– Ой, что-нибудь страшное? – Глаза Сосновской выразили плохо скрываемый восторг.
«А ты любишь тайны, девочка», – подумал Ерожин и решился на импровизацию. – Дело как раз в вашей соседке.
– В Маше?
– Нет, в ее приятеле американце. – Ерожин перешел на шепот: – Мы подозреваем, что он агент ЦРУ.
– Не может быть. Он же конгрессмен, – также шепотом возразила Ира.
– Разведчики часто совмещают публичную службу со своим основным делом. Вы слышали о прикрытии, легенде? Это в разведке нормальная вещь.
– Слышала. – Ира смотрела на Ерожина во все глаза. Она любила читать детективы, но никогда и не мечтала стать их героиней.
– Вот и хорошо, что слышали. Мы не можем его задержать и проверить именно потому, что он конгрессмен. И я решил обратиться к вам с просьбой.
– Что я должна сделать? – еле слышно выдохнула Сосновская.
– Вы делать ничего не должны. Пустите меня забраться в квартиру Маши через ваш балкон. Можете меня сопровождать, так надежнее. Мы вдвоем посмотрим, не оставил ли американец улик. Одна голова хорошо, а две лучше. Он ведь приехал к Маше с вещами?
– Да, с чемоданом. А вдруг они придут?
– Нас предупредят сотрудники. За американцем установлена слежка. Сейчас они ужинают в загородном ресторане.
– Ой, а это не опасно?
– Это не опасно, это незаконно. Но другого пути уличить шпиона у нас нет.
– Я согласна.
– Тогда вперед. – Ерожин достал телефон и связался с Волковым: – Майор, наши голубки воркуют?
– Конгрессмен под градусом. Сенаторша не пьет, очень напряжена и, кажется, собралась куда-то звонить.
– Как только они выйдут из ресторана, дайте мне знать. – Подполковник не успел убрать мобильник, как в квартире Сосновской раздался звонок. Ира извинилась и вскочила к телефону.
– Если это Маша, обо мне ни слова. – Ерожин придержал Сосновскую за локоть. – Поняла?
Ира кивнула. Звонила действительно ее соседка. Сосновская Ерожина не выдала.
– Что она хотела?
– Я не поняла. Сказала, что просто так позвонила. Спрашивала, все ли в порядке.
– Молодец, Ирочка. У тебя есть резиновые перчатки?
– Есть.
– Выдай мне на прокат.
– Это чтобы не оставлять отпечатков? – догадалась Сосновская.
– Умница, – похвалил Ерожин и, распечатав комплект, старательно натянул резину на обе руки.
– Мне тоже надеть?
– Не надо. Во-первых, ты ничего трогать не будешь, а во-вторых, ты ведь бывала в ее квартире?
– Да, часто.
– Значит, твои «пальчики» легко объяснить… Пошли?
– Пошли, только тихо. Чтобы Кабосик не проснулся.
Ребенок спал в комнате, еле слышно причмокивая соской. Ерожин взял Ирину за руку, и они на цыпочках проследовали к балкону. Почти всю его площадь занимала детская коляска. Перебраться к соседке оказалось делом минуты. Ерожин опасался, что Сенаторша свою дверь на этот раз заперла изнутри, но, к его удовольствию, опасения не подтвердились. Квартира Хлебниковой состояла из двух комнат, гостиной и спальни. Ерожин решил начать со спальни.
– Вот его чемодан, – шепнула Ирина, указывая на внушительный кожаный баул, снабженный колесиками.
Чемодан стоял полуоткрытый, из него свешивался галстук. К удивлению Сосновской, подполковник к чемодану американца большого интереса не проявил. Оставил он без внимания и новую шубу с биркой заокеанского магазина. Длинный декоративный мех смотрелся эффектно. Но подполковник понял, что перед ним синтетика, и сделал вывод, что на подарке любимой конгрессмен сэкономил. Шуба валялась на кресле, рядом с чемоданом. Разделась, примерила шубку и прыгнула к Микки в койку, представил себе ход событий Ерожин, еще раз оглядел комнату и, шагнув к постели, заглянул под подушки. Широкая двуспальная кровать из розового дерева осталась не прибранной. На помятом белье без труда читались следы бурной встречи любовников. Ира их тоже отметила и густо покраснела.
– Ты очень красивая, – Шепнул Петр, не отрываясь от дела.
Под подушками он, кроме ночной рубашки и пакета от презервативов, ничего не обнаружил и открыл платяной шкаф. Наряды Сенаторши громоздились на вешалках без всякого порядка. Петр Григорьевич методично пересмотрел вещи, затем взял пуфик, снял ботинки и, встав на него, заглянул на шкаф. Но и там, кроме пыли, не увидел ничего. Покончив со спальней, взял Ирину за руку и повел в ванную. На крючке, возле раковины, весел шикарный стеганый мужской халат.
– Интимный туалет конгрессмена, – подмигнул Ерожин Сосновской.
Ира кивнула и замерла, продолжая наблюдать за поиском «шпионских» улик. В ее глазах смешались ужас, восторг и любопытство. Кремы и шампуни Ерожин тщательно пересмотрел, заглянул в нишу под ванной, пошарил там рукой и переместился к плетеной корзине для грязного белья. Он открыл ее, увидел вместительный целлофановый пакет и осторожно его извлек.
– Что это? – удивилась Сосновская.
– Сейчас поглядим. Так, парик, очки и перчатки. Полный джентльменский набор, – сообщил Ерожин и понял, что посетил квартиру не зря. Парик был черный и лохматый, а очки, обладая простыми стеклами, зрению помочь не могли. – Цветочница четы Майковых.
– Что вы сказали? – не поняла Ирина.
– Ничего, милая, это я так, – ответил Ерожин, спрятал все обратно в пакет и убрал его в корзину. – Пожалуй, больше ничего тут не найдешь.
– А чемодан американца? – напомнила Сосновская.
– Ладно, раз тебе так хочется, давай посмотрим. – И они вернулись в спальню.
Конгрессмен привез с собой с десяток сорочек, дорогой парфюм и много презервативов. Ерожин оттянул карман чемодана и увидел плоскую коробку с видеокассетой. Он добыл ее и повертел в руках. В уголке коробки имелась неброская надпись чернильным карандашом и рисунок, изображающий сердце, пронзенное стрелой. Такие рисунки любят оставлять малолетки на коре деревьев. Надпись Ерожина заинтересовала. По-русски начертаны были два имени – Марина и Толя. Между именами и красовалось пронзенное стрелой сердце. Ерожин запомнил, что телевизор в гостиной совмещен с видеомагнитофоном. Он поспешил туда и аккуратно вставил кассету в гнездо. Сосновская продолжала с детским любопытством наблюдать за манипуляциями подполковника. Экран засветился, по нему побежали штрихи и точки, затем появилось изображение.
– Это же порнография, – ужаснулась Ирина.
– Это мотив, – усмехнулся Ерожин, выключил приемник, вернул кассету в чемодан и позвонил Волкову.
– Сенаторшу ведите до ее дома и в подъезде берите. С группой захвата выезжай сам. Прозевать их нельзя.
– А что делать с конгрессменом?
– Берите обоих. И вызови следственную бригаду Надо провести обыск. Нельзя допустить, чтобы голубки впорхнули в квартиру без наших сотрудников.
– Как быть с ордером? Я не успею связаться с прокуратурой.
– Ордер подпишу сам.
– Но это же…
– Знаю, – перебил Ерожин. – Ответственность беру на себя. Жду вас у Ирины Владимировны Сосновской.
Вернулись они тем же путем. Кабосик продолжал чмокать соской. Сосновская остановилась возле ребенка и поправила одеяльце. Ерожин посмотрел на молодую маму и на цыпочках проследовал в кухню.
– Что мы будем делать? – спросила Ирина.
– Я бы выпил кофе.
– Вы что-то нашли? – Сосновская так и не поняла, что произошло.
– Я, девочка, нашел убийцу. А с твоей помощью и мотив преступления. Без настойчивой просьбы Ирины Прекрасной я бы трогать чемодан конгрессмена Соединенных Штатов Америки не решился.
– Американец кого-то убил? Он шпион?
– Он просто старый кобель. А убийца – твоя Маша.
– Не может быть?! Она такая хорошая. Кабосика кормила с ложечки…
– Лучше некуда, – согласился Ерожин.
– Что же теперь будет?
– Теперь будет обыск, а тебя пригласят в качестве понятой. Но не вздумай вякнуть, что была со мной в соседней квартире. А то оба сядем в тюрьму.
– За что? Мы же ничего не украли.
– За несанкционированное проникновение в частное жилище. Давай лучше пить кофе. – Ерожин стянул с себя резиновые перчатки и с удовольствием развалился на стуле. В квартире молодой женщины он уже чувствовал себя как дома.
Грыжин подмел полы, убрал в шкафчик помытую посуду и выключил компьютер. Рабочий день закончился, но супруга сегодня решила собрать «девичник», и Иван Григорьевич из офиса домой не торопился. Отсидеться в кабинете не удастся, а перспектива разбавлять мужским присутствием компанию «девиц», младшей из которых минуло шестьдесят семь, его не прельщала. Да и дамам без сердитого генерала вольготнее.
Сыскное бюро Ерожина без Ерожина обороты заметно сбавило. Интересных и коммерчески выгодных расследований пока не заказывали. Работали по мелочам. Но сегодня телефон не смолкал. Звонившие требовали Михеева, а того, как назло, на месте не было. До обеда появилось два клиента – пожилой завлаб из научного института и дамочка из частной гостиницы. Завлаб просил помочь с постоянным воровством в учреждении. Из трех комнат на его этаже систематически пропадали бумажники. Особенно после выдачи жалованья. Кражи среди своих – одно из самых гиблых и безнадежных дел. Грыжин объяснил, что подсадить к ним сотрудника и ждать, когда вор проявится, дело неблагодарное. Появление нового человека преступника насторожит, и он затаится. А платить сотруднику придется. Генерал проинструктировал клиента и отпустил его, не взяв за консультацию ни копейки. А у дамочки заказ принял.
