Дмитрий Грымов (или Грым, как звали его последние два года товарищи) пришел в бизнес-центр с другом. Проиграв другу два раза в бильярд, Грым наотрез отказался играть в третий раз, заявив, что сегодня ни его день.
– Позавчера был тоже не твой день. – Усмехнулся друг Дмитрия, высокий узкоплечий парень с пышной белой шевелюрой. – Давай тогда хоть в сауну, чтоль, сходим…
– Давай. – После недолгого, но тяжелого раздумья, согласился Грым. – Только, Ромка, без баб…
– Мы ж не в «Солт-соуле», – усмехнулся Ромка. – Конечно, без баб.
Понежившись в сауне минут пятнадцать, Дмитрий сказал, что хочет охладиться, и ушел.
Плескаясь в «лягушатнике», он услышал заводную мелодию. Грым, как ошпаренный, выскочил из бассейна, и побежал в гардероб.
Взяв с полки дребезжащий мобильный телефон, Дмитрий включил связь. Танцевальная музыка заглохла. Лицо кандидата в депутаты стало мрачным, напряженным.
– Да, Валерьич… – сухо произнес Грым, поднося телефонный аппарат к уху.
– Да, Сергеич… – с издевкой ответил старческий голос из динамика телефона. – Ты склероз-то лечи свой!..
Дмитрий Грымов долго хмурился, потом стукнул себя ладонью по лбу: – Черт! Василий Валерьич, прости, ради бога! Я сегодня как вареный! Я сейчас, мигом буду у тебя.
– Сейчас уже не надо. – Спокойно, уже без тени ехидства, ответил Василий Валерьевич. – Сейчас – поезд ушел. Завтра к пяти часам приходи. Якши?
– Якши. Буду минута в минуту, секунда в секунду. До завтра, Василий Валерьич.
– Давай, до завтра.
Дмитрий сбросил соединение, убрал мобильный телефон в шкафчик, и, хотел, было, уйти, но аппарат снова зазвонил.
– Да, мама. – Раздраженно буркнул Грым в «трубу».
– Не дерзи мне. – Жестко, но без злости, проговорил приятный женский голос.
– Мам, не обижайся, я…
– Знаю. Ты в своем бизнес-центре не ходи ни к какому психологу. Ладно?
– А здесь и нет никаких психологов.
– Вот и славно. Я нашла тебе хорошего психолога. Ты обязательно сходи. Кстати, ты домой сегодня придешь?
– Приду.
– Хорошо. Что тебе приготовить?
– Что угодно – всё равно. Любое твое блюдо – праздник души. Я часам к шести приду, мам. До встречи.
– Ты куда-то спешишь?
– Нет. Просто уборщица идет – полы мыть. Все, пока, мам.
Никакой уборщицы не было даже и близко. Грыму просто нужен был предлог, чтобы завершить разговор. Нажав кнопку «off», он небрежно бросил мобильник на полку шкафчика, и с понурой головой поплелся к выходу.
2
Подъехав к пятиэтажному зданию с зеркальными стеклами, Дмитрий вылез из своего «опеля». Прежде чем войти в здание, он долго рассматривал его. Причина была вовсе не в эстетичности постройки, а в том, что в этой пятиэтажке находился кабинет психолога, к которому Грым должен придти на прием. Он давно хотел пообщаться с хорошим специалистом, но таковых не просто найти.
Дмитрий за полгода успел пообщаться с шестью специалистами. Трое из них оказались типичными заумниками, сующими где надо и где не надо теории великого Зигмунда Фрейда, а остальные – хоть и пытались работать свою работу, но делали её без особого энтузиазма.
Больше всего Дмитрия раздражало то, что все эти «псевдоспецы» брали за свои услуги немалую плату.
Специалист, к которому должен был явиться Дмитрий Грымов, сидел в своем просторном кабинете, и созерцал взглядом курительную трубку, которую вертел в руках.
Психолог представлял собой молодого спортивного мужчину лет тридцати с лишним, с правильными чертами лица и суровым проницательным взглядом.
Услышав тихий шаркающий звук, психолог насторожился, положил трубку на стол, и, откинувшись на спинку стула, лениво произнес: – Да, входите, пожалуйста.
Дубовая двустворчатая дверь распахнулась, и в кабинет вошел Дмитрий Грымов.
– Добрый день. – Врачеватель душ человеческих участливо кивнул, и указал юноше на стул возле своего стеклянного стола: – Присаживайтесь.
Грым как-то неуклюже кивнул в ответ, и присел на плетеный стул.
– Меня зовут Юганов Николай Георгиевич. – Представился психолог, стараясь придать себе беззаботный вид. – Вы будете рассказывать, или заполните анкету?
– Пожалуй, буду рассказывать. – Не сразу и бесцветно ответил Дмитрий, глядя на плакат, висевший на стене позади Юганова.
На плакате был изображен пожилой сухощавый человек в белой рубашке, в квадратных очках, с курительной трубкой во рту.
Дмитрий медленно перевел взгляд с плаката на курительную трубку, лежащую под руками психолога.
– Это его трубка? – парень кивнул на плакат.
– Нет, это дубликат. – Ответил Юганов, вглядываясь в лицо пациента. Лицо Грыма было каким-то сонным, недовольным.
– Меня зовут Грымов Дмитрий Сергеевич.
– Так и есть, – психолог загадочно улыбнулся. – А я думал, обознался…
– Да. На плакате я выгляжу ярче.
– Ничего страшного. Все поправимо. – Николай Георгиевич изменился в лице, важно поднял вверх указательный палец: – Все поправимо – если поправлять. Правильно?
– Да. – Дмитрий вяло улыбнулся. – Только вот как это делать?..
– Если вы…
– Не называйте меня на «вы». – Мягко потребовал Грым. – Я еще ни депутат.
– Хорошо. Если ты, Дмитрий Сергеевич, озабочен этим, ты это сделаешь. Обязательно. Я помогу.
– Ты только помогай качественно. – Снова попросил Дмитрий, душевно улыбаясь.
– Разумеется. – После секундного замешательства ответил психолог. – Это моя работа.
Василий Валерьевич покачивался, сидя в кресло-качалке, потягивая сигару. Это был худощавый пожилой человек с широкими плечами и скандинавским мрачным лицом. Ему было шестьдесят два года, но сетки морщин на щеках, потухший взгляд и редкие седые волосы делали его на лет десять старше. Он сидел, откинувшись на спинку своего излюбленного кресла, скрестив руки на груди, беспечно оглядывая деревья в своем саду. Из сигары, зажатой в зубах старика, вился сизый дымок. Легкий летний ветерок нерешительно поигрывал сизой струйкой, аккуратно мотая её в разные стороны.
Услышав мелодию, Василий Валерьевич вынул сигару изо рта, и поспешно вынул из кармана шорт мобильный телефон. На дисплее телефона высветилось слово «кандидат». Старик, увидев это слово, сладко затянулся сигарой, затем выбросил её щелчком за ворота, и ответил: – Да, Дмитрий… Да, можно и сейчас зайти. Ничего, что на полчаса раньше. Ты ведь человек занятой.
Говоря эти слова, Василий Валерьевич ласково глядел на сизое облачко, которое ещё не успело раствориться, и довольно улыбался, отчего лицо его казалось чуть моложе и красивее.
– Ты ведь без пяти минут депутат. Заходи, дружок. Жду тебя. Жду с распростертыми объятиями.
Сбросив связь, пожилой мужчина положил телефон на кресло-качалку, и сошел с терраски.
Неспешно прогуливаясь по двору, старик услышал со стороны ворот тихий шум подъезжающего автомобиля. Василий Валерьевич ускорил шаг. Подойдя к воротам, он размашистым движением распахнул калитку, и заставил себя улыбнуться. Перед ним стояла черная «волга», из окна которой грустно глядел Дмитрий Грымов.
– Заходи. – Улыбающийся Валерьич поманил молодого мужчину к себе. – Варенье будем есть, чай пить. Спиртного нету, извини, не пьющие мы.
Грым медленно вылез из машины, протянул через окно водителю две купюры, и, сделав прощальный жест, направился к Василию Валерьевичу.
– Ну, дай обниму тебя, коллега. – Валерьич обнял Грыма, похлопал по спине. Грым в ответ лениво похлопал старика по плечу.
– Валерьич, я к вам ненадолго… – Дмитрий запнулся – оттого, что старец агрессивно прищурился. – Мне к психоаналитику нужно, к шести…
– Да, это тоже надо. – После недолгой заминки ответил Василий Валерьевич, подавляя возмущение.
Возле дома Василия Валерьевича стоял большой продолговатый стол с фруктами, нарезанным балыком, пирожками и дымящимся чайником. Старик усадил гостя за стол и разлил чай по чашкам.
За чаем Дмитрий подробно рассказал своему пожилому другу о психологе. Василий Валерьевич внимательно слушал. Потом спросил: – А он фрейдист?
– Нет. – Незамедлительно ответил Грым. – Никак нет.
Валерьич, заметив, что его молодой товарищ забеспокоился, сдержанно усмехнулся, надкусил пирожок, запил его чаем, и задал очередной вопрос: – Ты ему доверяешь?
– Да. – Снова незамедлительно ответил Дмитрий, но уже ни с беспокойством, а с недоумением. – С ним кашу можно варить. И общаться можно как с родным братом.
– Вот этого вот не надо! – Василий Валерьевич строго поднял вверх указательный палец. – Если он узнает, что тебе уготована дорожка в мэры… – Старик уронил руку на стол, и, вперив в приятеля грозный взгляд, постучал кончиками пальцев по столу. – Ты ведь не маленький. Сам понимаешь…
– Конечно не маленький. – Грым недовольно дернул плечом, поставил на стол чашку с чаем, из которой собирался отпить. – Конечно понимаю!
– Смотри, аккуратно, Дмитрий. – Старик в очередной раз погрозил юноше пальцем, но уже не как грозный наставник, а скорее как бдящий чувствительный товарищ.
