вправо, посмотрев на партнершу. Она пристально наблюдала за речью организатора, но у Евгения складывалось ощущение, будто на самом деле она уже ничего не видит и не слышит.
– Таня, дыши, – тепло улыбнулся он и провел ладонью по обнаженной коленке, с которой только вчера сошли синяки после многочисленных падений.
Таню будто ударило током. Она и без того чувствовала себя наэлектризованной до предела.
* * *
Татьяна сидела на кровати в своем номере. Бешено стучало сердце. Через считанные часы нужно выйти на лёд. Она приложила ладони к лицу, вспоминая последние два дня, которые были более чересчур насыщенными. Она не успевала осознавать всё, что происходило вокруг. Мир крутился с сумасшедшей скоростью. И Тане казалось, будто она постоянно находится во вращении.
Вчера вечером Татьяна и Евгений впервые провели открытую тренировку для журналистов. Она полагала, что в этом не будет ничего сложного, однако, присутствие большого количества людей напрягало и давило, сковывая движения. Громова это злило. Он переживал, что во время проката с Алексеевой может случиться подобное.
– Только что мужчины закончили короткую программу! – за дверью номера раздался голос Ксюши. – Димка четвертый! Сорвал весь каскад, засранец! Глаза бы мои его не видели!
Алексеева резко подняла голову. Первая часть сегодняшнего соревновательного дня окончена. Через час на лёд начнут выходить пары, а прокат Татьяны с Евгением назначен ровно на девять.
– Таня? – позвала подруга. – Ты тут?
Алексеева обхватила ладонями голову, начиная нервно покачиваться вперед-назад. Она чувствовала, как тело охватывает оцепенение.
– Женя! – она словно в тумане слышала голос Ксюши, обращенный к Громову, показавшемуся в коридоре. – А где Таня?
– Мы вместе пообедали, потом она сказала, что ей нужно побыть одной несколько минут, – ответил он, встревоженно посмотрев на дверь. – Таня? Ты здесь?
Услышав голос партнера, по щекам Татьяны побежали слёзы. Она обхватила свои колени, ближе подтянув к себе. Хотелось, чтобы Громов и Ксюша подумали, что её здесь нет. Что её нет вообще. И оставили в покое.
– Таня, что за шутки? Нам уже нужно идти разогреваться и одеваться! – в голосе Евгения появились строгие, пугающие ноты. И это только усугубило состояние, в котором пребывала партнерша. Она прижала к своему рту ладонь, боясь, что всхлипы могут услышать.
– А тебе ещё нужно накраситься и сделать прическу! – добавила Ксюша. – Таня!
– Иди, – обратился к одиночнице Громов. – Я разберусь.
Ксюша с тревогой ещё раз посмотрела на дверь в номер подруги, а затем всё же ушла, послушавшись Евгения.
– Таня, – он громко обратился к ней через дверь. – Я знаю, что ты там. Знаю, что ты меня слышишь.
Таня с опаской посмотрела на дверь, переставая плакать.
– Впусти меня, – попросил Евгений. – Пожалуйста.
Несколько секунд партнеры молчали.
– Ты ведь сильная девочка, – мягко произнес он, чуть улыбнувшись. – Что случилось?
– Страшно, – хрипло ответила Алексеева, понимая, что Громов вряд ли услышит.
Но он услышал.
– Я знаю, Таня, знаю.
Краткая форма её имени вкупе с мягким, бархатным голосом Евгения сделали своё дело. Таня несмело поднялась с постели и на негнущихся от страха ногах подошла к двери, открывая её.
Перед лицом Громова предстала действительно девочка. Напуганная до чертиков, с большими блестящими карими глазами. Разговаривать с ней сейчас хотелось меньше всего. Хотелось просто спрятать от всего, что так её пугало, и поэтому он притянул партнершу к себе. Таня уткнулась носом в его грудь, крепко обнимая, и положила ладони на поясницу, буквально вжимаясь в него.
– Женя… – с каким-то облегчением выдохнула она, неосознанно первый раз использовав краткую форму имени.
Евгений положил ладонь на её голову, успокаивающе поглаживая по волосам.
– Помни, что я тебе сказал, – тихо произнес он. – Ты не одна. Я с тобой.
Небольшая передряга
В раздевалке, отведенной для Алексеевой и Громова, царила крайне нервная атмосфера. Евгений был уже полностью готов и одет в свой костюм. Он сидел на скамейке вместе с Ольгой Андреевной, наблюдая за тем, как две девушки колдуют над прической и макияжем его партнерши. И его взгляд в который раз зацепился за её слишком обнаженную спину.
– Готово!
Татьяна встала со стула и обернулась к партнеру. Темные волосы оказались собраны в пышный, но аккуратный пучок, а одна вьющаяся прядь выпущена, кокетливо падая на лицо.
– Прекрасно, – выдохнул Евгений, нисколько не преувеличивая и заставляя Таню довольно улыбнуться.
Алексеева, Громов и ещё три пары вышли из подтрибунного помещения. Евгений взял Татьяну за руку. Такой привычный для них жест сейчас был жизненно необходим. И Громов осознавал это яснее, чем Таня.
На арене закончилась заливка льда после предыдущей группы фигуристов, и весь стадион дышал в предвкушении лучших из лучших. Именно среди последних пар разворачивалась основная борьба за медали, и сейчас им предстояло всем вместе ступить на лёд, чтобы немного раскататься.
Громов ненавидел эти групповые разминки. В такие моменты, несмотря на то, что объективно лёд холодный, ему казалось, что он имел свойство накаляться. И особенно не нравилось это сейчас, когда впервые за долгие годы он почувствовал себя уязвимым из-за неопытности новой партнерши.
Они с Татьяной выходили на лёд последними. Он ступил туда первым, после взяв Таню за руку. Вместе с парами из Германии, Франции и Польши они нарезали нервные круги по площадке, напряженно переглядываясь и выполняя заходы на различные элементы. Алексеевой казалось, что она не может дышать. Воздух вокруг стал липким, тяжелым. Ощущалось, будто его проще есть ложкой, чем вдыхать. Пальцы стремительно леденели несмотря на то, что одну её ладонь крепко сжимал Женя. Над ареной раздавалась какая-то энергичная музыка. Таня слышала её так, будто она доносится издалека. В висках неприятно пульсировало, а сердце было готово вот-вот выпрыгнуть.
Проехавшая мимо Волченкова успела игриво подмигнуть Громову, на что тот ничего не ответил, раздраженно вздохнув. Он считал секунды до окончания этой проклятой раскатки и бросил взгляд на сильно побледневшую Татьяну.
– Потерпи ещё немного, – шепнул Евгений, сильнее сжав хрупкую ладонь.
На жеребьевке новой паре достался последний номер. Закрывать сильнейшую разминку сложно психологически. На время выступления
