Отсюда следует, что важнейшей проблемой постэкономического перехода является динамика социального (а в настоящее время и имущественного) неравенства. Об остроте этой проблемы в современной ситуации можно судить, рассматривая две важные тенденции.
С одной стороны, постэкономический мир формируется как самодостаточная и замкнутая хозяйственная структура. Сокращение потребностей в сырье и материалах, активное привлечение интеллектуальных ресурсов всего мира, беспрецедентное доминирование в технологическом секторе и все более тесное переплетение хозяйственных, политических и социальных процессов, происходящих в рамках сообщества развитых государств (состоящего сегодня из стран Европейского Союза, США, Канады и Австралии), -- все это объективно снижает его заинтересованность в контактах с остальными регионами планеты. Напротив, развивающиеся страны оказываются все более несамодостаточными; для развития национальных экономик они нуждаются в импорте западных инвестиций и технологий, а конечный продукт их хозяйственных систем (вне зависимости, выступает ли в качестве такового продовольствие, натуральное сырье или массовые промышленные товары, ориентированные на потребительский спрос) не может быть эффективно реализован на их внутренних рынках. Таким образом, превращаясь в центр информационного хозяйства, постиндустриальные страны экспортируют нематериальные активы, масштабы внутреннего потребления которых не зависят от объема экспорта, тогда как развивающиеся государства вынуждены продавать либо невозобновляемые природные ресурсы, либо материальные блага, созданные трудом их граждан. При этом резкое сокращение инвестиций из западных стран или спроса с их стороны на конечный продукт государств "третьего мира" будут иметь для последних катастрофические последствия, тогда как в современных условиях им уже не дано серьезно повлиять на хозяйственную стабильность постиндустриального блока, в рамках которого происходит абсолютное большинство мировых товарных и финансовых трансакций. Таким образом, фактором, препятствующим эволюционному и ненасильственному переходу к постэкономическому обществу, является нарастание напряженности на внешних границах постиндустриального мира и углубляющийся раскол цивилизации на две составляющих, нынешнее положение и возможности развития которых разительно отличаются.
С другой стороны, не менее опасная тенденция развивается внутри самих западных стран. По мере расширения информационного сектора продукция отраслей, производящих знания, становится все более необходимой для обеспечения общественного воспроизводства в целом, что неизбежно приводит к росту цен на нее и повышению доходов занятых в этом секторе работников. Принимая во внимание, что они способны трудиться автономно и в значительно меньшей мере, нежели занятые в традиционных отраслях, испытывают прямую конкуренцию со стороны других работников информационного сектора (в первую очередь в силу своей относительно узкой специализации и незначительной численности тех, кто является носителем столь же уникальных способностей), следует предположить, что доля присваиваемого ими общественного достояния с каждым годом будет становиться все большей. В современных западных обществах можно видеть ту же разделенность между информационным сектором и иными отраслями хозяйства, которая четко прослеживается на примере взаимоотношений между постиндустриальной частью мира и остальным человечеством. Стремясь обеспечить себе максимальную конкурентоспособность, лидеры материального производства все более интенсивно приобретают новейшие технологические разработки, тем самым укрепляя позиции информационного сектора.
Между тем обрабатывающая промышленность и сфера услуг применяют труд многих миллионов работников, чьи профессиональные качества приобретаются достаточно легко и не являются уникальными; сами же они вследствие относительно низкого уровня образования не являются носителями постматериалистических ценностей и ориентированы прежде всего на повышение своего материального благосостояния. В подобных условиях тот факт, что таковое не может быть ими достигнуто (вследствие высокой конкуренции на рынке труда) на фоне растущего богатства работников информационного сектора (в гораздо меньшей мере стремящихся к его достижению), порождает новое социальное противостояние, преодоление которого сегодня фактически невозможно, так как соответствующие попытки замедляют хозяйственный прогресс и ухудшают положение той или иной страны на мировой арене.
Переход к постэкономическому обществу неизбежно сопровождается нарастанием неравенства фактически во всех его формах -- этот тезис представляется нам фактически неоспоримым. Важнейшая проблема современности связана если не с устранением подобного неравенства, то с обнаружением методов контроля над ним и выработкой мер, способных хотя бы частично преодолеть его негативные воздействия. Дополнительный драматизм переживаемому ныне моменту придает, как это ни странно, исключительно успешное продвижение западных стран по пути постэкономической трансформации. В таких условиях как вопрос о поддержании приемлемого баланса интересов в рамках самих постиндустриальных стран (вследствие роста материального благосостояния не только наиболее квалифицированных работников, но и большинства категорий граждан), так и проблема нарастающего разрыва между "первым " и "третьим " мирами (по причине того, что он воспринимается как позитивное следствие победы западного мира над его политическими и экономическими соперниками) не могут оказаться в центре внимания и быть рассмотренными в качестве наиболее опасных проблем нашего времени. Подход же к современному периоду как к становлению постэкономического общества неизбежно приковывает внимание именно к ним, и это обстоятельство кажется нам исключительно важным для дальнейшего нашего исследования.
Не предвосхищая здесь выводов, которые будут сделаны в конце нашего исследования, сформулируем теперь задачи, на которых сосредоточимся в последующих разделах этой книги.
В первую очередь мы попытаемся проследить эволюционный процесс, который привел к формированию нынешней ситуации, причем -- на двух уровнях, соответствующих преодолению индустриального (и доиндустриального) типов организации производства в развитых странах и в мировом масштабе. Процессы первого уровня в контексте нашего исследования будут служить в качестве модели для второго уровня, поскольку хозяйственное развитие индустриального общества в пределах даже одной страны показывает путь, по которому впоследствии с теми или иными отклонениями пройдет и весь остальной мир. Такой анализ, как мы полагаем, позволит понять обусловленность глобальных хозяйственных перемен событиями, происходящими в основных центрах постиндустриальной цивилизации. Этим вопросам посвящается следующая, вторая, часть книги.
Далее, мы сосредоточимся на проблемах, с которыми столкнулось в последние годы мировое хозяйственное развитие. Понятно, что их анализ не может быть адекватным вне контекста перемен, происходящих в рамках самих постиндустриальных обществ. Вопросы исчерпанности модели догоняющего развития, отражающей в конечном счете исчерпанность самого индустриального типа хозяйства, будут рассмотрены в третьей части книги.
В четвертой части речь пойдет о новой классовой структуре постэкономического общества. Здесь будет дан анализ социального неравенства, возникающего при переходе к этому новому общественному состоянию. Мы попытаемся также показать, что современный мировой хозяйственный кризис мог бы оказаться не столь неожиданным, если бы социологи и экономисты рассматривали переход к постиндустриальному и далее к постэкономическому обществу не как процесс формирования по преимуществу гармоничного и стабильного социума, а как противоречивое и сложное явление, как становление наиболее дисбалансирован-ного и малопредсказуемого социального порядка из всех, какие когда-либо знала история.
В заключении с позиций выявленных закономерностей и тенденций мы попытаемся оценить меру реальности и предпочтительности различных сценариев развития, вытекающих из логики всего нашего исследования. Необходимо предупредить читателей, что все изложенные ниже гипотезы и предположения не рассматриваются автором как безусловно истинные, а лишь дают возможность несколько менее традиционным образом взглянуть на те гигантские перемены, на пороге которых оказалась современная цивилизация.
Часть вторая.
Этапы формирования "однополюсного" мира
История человечества во все времена была историей военного, политического и экономического соперничества между составлявшими его нациями, народами и племенами. Нашим далеким и относительно близким предкам неизвестны были иные эффективные средства добиться более высоких результатов, чем у соседних стран и народов, обеспечить своим гражданам достойные условия жизни, дать импульс техническому и общественному прогрессу. Однако до последнего времени существовала определенная саморегуляция, не позволявшая какой-либо одной модели развития достичь над другими полного и абсолютного доминирования. Обратившись к истории, можно сделать два важных наблюдения, характеризующих наиболее драматичные ее периоды. Во-первых, максимально активное и жестокое соперничество между государствами и народами возникало в тех случаях, когда они обладали различными технологическими инструментами (в данном случае мы используем понятие технологии в предельно широком значении, обозначая им как производственные и хозяйственные, так и политические и социальные институты, распространенные в том или ином обществе). Во-вторых, результатом такого соперничества оказывалось, как правило, усвоение всеми его сторонами той технологической системы, которая проявляла себя как наиболее эффективная. Это может быть проиллюстрировано на совершенно различных примерах -- от быстрого принятия на вооружение артиллерийских орудий всеми европейскими армиями в XV-XVI веках до стремительного вытеснения двигателями внутреннего сгорания паровых машин в конце XIX столетия; от распространения в первой половине прошлого века в европейских странах буржуазной социальной системы, порожденной Французской революцией, до стремительного воспроизведения в наше время различными государствами тех или иных хозяйственных механизмов, доказавших свою эффективность.
