с украинцами требовал отдельной проработки. При этом эсеры не должны были забывать о борьбе с правыми кругами эмиграции.
В отношении военных мер Махин намечал создание двух пунктов-маяков для разведки и связи с «зелеными» со штатом в четыре сотрудника каждый. Требовалось также упорядочить работу в Финляндии, где находились до шести активистов, не знавших, что им делать[488]. Кроме того, Махин надеялся на издание газеты для красноармейцев, что позволило бы распропагандировать главную силовую опору советской власти. Он рассчитывал, что голод в Советской России создаст эсерам широкий круг сторонников.
Из документов Махина видно, что должного единства в рядах эсеров не было. Так, он отмечал, что в ревельской группе образовалось правое крыло, установившее связь с известным террористом Б.В. Савинковым[489]. Махин отмечал, что нужно активизировать работу: «Мы можем натолкнуться на организованное противостояние правых, если своевременно не вытесним их на второстепенные позиции»[490].
В еще одном письме от 31 мая Махин указал, что «приходится буквально изворачиваться на все лады, дабы показать посторонним для нас лицам, что мы все же организованный коллектив»[491]. Махин вновь ставил вопрос о получении денег, которых явно не было. Кризис в группе произошел уже в июне, когда одного из сотрудников пришлось исключить якобы за интриганство. Для Махина это стало неожиданностью, поскольку, как он сообщал в письме А.Ф. Керенскому от 1 июля 1921 г., «группа, состоявшая, в своем большинстве, из юных людей, политически неподготовленных, производила на меня впечатление крепко сплоченной среды»[492]. Общая численность группы на тот момент составляла 23 человека[493]. Было созвано общее собрание для разбора вопроса. «От собрания у меня остался отвратительный осадок от того моря инсинуаций и нетерпимости, которые были допущены членами собрания. Группа проявила себя с самой неприглядной стороны личных счетов, мелкого самолюбия»[494], - констатировал Махин. По итогам собрания из группы вышли еще два члена.
Важным вопросом было установление связи с соседними группами «Административного центра». Как отмечал Махин, существовала телефонная связь с Финляндией, что позволяло ежедневно обмениваться информацией[495]. Велась работа над организацией военно-политического пункта в Двинске (Латвия) для работы в Витебской и Смоленской губерниях. А.Ф. Керенскому 31 мая Махин прямо написал: «Если же наше финансовое положение ухудшается и нет надежд его улучшить, то лавочку нужно закрывать»[496]. Помимо Ревеля Махин вел работу и в Тарту.
Летом 1921 г. сотрудники «Административного центра» пытались развернуть деятельность на советской территории. Требовалось вести активную пропаганду. В Ревеле работали три сотрудника под псевдонимами Георг (Махин), Леонид (прибыл 19 июня 1921 г.) и Анатоль. Георг отвечал за секретарскую часть, особые и специальные назначения. Леонид — за почту, бухгалтерию, отчетность, хозяйственное обслуживание транспорта. Анатоль курировал политическую часть, связь с другими политическими организациями и распределял материалы для транспортировки[497]. Члены коллегии намеревались потребовать от местных эсеров выделить две пары людей для связи и разведки через границу. Один человек должен был на постоянной основе жить в Пскове. Другого сотрудника в июне направили в Москву для проживания там и ориентировки «в специальном отношении». Однако из-за конспирации его не удалось использовать для связи с ЦК партии эсеров. Для такой связи требовался еще один агент. Сведения из Москвы поступали по прежнему каналу, хотя он и считался рискованным. Однако приток людей в Прибалтику и Финляндию прекратился. Между тем активистам требовалось еще по два сотрудника для Латвии и для Финляндии, а также один для Эстонии.
25 июня Махин писал А.Ф. Керенскому: «Наш план текущей работы на ближайшие дни сводится… к срочной посылке одного надежного человека со специальной подготовкой в Москву для информирования нас о положении Москвы, ведения там разведки в военном отношении, зондирования почвы среди командного состава Красной армии.
Во-вторых, мы должны были послать одного человека в лужском направлении для установления связи с нашими единомышленниками и разведки о “зеленых”»[498]. Махин также отмечал, что «начаты работы дипломатического свойства. Военное министерство и Генеральный штаб на нашей стороне»[499].
Из Советской России поступали сведения о том, что бывший коммунист В.Л. Панюшкин основал свою Рабоче-крестьянскую социалистическую партию. Эти достоверные данные сочетались с откровенным вымыслом о том, что его соратником был знаменитый матрос Железняк (А.Г. Железняков), как известно, погибший еще летом 1919 г.[500] Впрочем, поступили сведения и об аресте членов этой партии.
Обнадеживающая информация шла также из Двинска. Представитель организации сообщал оттуда, что в приграничном районе имеется до 500 человек эсеров и сочувствующих. Сложность заключалась в том, что в Латвии, в отличие от Эстонии, эсеры не могли легализоваться. Для их легализации активистам требовалось провести переговоры со знакомыми в латвийском правительстве.
Продолжалась работа и в Эстонии. Удалось добиться ускоренного порядка получения виз, облегчения деятельности сотрудников на границе, а также упрощения перехода границы курьерами организации. Кроме того, корреспонденция организации отправлялась без обычной цензуры и в зашифрованном виде. Через Финляндию активисты готовили отправку 100 пудов литературы для ЦК партии эсеров. По информации из Москвы, спрос на такие материалы там был огромным.
Работа активистов проходила не без затруднений. В частности, кронштадтский ревком во главе с С.М. Петриченко, ушедший в Финляндию, стал устанавливать контакты с правыми кругами[501]. Активистам требовалось укреплять связи с кронштадтцами. Разногласия имели место и с ингерманландской группой.
Практически с самого начала группа Махина попала в поле зрения Иностранного отдела ВЧК. Сведения о группе вошли в сводку о деятельности эсеров в Эстонии и Финляндии, составленную в Гельсингфорсе 10 июня 1921 г. В документе отмечалось, что военные вопросы курировал полковник Махин, прибывший в Ревель из Праги. «Выработали много военных проектов, имеющих целью организовать общее восстание против Советов, но все эти проекты пока еще только на бумаге. Составили также различные инструкции для сотрудников группы, занимающихся вопросами наступления и обороны. Эти инструкции очень обширны и делятся на две части: первая содержит военные сведения, другая — все остальное. Члены группы ездили много раз в Петроград для разрешения этих вопросов, но они почти не достигли никаких результатов. Военные проекты эсеров отличаются своей обширностью, предполагают, между прочим, послать членов группы во все большие деревни, чтобы организовать повсюду военные отряды, но ввиду отсутствия денег этот проект пока оставлен, т. к. у эсеров нет ни одного военного отряда (батальона, роты и т. д.), ни оружия»[502].
В донесении от 1 июля Махин писал о том, что для дальнейшей работы понадобятся два офицера Генерального штаба: один — для Латвии, другой — для Финляндии. «Конечно, без
