Иван вслед за Антоном лихо запрыгнул на печку, а книгун медлил. Он как раз подобрал какую-то маленькую блестящую штучку и внимательно ее рассматривал.
— Да вы только посмотрите! — воскликнул он наконец. — Это ж значок, да не простой, а боярско-депутатский именной! «Боярин-депутат Кучка…» Так это ж наверняка про меня! Мы ж Кучковы испокон веков. Всё! Теперь могу и район отстраивать, и город возводить!
— Ну, удачи тебе, — проговорил Иван. — И тебе, Тим, счастья всякого! А мне, видать, дальше дорога лежит!
— Мы с тобой! — дружно воскликнули книгун и Тим. — Раз уж столько вместе прошли. И тебя проводим до твоей персональной удачи!
Печка, мчавшаяся на предельной скорости, подпрыгивала на неровной дороге, но огни впереди не исчезали, светили ровно и ярко. Наконец печка с экипажем, описав лихой вираж, вылетела на проспект, над которым сияли фонари. Причем даже те, которые были давно разбиты. А ближе к давно заброшенному центру города их свет становился сильнее, появлялись разноцветные отблески, сливаясь в единую торжественную иллюминацию, которую так любили рисовать на своих картинках уличные художники-фантасты в ожидании клиентов с гонораром. Но людей нигде не было — может, уже ушли на собрания по освоению Галактики.
— Поехали! — крикнул Иван, указывая вперед.
И они с грохотом помчались по освещенной трассе, по холмам и долинам, и ажурному мосту над большой рекой. И этот путь привел их на главную площадь, озаренную множеством цветных огней. Там, на круглом возвышении стоял Мерлин с революционно-романтическим бантом. Прорицатель-изобретатель взмахнул волшебной палочкой, подозрительно похожей на боевую дубину для истинно джентльменской игры в маленький мячик, и прокричал:
— Я же говорил! Вот он! Вот Иван, лорд Дауншифтер!
Такой шум любого спящего разбудит. А если не разбудит, то сметет, как революционный поток стоящую в очереди за прибылями буржуазию. Верхняя часть ближайшего холма со скрежетом зубовным отъехала в сторону. Взгляду Ивана и сопровождающих предстал массивный, цвета натурального хаки мавзолей. Вход в него, украшенный затейливой надписью «Председателю правительства…», охраняли двое сонных рыцарей почетного караула с позеленевшими (может, от их усердия?) кортиками.
Печка подрулила почти вплотную и резко тормознула.
Когда Иван с опаской в одиночку приблизился, один из них тревожно заорал:
— Куда прешь? Билет кажь!
Тем временем второй, у которого кортик, несмотря на все усилия, так и не вылез из ножен, на всякий случай спросил:
— Как звать тебя, хлопец?
— А вам-то зачем?
— По делу, в уставе Рыцарской караульно-патрульной службы сказано. Тот, который здесь лежит, повелел.
— Сам Вождь Мировой Революции, он же — Человек с бревном?
— Сам ты бревно. Какой такой Эволюции? Ты чего, парень, из Грязных Темных Времен? Короче, имя свое говори, а то начнутся неприятности. — И слегка пошатываясь от многовекового стояния на посту, рыцарь обернулся к мавзолею и начал щупать стены в поисках потаенной тревожной кнопки.
Иван решил не рисковать.
— Иван я, в детстве и несознательной молодости — Джон. Фамилия теперя — Дауншифтер.
В мавзолее что-то треснуло, хрустнуло, пискнуло и заходило. Волоча ноги. Охранные рыцари дернулись и, отойдя в сторонку, достали из заплечных котомок-рюкзаков суджук, припасенный еще в походах против саксов, и начали неторопливо жевать, негромко переговариваясь:
— Явился, не запылился…
— А пораньше-то не мог, что ли?
— Ты уверен, что нам оплатят за время охранения по боевому тарифу?
— Был бы уверен — послал бы этого шмакодява куда подальше. У него ни монокля, ни герба…
Но тут двери мавзолея с грохотом и жутким матом растворились изнутри и на пороге возник изрядно заросший (сказать небритый — было бы чересчур вежливо) мужик в настоящих старинных пижаме и рыцарском халате. Он, разоравшись, сразу приступил к делу.
— Родина-Британия в опасности! А может, и весь мир! Тащите, раз уж проснулся, коня, доспехи, эля! Объявить полную рыцарскую мобилизацию! Вызвать Мерлина и Ланцелота! И прочих, которых не помню! Накрыть столы и устроить настоящий военный пир горой! И на горе! Наше дело правое и кривое!
Теперь стало понятно, что настоящего руководителя видно за версту. И похоже, он найдет нужное место всему и всем, что попадется под руку. И правда, обильно почесавшись, мужик с интересом воззрился на Ивана.
— А это чего неотмобилизованный по форме рыцарь? В каком полку изволили служить? Чего молчишь как пень, когда с тобой король разговаривает?
— Я — Иван, ранее — Джон, по новой фамилии Дауншифтер. В полку и бригаде не служил. Документов не имею, поскольку не сохранились. Есть только родимое пятно в виде чудного сосуда на левой груди. Могу показать. А как, простите, вас зовут?
— Неуч! Не узнал! Откуда такая лимита только берется? Впрочем, говорят, нет у меня для вас других рыцарей. А что вы там про родимое пятно лепетали? А ну покажите-ка на всякий случай!
Иван застенчиво расстегнул рубаху. Действительно, на левой груди виднелось родимое пятно. В виде фирменного сосуда. Заинтересовавшийся мужик рывком двинулся к Ивану и, подойдя вплотную, заорал ему прямо в левое ухо:
— Сынуля! Столько веков ты мне снился, и вот пришел! — Затем он темпераментно обнял Ивана, мысленно пожелавшего тому немедленно отправиться в баню.
Но тут-то и выяснилось, что мавзолей принадлежал самому королю Артуру, коим тот и являлся, а сам Иван (то бишь Джон) — ни кем иным, как его родным (даже по документам, которых вроде тоже не сохранилось!) сыном! То есть лордом! Нет, круче — принцем! Причем заморским! И уж точно — лордом Дауншифтером!
— Джон! Сын мой! Наконец-то свиделись! А у меня для тебя есть подарок!
Из складок парадного королевского облачения на свет явился слегка позеленевший от времени (да во сне нормально не почистишь!) медальон с короной, откуда была извлечена изрядно замызганная справка с печатью.
— «Дано Артуру, королю Настоящего и Грядущего, в том, что он и его потомки по праву могут владеть Британией, и признано это их право будет по первому требованию…» Отправляйся в Лондон, сын мой Джон, владей по праву своей державой и будь счастлив! И не забудь отремонтировать Камелот! Стол круглый почини! А то перед людьми стыдно…
В вечернем небе снова загорались ласковые пятиконечные звезды…
Возможно — конец первой хроники…
ЖИЗНЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ СУЩЕСТВ
ДА ЧТО ВЫ ЗНАЕТЕ О МОЕМ ДЕДУШКЕ!
Мини-роман, абсолютно не искажающий галактическую историю
Немногие достойны знать правду о тех временах, когда наша История только проклевывалась на свет, а будущие Легенды еще ходили среди обывателей, с тоской фиксировавших их неблаговидные поступки. Впрочем, именно мастерски (необязательно) сколоченные как забор или проходной дворец мифы кормили человечество как духовно, так и материально. Если не верите — пролистайте список великих мифов и попросите сделать их экономический анализ…
Один из авторов, позвякивающий Ключом от заржавевшего замка Истории
Пролог на ферме. Хотите жить счастливо — не спорьте с родственниками
6.30 утра третьего месяца 4785 года от галактической регистрации. Планета Айдаху. То самое галактическое захолустье, ничем и никем не видимое с Земли…
— Поколение за поколением сажает картошку, кукурузу, пшеницу. Рождаются, взрослеют, работают, умирают бесследно, всё переварив. И только подобные твоему деду оставляют след в истории… Аккуратнее чисть картофелины, ты половину хорошей картошки обрезаешь!
— Бабушка, я с вами не спорю, но я бы хотел заняться историей искусств… И жить в более приличном месте. С достойной женой. И детьми… И питаться в будни не только овощами с родных грядок, удобренных натуральными аутентичными отходами…
— Искусство, как и его история, вечно. А мне осталось жить недолго. И поэтому я хочу в течение этого недолго, чтобы ты увековечил память о нашем великом деде, женою коего мне посчастливилось быть… Ну хотя бы написал диссертацию, чтобы он навсегда стал достоянием науки. Я не напоминаю тебе о том, что семья отдавала почти последние деньги на твое пропитание и учебу в университете, чей диплом продают на каждом углу без всякой отсидки… Но наш дедушка поистине единственная достопримечательность этих мест. А насчет приличного места обитания — так ты еще неприличных не видел, тех самых, где больше половины населения — неграмотные мутанты, неспособные управлять сельскохозяйственной техникой. И, кстати, ты должен подобающим образом продолжить род Фаустов. И я буду нянчить твоих детей! Но до этого ты должен доказать, что их достоин! — И бабушка вышла из кухни, хлопнув дверью.
