Лену, общую знакомую, которая собирается после своей экспедиции в Енисейц вместе со своим братом Женькой.
– А когда у нее экспедиция? – спрашивает Любаша.
– С июня по август. Вот где-то в начале августа и собирается съездить в деревню.
– А давайте-ка тоже съездим! – предложила Наталья и толкнула в бок мужа.
– Я только за, – согласился Сергей.
– Да мы тоже с детьми года четыре там уже не были. Что, мальчишки, съездим к бабушке? – Максим и Андрей дружно закивали. Хотя Андрей вообще ни разу не видел бабушку, а если и видел, то не помнит. – Отлично, тогда едем все вместе!
– Ой! А что это мы про Таньку совсем забыли?! – Ольга вскочила.
– Позвонить надо! – Любаша за Ольгой вышла к телефону в прихожую.
Позвонили в Севастополь к тете Тане Бальцерек, которую Андрей никогда не видел, но очень много слышал, впрочем, как и тетю Лену из Смоленска.
Татьяна согласилась на поездку в Енисейц. Расходились по домам с шутками, улыбками, в хорошем настроении. Вдруг тетя Оля остановилась прямо перед картиной. Лицо ее побледнело. Она оглянулась на хозяйку.
– Откуда у вас это? Я раньше не видела ее.
– Я сама впервые вижу, – растерялась Любаша, оглядываясь на сыновей. Максим молча показал пальцем на Андрея.
– Мы ее нашли, – быстро соврал Андрей.
– Где вы ее нашли?
– В доме стареньком. Она висела на стене.
– И вы притащили ее в наш дом?! – Максим покачал головой, совсем как взрослый.
– Она там висела заброшенная, вся в паутине, пыли.
–В доме стареньком висела вся в пыли, – развела руками Любаша, глядя на Ольгу. – А что?
–Место очень знакомое, – Ольга задумчиво рассматривала картину. – Такое ощущение, что я где-то уже видела этот пейзаж.
– Где? – с не меньшим интересом рассматривала картину и Любаша.
– В Енисейце.
– Нет, в Енисейце точно нет таких мест, – отрезала Наталья.
– Ну да. Тем более, как картина с пейзажем из Енисейца, сибирской глубинки, могла попасть в Москву?
–Да еще и висеть в каком-то заброшенном доме?
Женщины напряженно рассмеялись.
– Э, да ей сто с лишним лет! – Сергей потрогал раму. – И, кажется, она золотая. Во всяком случае очень искусной ручной работы. Послушайте… да это шедевр Третьяковки достоин!
– Думаешь? – сомневаясь, спросила Любаша.
– Уверен. Гляньте-ка тут надпись и название на древнерусском: «1813 год Софіна полѫна, ѤміњХэѫнѣ» и подпись художника.
– Очень интересная картинка…
– Очень интересная…
Какое- то беспокойство пробежало по лицам взрослых. Андрей насторожился: «эх! Если бы они знали правду, как она сюда попала». Но никаких вопросов мальчишкам больше не задавали. Вскоре все разошлись по домам, пообещав собраться на следующие выходные за город к дачам.
ГЛАВА 4
Севастополь. Бальцерек
В небольшой квартирке на набережной города Севастополя, куда семья Бальцерек переехала два года назад, жизнь текла спокойно, без всяких всплесков и виражей. Татьяна работала хирургом в первой Севастопольской больнице, Василий подолгу пропадал в море. Последний раз семья собралась вместе на новый год, а теперь пошел пятый месяц папиного отъезда. Татьяна с сыном перебралась за город в маленькую деревеньку, где снимала небольшой домик. С раннего утра она уезжала на работу в город, поздно вечером возвращалась, постоянно переживая за сына. Никита был полностью предоставлен сам себе. Несмотря на свои восемь лет, он был очень серьезным рассудительным мальчиком. Много читал, учился игре на скрипке в музыкальной школе, закончил этот год с отличием и заработал таким образом велосипед.
Проводив мать на пристань, Никита шел на проселочную дорогу и учился там кататься на велосипеде. Это был очень упорный мальчик, и уже через неделю он мог ездить не держа руль руками. Он изъездил все дороги и тропки в округе. Пол лета провел на велосипеде Никита. Местные мальчишки отовсюду его гнали, били, кидались в него камнями. Никита, очень тихий спокойный мальчик, никогда не отвечал на грубость, не давал сдачи. Он уступал всегда и от этого очень страдал. Прятался на чердаке, а мальчишки забрасывали крышу камнями, до тех пор, пока не выходила соседка тетя Зина и не разгоняла их. Никита частенько ходил к тете Зине, и она ему рассказывала о том, что раньше в этом доме, где жили теперь Никита с мамой, жила старая колдунья, сибирская шаманка-целительница. Она никогда ничего не делала худого людям, наоборот, помогала. Однако ее все очень боялись. Говорили, что эту шаманку выслали из поместья князья за какое-то злое дело. Однажды к ней приехала молодая шумная семья: женщина с грудным ребенком и мужем. Мужчина был отличным кузнецом, а женщина стала учиться врачевать у этой шаманки. Как выяснилось позже, ребенок был рожден от молодого князя, отец которого отослал сына в столицу, а ее спешно отдал замуж за мужика и отослал куда подальше. Несмотря на это, жена с мужем жили душа в душу: она врачевал, он в кузнице. На второе лето они поставили свой дом и ушли от шаманки. Стали жить отдельно. В это время женщина родила второго сына и дочку уже от законного мужа.
– В вашем доме, – говорила соседка, – и жила та самая шаманка, а в моем доме – эта молодая семейка. Наши дома до сих пор стоят поодаль от всей деревни. Семья после семи зим уехала в город, а шаманка умерла через год, немного не дожив до революции. После ее смерти дом заколотили и оставили в покое. В двадцатом году сюда приехала Елизавета Михайловна, странная женщина, с туманным прошлым. Она немного пожила в доме шаманки, потом уехала в Севастополь. Вот там твоя мать и встретилась с ней. Они жили вместе на квартире, а каждое лето приезжали сюда. Татьяна до сих пор ездит, а Елизавета Михайловна куда-то запропала.
Никита читал книги, ездил купаться на море, бродил по горным тропинкам. Однажды он так увлекся, что забрел на одну далекую пещеру. Преследуемый любопытством, Никита спустился внутрь. Пещера оказалась прохладной и очень красивой: с внутренним озером, сталактитами, которые столбами образовывали великолепные колоннады. Мальчику понравилось все это великолепие, и он стал приходить сюда каждый день, забираясь все дальше вглубь пещеры. Так он набрел на странный каменный крест, вставленный в нишу стены. Внизу на стене надпись: «весь смысл жизни был в алмазе. Компъенг». Обшарив все вокруг, мальчик направился в единственный проход, который все сужался. Никита шел уже боком, вдруг неожиданно он оступился и стремительно полетел вниз. Когда он очнулся, где-то капала вода, и откуда-то сверху пробивался свет. Никита поднялся. Из головы текла кровь, все руки и ноги были в ссадинах. Он огляделся по сторонам,
