Современный период при таком подходе представляет собой этап становления постэкономического общества, этап постэкономической трансформации. Чтобы проанализировать ее основные направления, необходимо определить важнейшие характеристики экономической эпохи, отрицаемые в ходе такой трансформации. Эти три характеристики включают в себя материалистическую мотивацию деятельности человека, наличие частной собственности и рыночный характер хозяйственных связей между людьми.
Первая характеристика непосредственным образом вытекает из определения экономической эпохи как основанной на трудовой деятельности. Из этого следует, во-первых, возможность отчуждения от человека созданного им продукта и перераспределения его в пользу других членов общества. Вторым следствием оказывается то, что масштабы производства материальных благ ограниченны, и это порождает конкуренцию в борьбе за максимизацию их присвоения. Это, в свою очередь, предопределяет жесткое неприятие любым из работников как перспективы отчуждения продукта его труда, так и представителей социальных групп и классов, присваивающих этот продукт. Таким образом, важнейшим признаком экономического общества является конфликт, возникающий между отдельными личностями и социальными группами в связи с их претензиями на ограниченную совокупность материальных благ. Этот конфликт цементирует общество, делая все его элементы взаимозависимыми и взаимодополняющими. Именно он лежит в основе явления, определяемого как эксплуатация и существующего в любом обществе, основанном на труде. Поэтому устранение эксплуатации в ходе постэкономической трансформации происходит не как отказ общества от отчуждения благ, а как преодоление субъективного ощущения, что сам факт отчуждения противоречит основным интересам личности.
Вторая характеристика представляет собой как бы оборотную сторону первой. Там, где присвоение материальных благ выступает в качестве важнейшей цели каждого человека, не может не возникнуть общественного отношения, закрепляющего результат подобного присвоения. Можно уверенно утверждать, что экономическое общество возникло там и тогда, где и когда человек стал не только выделять самого себя из среды себе подобных, но и относиться к части объектов вещного мира как к своим, принадлежащим ему, а к части -- как к чужим, принадлежащим другим людям. Таким образом, этой второй характеристикой экономической эпохи является феномен частной собственности. Частная собственность выступает одной из естественных форм проявления принципов экономического общества; анализ показывает, что единственным негативным ее свойством, с точки зрения общественного прогресса, может рассматриваться отделенность объекта собственности от непосредственного его производителя и, следовательно, возможность его эффективного присвоения вне зависимости от тех или иных качеств собственника. Преодоление частной собственности при переходе к постэкономическому обществу происходит не через обобществление производства, а путем становления системы личной собственности, предполагающей возможность индивидуального владения всеми необходимыми условиями производства, а также не допускающей эффективного присвоения тех или иных благ людьми, неспособными использовать их в соответствии с их социальным предназначением. (Речь, разумеется, идет об информационном секторе экономики.)
Третья особенность экономического общества воплощается в его организации на основе принципов рынка. Рыночное хозяйство рассматривается нами не как синоним товарного производства, а как один из его исторических видов, которому присущ анархичный характер производства, распределения и обмена материальных благ, соизмеряемых на основе некоего эквивалента. Вне зависимости от того, какое свойство товара выступает базой подобного соизмерения, обмениваемые в рамках рыночной экономики блага являются воспроизводимыми, и их производство может быть увеличено в любой пропорции. Постэкономическая трансформация, разумеется, не отрицает обмена продуктами и деятельностью между членами общества, поскольку такой обмен составляет само содержание общественной жизни. Однако при насыщении материальных потребностей людей приобретаемые ими товары и услуги становятся скорее инструментом выражения их личностной индивидуальности, чем средством выживания. Как следствие, все большее число благ характеризуется субъективной, или знаковой, ценностью, не определяемой с помощью рыночного эквивалента. Обмен деятельностью и товарами регулируется уже не столько общественными пропорциями производства, сколько индивидуальными представлениями о ценности того или иного блага. Таким образом, постэкономическая трансформация лишает прежние рыночные силы возможности "давить на общество", рыночное хозяйство уступает место иным принципам организации.
Выделение в истории человечества доэкономической, экономической и постэкономической эпох представляет в распоряжение исследователя наиболее удачный, на наш взгляд, инструмент осмысления современной социальной трансформации. Нынешний период характеризуется формированием большинства предпосылок, необходимых для перехода к постэкономическому обществу в рамках сообщества развитых стран. Эти предпосылки имеют как объективную, так и субъективную составляющие. С одной стороны, достигнутый высокий уровень развития производительных сил открывает возможность резкого сокращения занятости в отраслях материального производства и быстрого развития третичного и четвертичного секторов экономики, ориентированных на потребление и производство информации и требующих от вовлеченных в хозяйственный процесс людей уникальных качеств и возможностей. В этой связи развитие человеческих способностей становится абсолютно необходимым с точки зрения хозяйственного прогресса. С другой стороны, когда удовлетворены материальные потребности людей и социальный статус обретается посредством повышения собственного личностного потенциала, цели самосовершенствования естественным образом выходят на первые позиции в иерархии ценностей современного работника; с изменением же мотивационной структуры в новых поколениях начинает формироваться тип личности, ориентированной не на максимизацию материального потребления, а на достижение внутренних гармонии и совершенства. Это приводит к тому, что развитие человека оказывается тождественным развитию производства информации и знаний -- главного ресурса современного хозяйственного прогресса; круг замыкается, и новая система воспроизводства общественного богатства становится самодостаточной и самоподдерживающейся.
Между тем становление постэкономического общества представляет собой вторую гигантскую революцию из переживавшихся человечеством и не может не быть процессом весьма противоречивым. Объективной основой этой противоречивости выступает автономизация личности, возникающая как следствие перенесения акцента на творческую деятельность и развитие информационного сектора хозяйства. В ситуации, когда продуцирование знаний становится возможным вне масштабных хозяйственных структур, появляется возможность быстрой концентрации хозяйственных мощи и влияния в отдельных "точках роста" постиндустриальной экономики. Учитывая также, что социальная страта, осуществляющая производство информации и знаний, оказывается замкнутой и самодостаточной частью общества, можно прийти к выводу о том, что ее власть над остальным социумом в ближайшие десятилетия станет более прочной и всеобъемлющей, чем любое классовое господство в прошлом. При этом новый высший класс не только присваивает все возрастающую часть общественного богатства, но и создает ее, в силу чего он в гораздо меньшей мере, чем все предшествовавшие, нуждается в комплементарных социальных группах (крестьянстве, пролетариате и т.д.) для поддержания и воспроизводства своего статуса.
Отсюда следует, что важнейшей проблемой постэкономического перехода является динамика социального (а в настоящее время и имущественного) неравенства. Об остроте этой проблемы в современной ситуации можно судить, рассматривая две важные тенденции.
С одной стороны, постэкономический мир формируется как самодостаточная и замкнутая хозяйственная структура. Сокращение потребностей в сырье и материалах, активное привлечение интеллектуальных ресурсов всего мира, беспрецедентное доминирование в технологическом секторе и все более тесное переплетение хозяйственных, политических и социальных процессов, происходящих в рамках сообщества развитых государств (состоящего сегодня из стран Европейского Союза, США, Канады и Австралии), -- все это объективно снижает его заинтересованность в контактах с остальными регионами планеты. Напротив, развивающиеся страны оказываются все более несамодостаточными; для развития национальных экономик они нуждаются в импорте западных инвестиций и технологий, а конечный продукт их хозяйственных систем (вне зависимости, выступает ли в качестве такового продовольствие, натуральное сырье или массовые промышленные товары, ориентированные на потребительский спрос) не может быть эффективно реализован на их внутренних рынках. Таким образом, превращаясь в центр информационного хозяйства, постиндустриальные страны экспортируют нематериальные активы, масштабы внутреннего потребления которых не зависят от объема экспорта, тогда как развивающиеся государства вынуждены продавать либо невозобновляемые природные ресурсы, либо материальные блага, созданные трудом их граждан. При этом резкое сокращение инвестиций из западных стран или спроса с их стороны на конечный продукт государств "третьего мира" будут иметь для последних катастрофические последствия, тогда как в современных условиях им уже не дано серьезно повлиять на хозяйственную стабильность постиндустриального блока, в рамках которого происходит абсолютное большинство мировых товарных и финансовых трансакций. Таким образом, фактором, препятствующим эволюционному и ненасильственному переходу к постэкономическому обществу, является нарастание напряженности на внешних границах постиндустриального мира и углубляющийся раскол цивилизации на две составляющих, нынешнее положение и возможности развития которых разительно отличаются.
