Господи, что я несу! Витя, не слушай меня.
Я и сам почувствовал, что мой рот вытягивается в бессмысленной глупой улыбке. Как же приятно слышать ее признания. Оказывается, она также страдала все эти дни и думала обо мне. Я находился в холле гостиницы, вокруг ходили служащие и постояльцы, звонил телефон и женщина в регистратуре поднимала трубку. Я отвернулся ото всех, потому что мне показалось, что все увидят мою гигантскую улыбку и удивятся, чему это я так радуюсь.
— Я тоже по тебе скучал, — ответил я. — Ты даже не представляешь, как я рад тебя слышать.
— Ага, рад, сам, наверное, гуляешь по кабакам и знакомишься с девушками, — обиженно сказала Маша. — Ты и звонил-то всего один раз в день, просто для очистки совести.
— Маша, я клянусь… — начал было я.
Но девушка не стала меня добивать. Вместо этого она нетерпеливо спросила:
— Ладно, это все ерунда. Лучше расскажи, как там твои соревнования? Все в порядке? Сколько поединков ты уже провел?
Я рассказал, как все проходит и что мне осталось только два боя. Маша обрадовалась, как ребенок. Вот чего мне не хватало больше всего, любимой женщины, которая будет искренне радоваться моим победам.
Как же это важно для мужчины, для любого мужчины, живущего на земле. Если женщина не радуется твоим победам, то ее лучше тут же сменить, и в этом я уверен на сто процентов.
— Молодец, милый, — сказала Маша. — Как же я рада за тебя. Надеюсь, ты порвал их нокаутом?
— Двоих нокаутом, одного по очкам, — ответил я, раздуваясь от гордости.
— Молодец, какой же ты молодец! — сказала Маша. — Дедушка был бы так рад за тебя. Хотя ты помнишь, что он сказал бы тебе после того, как узнал о выигрыше?
Ну, это понятно, само собой разумеющееся. Тут даже гадать не надо.
— Конечно, — сказал я. — Конечно, знаю. Он бы сказал, чтобы я не радовался преждевременно. И что все эти победы ничего не значат. Надо продолжать тренировки и разбирать совершенные ошибки. Черт, Маша, я только теперь начинаю понимать, как мне его не хватает. Я сам едва-едва начинаю справляться без него.
Маша чуть помолчала и спросила:
— А как там ваши гонки? Ты, конечно же, участвуешь в них тоже. Вот чтобы сказал дед, если бы узнал, что ты в них участвуешь?
Я вздохнул. Не хотелось бы снова поднимать эту тему и опять ставить наши отношения под угрозу ссоры, но что поделаешь. Лучше сразу обговорить все наши противоречия, раз уж выпал такой шанс.
— Да, я принимаю в них участие, — ответил я. — Вчера я гонял все круги, которы был должен и мы тоже остались там в числе участников. Честно говоря, это феерические ощущения. Я и не думал, что это так увлекательно.
— Черт подери, Витя, ты должен думать только о боксе, — сказала Маша, даже, пожалуй, чересчур резко. — Будь жив мой дедушка, он вправил бы тебе мозги, но пока что это приходится делать мне. Хотя я думаю, что вряд ли могу справиться с этой задачей. Ты упрямый, как бык. Даже моему деду не удавалось иногда переломить тебя. Собственно, поэтому ты и стал чемпионом.
Я молчал и слушал ее. Видно, что девушка говорит то, что наверняка обдумывала все эти дни. Говорит о наболевшем, так сказать. Ну что же, пусть, как раз и выскажется, выложит душу. Может, и она чего-то поняла обо мне.
— И поэтому, знаешь, что я подумала? — спросила Маша. — Я вспомнила, что ты пытался мне рассказать и попыталась понять тебя. Я решила, что мне не нужно тебе противоречить и стоять на твоем пути. У тебя действительно и так сложная ситуация. Ты остался без моего дедушки и немного растерялся. Тебе и в самом деле нужно было немного отвлечься. Поэтому я не буду на тебя давить. Делай, что хочешь, в конце концов, ты взрослый человек, к тому же чемпион. Если ты совершишь какую-то ошибку, то это будет твоя ошибка. А я не буду тебя за это корить, понимаешь?
— Хорошо, понимаю, — сказал я. — И спасибо за то, что ты пытаешься меня понять. Я это очень ценю. Сегодня последний день гонок и я обещаю, что после этого все, я заканчиваю и сосредоточусь только на боксе. Слова даю.
— Хорошо, только будь осторожен, — сказала девушка. — И помни, что я жду тебя с победой.
— Я тоже очень по тебе соскучился, — ответил я и наш разговор прервался.
Я постоял еще немного и поборолся с желанием позвонить снова и болтать с Машей еще несколько часов подряд. Но времени осталось совсем мало. Славка Карпеев наверняка ждет меня на трассе. Не знаю, сможет ли он участвовать сегодня сам, но вчера вечером нога его была почти в порядке.
Может, сегодня она еще все равно побаливала, но мой приятель такой человек, что может выехать на трассу и с больной ногой. Кроме того, как я узнал в гостинице, он так и не появлялся, хотя выехал с самого утра. Неужели он все-таки контрабандист и отправился по своим тайным делам, переправить похищенную картину за границу?
Вызвав такси, я отправился в Бикерниеки.
— На гонки собрались посмотреть? — спросил шофер. — О, это захватывающее зрелище. Конечно, надо увидеть, хоть один раз в жизни.
Выйдя на автодроме, я бегом отправился к линии старта. По дороге я столкнулся со стариком с морщинистым лицом. Пробормотал: «Извините!» и рассеянно заметил, что у старика порвано ухо. Ладно, видать, тоже автогонщик какой, ведь, как я заметил, оглянувшись, что старик тоже побежал к «Волге», стоящей на стоянке с порядковыми номерами на бортах.
На входе меня пропустили без возражений, потому что запомнили после вчерашнего участия, но к самому старту пройти уже было нельзя. Я опоздал.
Машины уже стояли на старте. Их число значительно поубавилось по сравнению с первым днем заезда. Рычали двигатели, клубы дыма вырывались в воздух. Я увидел свою черноокую ласточку, внутри которой сидел Славка. Он напряженно смотрел вперед на дорогу и, конечно же, не видел меня.
Вот зараза, сможет ли он управлять машиной так, чтобы не вылететь на обочину? Славка, держись там. Я
