— Это Эпик, — выдохнула женщина около меня. — Кто еще может быть настолько глуп…
Я улыбнулся Меган, и мы влились в поток людей, бегущих к воротам в стене, ограждавшей территорию. Охранники пытались удержать людей внутри, но, когда прогремел следующий взрыв, они сдались и открыли ворота. Мы с Меган следом за остальными вырвались на темные улицы города, оставляя позади дымящееся здание.
— Камеры наблюдения продолжают работать, — доложил Коди по общей линии. — Здание еще эвакуируется.
— Придержи оставшиеся взрывы, — распорядился Проф. — А листовки пускай.
Сзади послышался тихий хлопок, и я понял, что листовки, провозглашающие о приходе в город нового Эпика, были выпущены с верхних этажей и медленно опускались на город. Сияющий, так мы его назвали — имя выбрал я. Листовка была наполнена пропагандой, призывающей Стальное Сердце убираться вон и заявляющей, что Сияющий — новый хозяин Ньюкаго.
Прежде чем Коди доложил, что все чисто, Меган и я уже были возле нашей машины. Я забрался с водительской стороны, но Меган залезла следом через ту же дверь, отодвигая меня на пассажирское сиденье.
— Я могу вести, — запротестовал я.
— Ты уничтожил последнюю тачку за один заезд, Колено, — напомнила она, заводя автомобиль. — Сбил два знака, если не больше. И я думаю, что видела останки нескольких мусорных баков, когда мы бежали. — На ее губах была слабая улыбка.
— Это была не моя вина, — возразил я, оборачиваясь на вздымающуюся в темное небо Станцию Семь, и затрепетал от осознания нашего успеха. — Те баки сами нарывались. Нахальные слонце.
— Активирую большой, — сказал Коди у меня в ухе.
В здании громыхнула серия взрывов, наверное, вместе с теми зарядами, которые разместили мы с Меган. Станция затряслась, пламя вырвалось из окон.
— Ха, — обескураженно произнес Коди. — Не упало.
— Этого достаточно, — ответил Проф. — Доказательств нашего вторжения нет, и станция нескоро возобновит работу.
— Да, — согласился Коди. Мне послышалось разочарование в его голосе. — Просто я хотел, чтобы это было немного более драматично.
Я достал из кармана ручку-взрыватель. Может, ничего не произойдет — заряды, которые мы разместили на стенах, скорее всего, уже разрушили взрывчатку на полу. Но я все равно сделал щелчок.
Последующий взрыв был раз в десять мощнее предыдущего. Нашу машину тряхнуло, а обломки разлетелись по городу, пыль и щебень посыпались дождем. Меган и я вовремя обернулись, чтобы успеть увидеть, как с жутким грохотом рушится здание.
— Ого, — произнес Коди. — Гляньте-ка. Наверное, взорвался один из элементов питания.
Меган глянула на меня, затем на ручку и закатила глаза. Через пару секунд мы мчались по улице в направлении, противоположном пожарным машинам и аварийно-спасательным службам, направляясь к месту встречи с остальными Реконерами.
Часть 3
23
Я кряхтя тащил веревку, перекладывая ее из одной руки в другую. Жалобный писк доносился из системы шкивов при каждом рывке, будто я привязал какую-то несчастную мышь к орудию пыток и веселился, мучая ее.
Конструкция была установлена около туннеля в логово Реконеров, который был одновременно и входом, и выходом. Прошло уже пять дней с момента нашей атаки на электростанцию, и большинство из них мы провели здесь, затаившись и планируя наш следующий ход — удар по Энергетику, чтобы ослабить Силовиков.
Абрахам только что вернулся из похода за припасами. Это означало, что я перестал быть одним из специалистов по тензорам и стал бесплатным источником подростковой рабочей силы.
Я продолжал тащить, пот капал с бровей и начинал пропитывать футболку. В конце концов ящик показался из глубины прохода, и Меган подтянула его, отцепила от роликов и втащила в комнату. Я отпустил веревку, отправляя ее и доску на роликах назад в туннель, чтобы Абрахам мог привязать следующий ящик с припасами.
— Сделаешь следующий? — спросил я Меган, вытирая лоб полотенцем.
— Нет, — непринужденно отозвалась она. Погрузила ящик на тележку и отвезла его, чтобы сложить вместе с остальными.
— Точно? — переспросил я. Руки уже болели.
— У тебя так хорошо получается, — сказала она. — Кроме того, это хорошее упражнение.
Она поставила ящик, потом села на стул, положив на стол ноги, и потягивая лимонад стала читать книгу на своем мобильнике.
Я покачал головой. Она была невыносима.
— Представь себе, что ты совершаешь рыцарский поступок, — рассеянно продолжила Меган, прокручивая пальцем текст на экране. — Ограждаешь беззащитную девушку от страданий и все такое.
— Беззащитную? — переспросил я, но тут позвал Абрахам. Я вздохнул и принялся снова тащить веревку.
Она кивнула.
— В абстрактном смысле.
— Как можно быть абстрактно беззащитной?
— Это требует много усилий, — ответила она, потягивая свой напиток. — Это только кажется так легко. Все равно, что абстрактное искусство.
Я фыркнул.
— Абстрактное искусство? — осведомился я, продолжая тащить веревку.
— Ну да. Знаешь, парень рисует на холсте черную линию, называет это метафорой и продает за миллионы.
— Да такого никогда не было.
Она с удивлением посмотрела на меня.
— Было конечно. Ты не проходил в школе абстрактное искусство?
— Я обучался на Фабрике, — напомнил я. — Основы математики, чтения, географии, истории. Больше ни на что времени не было.
— А раньше? До прихода Напасти?
— Мне было восемь, — ответил я. — И я жил в бедном квартале Чикаго, Меган. Мое образование в основном заключалось в том, чтобы научиться избегать банд и не высовываться в школе.
— Ты этому учился в восемь? В начальной школе?
Я пожал плечами и продолжал тянуть. Кажется, мои слова взволновали ее, хотя, признаюсь, ее слова тоже меня удивили. Неужели люди платили такую кучу денег за такие простые вещи? Это меня озадачило. Люди до прихода Напасти были довольно странные.
Я вытащил очередной ящик, и Меган снова спрыгнула со своего стула, чтобы забрать его. Не думаю, что она успевала много прочесть, но перерывы, кажется, ее не беспокоили. Я наблюдал за ней, делая большой глоток воды из своей кружки.
Между нами стало все… по-другому после ее признания в шахте лифта. Она во многих отношениях стала более расслабленной в моем присутствии, что было довольно странно. Разве Меган не должна была чувствовать себя более неловко? Я знал, что она не поддерживает нашу миссию. Для меня это имело большое значение.
Однако она действительно была профессионалом. Она была не согласна с тем, что Стальное Сердце следует убить, но не оставила Реконеров и даже не просила перевести ее в другую ячейку. Я не знал, сколько всего их было — об этом, вероятно, знали только Тиа и Проф — но была, как минимум, еще одна.
Так или иначе, Меган оставалась в команде и не позволяла своим чувствам отвлекать ее от работы. Она могла не соглашаться с тем, что Стальное Сердце должен умереть, но, насколько я смог выяснить, она верит, что с Эпиками надо сражаться. Она была как тот солдат, который считает, что конкретная битва не оправдана тактически, но поддерживает генералов настолько, чтобы все равно сражаться в ней.
Я уважал ее за это. Искры, она мне нравилась все больше и больше. И хотя она была со мной не особенно деликатной, но открытой неприязни и холодности больше не было. Это открывало возможность использовать какой-нибудь способ очарования. Жаль, что я не знал ни одного.
Она поставила ящик на место, и я ждал, что Абрахам крикнет, чтобы я тащил снова. Вместо этого он сам показался у входа в туннель и стал разбирать систему шкивов. Пулевое ранение на его плече вылечили с помощью регенератора, устройства Реконеров, помогающего чрезвычайно быстро заживлять плоть.
Я не многое знал об этом приборе, хотя и расспрашивал Коди — он называл его «последним из трех». Три образчика невероятных технологий, преподнесенные Профом движению Реконеров в те дни, когда он был ученым. Тензоры, куртки, регенератор. По словам Абрахама, Проф разработал эти технологии, а затем, намереваясь начать свою собственную войну против Эпиков, выкрал их из лаборатории, в которой работал.
Абрахам убрал последний шкив.
— Мы закончили? — поинтересовался я.
— Ну конечно.
— Мне казалось, там больше ящиков.
— Остальные слишком большие, через туннель не пройдут, — ответил Абрахам. — Коди собирается перевезти их в ангар.
Так они называли место, где держали свои авто. Я бывал там, это была большая камера, в которой стояли несколько автомобилей и фургон. Ангар был далеко не таким уютным, как это убежище — он имел выход в верхний город и не мог быть частью подземелья.
