небольшой дорожки шагов Таня с Женей снова в самом центре катка. Она положила ладони ему на шею, и Громов обхватил партнершу за колено левой ноги, отрывая ото льда и раскручивая. Таня согнула ногу, за колено которой её держал Женя, а другую красиво оттянула назад. Она ближе наклонилась к лицу партнера, соприкасаясь с ним лбами. В этом вращении их глаза встречались предельно близко. Своими губами Таня ловила горячее дыхание Жени.
Эта маленькая, красивая «вкусность», добавленная в программу Ольгой Андреевной, нравилась им обоим.
Сейчас я будто на задании,
Двигаясь сразу во всех направлениях.
А если это займёт чуть дольше?
А если это кажется немного неправильным, кого это волнует?
Заход на выброс. Евгений положил ладони на талию Татьяны, а затем резко поднял и, развернувшись, выбросил в сторону. Этот элемент Алексеевой всегда давался с поразительной легкостью. Однако пришлось привыкать к тому, что Громов из-за своего роста и силы, выбрасывал её на большую высоту, с которой приземляться на одну ногу было поначалу тяжело и непривычно. Но она в который раз с этой высотой справилась, идеально приземлившись, и выполнила красивый долгий выезд. Громов, обрадовавшись такому успеху, послал ей красноречивый воздушный поцелуй. Татьяна довольно улыбнулась, а затем призывно провела ладонями вверх от бедер, подчеркивая линии своего тела.
Евгений качнул головой, хищно улыбаясь и поражаясь сексуальности партнерши.
Мой малыш отвечает всем требованиям,
Когда он танцует, у меня захватывает дух…
Они разъехались друг от друга, выполняя длинную дорожку шагов. Громов заигрывал с судьями и в числе прочего выполнил резкий замах ногой, который отчего-то всегда впечатлял девушек.
Кто-нибудь, вызовите доктора!
Помогите, спасите меня!
Одно мгновение мне кажется, что я потерялась,
Но он продолжает находить меня…
Они снова держались за руки, выполняя заход на тодес, во время которого Евгений, находясь под большим углом и держась только на внешнем ребре одного конька, успел поцеловать ладонь Татьяны.
Мой единственный грех в том, что я не могу победить,
О, я хочу его любить!
О, я добьюсь этого мужчину,
Конечно, я добьюсь этого мужчину…
Таня и Женя перешли к параллельным вращениям, выполняя их безошибочно чисто и удивительно синхронно. Дело оставалось за последним каскадом прыжков, который они поставили в конец программы, рассчитывая получить за это больше баллов.
Женя и Таня заходили на каскад, состоящий из тройного риттбергера, тройного и двойного тулупа.
Первые два прыжка дались обоим идеально, но при выполнении двойного тулупа Татьяну «выкинуло из круга», она потеряла контроль над прыжком и через секунду упала на лёд.
Громов, правильно выполнивший весь каскад, быстро протянул руку, помогая встать. Татьяна не раздумывая поднялась. Они снова разъехались в разные стороны буквально на несколько секунд и встретились в финальной точке, оказываясь лицом к лицу. Евгений прижал к себе Таню, а она закинула свою ногу ему за поясницу. Они на мгновение замерли, фиксируя положение.
Музыка стихла. Прокат окончен.
Громов собирался обнять Таню, но та резко оттолкнулась от него, отъезжая на некоторое расстояние и пряча лицо в ладонях, проклиная себя за падение с элементарнейшего прыжка.
– Тише, – Громов подъехал к ней и спрятал в объятиях, счастливо улыбаясь. – Всё было хорошо!
Евгений слышал, как рукоплескал зал, видел, как многие люди встали, желая поддержать их первый совместный прокат. Но Татьяна больше не слышала и не видела ничего. Она чувствовала только то, как часто дышит Женя, к груди которого была прижата. В её голове была пустота, белый шум.
Громов поцеловал её в макушку, не выпуская из рук и желая скорее успокоить. Он понимал причину слёз, но сам не злился на глупую, случайную ошибку. А вот в воспоминаниях Тани стремительной каруселью проносились все крики партнера, вызванные её падениями на тренировках именно с этого злосчастного последнего прыжка в каскаде.
Алексеева отстранилась от партнера, краем сознания понимая, что нужно уйти со льда. Женя взял её за руку и развернулся к судьями, сдержано кивнув. Татьяна с трудом сделала реверанс на негнущихся ногах. Затем партнеры развернулись в другую сторону к зрителям и сделали то же самое.
Громов потянул Таню к выходу со льда. Там уже ждала Ольга Андреевна.
Утонувшая в эмоциях и переживаниях Таня проигнорировала протянутые тренером чехлы, и вышла со льда без них.
– Та-анечка! – видя её потерянные глаза, ласково произнесла Ольга Андреевна, заключая в свои объятия. – Моя птичка! Всё хорошо!
Громов надел чехлы и вышел со льда. Он забрал из ладони тренера чехлы Тани и опустился на корточки, сгибая поочередно её ноги, чтобы надеть на лезвия защиту, пока партнерша находилась в объятиях Ольги Андреевны. Со стороны это выглядело забавным и милым, но совсем не для них троих. Тренер понимала, что Таня ненавидит себя после падения на лёд, Громов не знал, как её успокоить, а сама Алексеева не понимала ровным счетом ничего. Она будто видела всё это со стороны, а не ощущала сама.
Вокруг много людей. Камеры. Журналисты. Кричащие с трибун болельщики. Татьяна пыталась расслышать, но не могла. Все звуки, царящие вокруг, сливались воедино.
Евгений, Татьяна и Ольга Андреевна сели на небольшую скамейку в зоне оглашения оценок и перевели взгляды на монитор перед ними, на котором повторяли прокат. Алексеева понимала, что их сейчас снимают и нужно держать лицо, а потому она попыталась улыбнуться, но вышла у неё кривая, измученная улыбка. Громов, пристально смотря на монитор, положил ладонь на её обнаженное бедро, вызвав тем самым волну мурашек.
Таня увидела на мониторе повтор подкрутки. На крупном плане показывали Евгения после того, как она взмыла в воздух. Он медленно запрокидывал голову и взгляд его холодных, донельзя сосредоточенных на партнерше глаз, на несколько секунд отрезвил Алексееву. Выглядело впечатляюще.
