на обнаженных предплечьях.
– В глазах твоих горящих тоже я виноват? – прорычал он. – В твоих соблазнительных движениях? В том, что твоё тело говорит само за себя?
Таня приоткрыла губы, с испугом смотря партнеру в глаза. Громов озвучивал то, в чем Татьяна боялась признаться сама себе. И Евгений был прав. Причиной всего, что он перечислил, был он.
– Н-нет, – голос Татьяны дрогнул, и она опустила голову. – Это просто образ.
Громов обхватил пальцами её подбородок, приподнимая лицо партнерши, но она опустила глаза вниз, боясь встретиться с ним взглядом.
– Образ этот был весь последний месяц, – констатировал Евгений. – Но с каждым днем ты каталась…
– Это просто образ! Отпусти меня! – резко воскликнула она, перебивая Громова, и ударила ладонями по широкой груди, пытаясь отстраниться. – Со Стасом у нас тоже были подобные программы, – слукавила она, пытаясь оправдать себя.
Евгения неимоверно злила эта ситуация. Злили упоминания Стаса.
– Такие программы у вас с ним тоже были? – с яростью спросил он, резко обхватывая Таню под ягодицами, отрывая её от пола и прижимая спиной к стене.
Таня не успела ничего понять. Дыхание перехватило, а сердце начало бешено стучать, отзываясь где-то в горле. Обнаженной спиной она чувствовала холодную стену, а грудью – разгоряченного Громова. Этот контраст температур запустил по телу Тани россыпь мурашек, количество которых возросло в следующую секунду, когда Евгений без промедления поцеловал партнершу в губы. Он целовал горячо и требовательно, кусая пухлые, давно манившие губы, не сдерживая страсть. Татьяна с желанием отвечала, обхватив партнера ногами за поясницу. От её действий Громов начал издавать какие-то глубокие, утробные звуки, походящие одновременно и на рык, и на стон, имевший животную, хищную природу. Эти звуки будоражили Таню, от них у неё бежали мурашки, а кровь разливалась по всему телу, разжигая сексуальное желание внизу живота.
Не прерывая поцелуя, Евгений с остервенением снял с себя ненавистную бабочку, откидывая её в сторону. После этого ладони мужчины вернулись к изучению упругих бедер и тонкой талии.
Удивительно возбуждающее чувство – заново открывать для себя уже знакомое тело. От уверенных действий Громова Татьяна издавала частые вздохи, переходившие в тихие стоны. В это время в раздевалку зашел один из помощников Ольги Андреевны, которого та послала позвать фигуристов для проверки на допинг. Но они были слишком заняты друг другом, поэтому молодой человек ушел и стыдливо прикрыл за собой дверь, стараясь никак не обозначать свое присутствие.
Татьяна и Евгений, в накрывшем их обоих желании, не замечали уже никого и ничего. Не замечали стресса и усталости, не замечали, что Евгений всё ещё был на коньках, не замечали, что оба были мокрые от жары и пота. Наоборот, природный запах сильнее разжигал неудовлетворенное долгое время либидо.
– Женя… – тихим стоном сорвалось с губ Тани. – П-пожалуйста…
Но дальше она не смогла сформулировать свою просьбу, так как сама не знала, чего просит. Она чувствовала страх и в то же время желание подчиниться. Все мысли спутались, а язык хотел не произносить слова, а лишь ласкать губы Евгения, то страстно нападая, то отступая, призывая на свою территорию. Её пальцы, дрожа от возбуждения, расстегнули жилетку Громова, а затем и рубашку. Евгений был весь напряжен и буквально горел, так же лихорадочно пытаясь снять с Тани платье, расстегивая небольшую молнию на шее. Когда он оказался обнаженным по пояс, Татьяна вплотную прижалась к его груди своей, ощущая испепеляющий их обоих жар.
Жар, такой непривычный для людей, проводящих большую часть жизни в плену холода.
– Так… Горячо, – тихо прошептала Таня, задыхаясь от желания, которое топило и ультимативно требовало разрядки.
Громов пытался обуздать себя. Краем сознания он понимал, что поступает неправильно. Он немного отстранился, стремясь прервать происходящее, но когда нежные ладони Тани скользнули по его обнаженной спине, с новым порывом принялся целовать её.
Затем всё же прервался и прикоснулся своим лбом ко лбу Тани, заглядывая в карие глаза.
– Нам нельзя, малышка, – произнес он, неожиданно для самого себя называя партнершу таким ласковым словом. Однако отметил, что оно очень подходит в силу миниатюрной комплекции. Особенно в сравнении с ним.
– Потому что мы партнеры? – с внезапно появившейся тревогой в глазах, спросила Татьяна.
Этот вопрос Громова рассмешил. В контрактах он ни разу не видел подобного пункта, запрещающего интимные отношения между партнерами. Но в целом направление Татьяна выбрала верное. О пользе сексуального воздержания для спортсменов во время ответственных соревнований написана не одна книга. И Евгений считал это верным. Чем меньше удовлетворены были подобные потребности, тем сильнее и злее становился он сам. Меньше чем через сутки им предстояло биться за золото, поднимая себя со второго места на первое. На данный момент это было важнее.
– Не сейчас, – сухо ответил он. – Не сегодня.
* * *
В небольшой комнате допинг-офицеры ждали Татьяну и Евгения для сдачи проб. Там же стояла Ольга Андреевна, помощник которой несколько минут назад доложил, что не нашел фигуристов в раздевалке. Тренер была удивлена подобной халатностью подопечных. И если Тане такое могла бы простить, то вот опытного Громова не узнавала совсем.
Через несколько секунд они прибежали, часто дыша. Евгений судорожно застегивал верхние пуговицы рубашки, а Таня нервно приглаживала выбившиеся из прически пряди. Ольга Андреевна бросила на них подозревающий взгляд, понимая, что подопечные откатались больше часа назад, но выглядели так, будто прокат закончился только что.
– Женя, ты даже не снял коньки? – сорвалась тренер, когда Таня села за стол, чтобы сдать кровь. – Где вы были?
Громов перевел взгляд на партнершу, ничего не отвечая Ольге Андреевне.
– Флажок захотелось? – продолжала ругаться она, напоминая Евгению о предупреждениях, которые получают спортсмены в случае неявки на допинг-пробы.
– Да, – огрызнулся Громов, не сводя глаз с партнерши. Таня отвернулась от руки, не желая видеть кровь, и встретилась взглядом с Женей. Он игриво подмигнул, едва заметно улыбнувшись.
– В жизни нужно всё попробовать, – задумчиво добавил в беседе с тренером.
* * *
Татьяна лежала в номере и смотрела в потолок. Громов забрал у неё телефон и даже договорился на ресепшене, чтобы у партнерши отключили телевидение. Евгений желал максимально исключить её из информационного
