удовольствия.
– В любом, не беспокойтесь, а насчет продуктов… Я посмотрю, что нужно, и скину список. Да, и вот еще что, – торопливо, смущенно добавила она, от ее изменившегося тона Тимофей мгновенно вспотел и распустил узел галстука. – Ваша мама заходила.
– Что? – не сразу понял он, ожидавший чего-то совсем другого. – Кто заходил? Мама?
– Да. Я как раз уборкой занималась, когда она пришла, и кажется, она сделала неправильные выводы. – Яна чувствовала себя последней дурой, представляя, как изменилось лицо собеседника при ее сообщении.
Мама подумала, что толстуха со шваброй – его девушка. Сейчас он рассмеется, да просто расхохочется. И Яне стало тошно от унижения.
– В смысле? – не понял Тимофей насчет выводов, очень удивленный неурочным визитом матушки, предпочитавшей навещать его по воскресеньям, дабы наверняка застать дома.
– Ну, она подумала, что я ваша девушка, – чуть не плача от его недогадливости, объяснила Яна, – а я не успела ее разубедить, сперва растерялась, а потом она так стремительно ушла.
– А зачем она вообще приходила, она не сказала? – не обратил внимания Тимофей на Янину неловкость, и вообще, мамины подозрения, кажется, не произвели на него никакого впечатления. Может, он не понял или не расслышал?
Яна все еще страдала от конфуза.
– Ей соседка позвонила, сказала, что у вас в квартире хозяйничает посторонняя женщина.
– Ах, вот в чем дело, – рассмеялся, наконец, Максимов. – Да, мамочка в своем репертуаре. Надеюсь, она не наговорила вам глупостей и не обидела вас? Она иногда бывает слишком резка и считает, что может вмешиваться в чужие дела по собственному усмотрению, – извиняющимся голосом произнес он.
Яна почувствовала невероятное облегчение и поспешила заверить Максимова, что мама ее не обидела.
