— Отрава не по моей части, Ваше Величество, — сказала я.
Наложницам слова не дают, особенно когда дело касается царя, но я знала, что мне ничего не будет, даже если я назову Эйла козлом.
— Ты считаешь себя защищенной, юница? — усмехнулся он. — Думаешь, раз кувыркаешься с Регнаном, тебе позволено дерзить?
— Нет, Ваше Величество. Просто я знаю, что если вы хоть пальцем меня тронете, вас разбомбит Союз.
— Они даже не почешутся из-за тебя.
— Я не просто гражданка Союза, я еще и врач, а врачам обещана неприкосновенность – это прописано в договоре о сотрудничестве между Аэлом и Союзом. Одна моя жалоба – и Аэлу конец.
Царь перевел взгляд на сына.
— Ты ведешь рискованную игру, Регнан.
— Никаких игр, — отчеканил царевич.
— Значит, это бунт. Ты не просто оспорил мой приказ, ты сам принял важное решение, касающееся Аэла. И ты вмешался в Отбор.
— Я отвечаю за безопасность, отец, и делаю то, что считаю нужным во благо нашей планеты. Я не смею возражать царю, но имею право высказать свое мнение. Если мы казним предателей – мы казним и сами себя заодно.
— Испугался Союза? — насмешливо спросил Эйл.
— Бояться Союза разумно.
— А выглядит так, словно боишься вот этой, — царь указал на меня. — Тебя словно подменили с тех пор, как ты ее взял. Да и Нис поглупел из-за своей рыжухи… Поэтому тебе и не бывать царем, Регнан, хоть за тобой и стоит Рубиновый полк. Демрис пляшет под дудку Лавэны, ты боишься своей собственной наложницы, Нис женился на дочке изменника, Вейлин весь разум растерял в погоне за юбками, Эвен все по мамке ревет… А есть ли среди моих сыновей хоть один мужик?
Регнан не ответил.
— Я думал, ты осознаешь, что страх – основа подчинения, — сказал Эйл. — Если тебя перестанут бояться, тебе конец. Так же и с женщинами: если женщина тебя не боится, она тебе не принадлежит. Предатели будут высланы, но если ты хоть раз еще возомнишь себя решателем, а не исполнителем, я и тебя самого запишу в предатели. Знай свое дело и знай свое место.
На том разговор и подошел к концу; когда мы вышли, я произнесла:
— Царь тебя боится, Регнан.
— Знаю.
— И другие боятся. И я боялась.
— Знаю.
— Регнан…
— Что?
— Ты любил жену?
Коридор дворца – не место для такого вопроса, да и не время для этого разговора, но мне вдруг понадобилось узнать. Царевич испугался этого вопроса. Остановившись, он посмотрел на меня и выдохнул:
— Да.
— И все же ты ее убил…
— Да…
— Как? — вымолвила я. — За что?
О том, за что Регнан убил свою молодую жену, ходят самые разнообразные слухи, но самая популярная версия – это измена. Дескать, изменила юная красавица своему холодному да черствому супругу, от которого ласкового слова не дождаться, а он, прознав, убил ее на месте – таков он, бесчувственный Экзекутор! В том, что Регнан вовсе не бесчувственный, я уже убедилась, и хочется, очень хочется убедиться еще и в том, что убийства не было или это была самозащита…
Ответ царевича меня поразил.
— Ни за что, — сказал он.
Мои брови поднялись.
— Ни за что, — с болью повторил Регнан. — Я хотел овладеть новым приемом психокинеза и тренировался целыми днями. Она соскучилась, подошла ко мне… и я ее случайно убил, ударил силой, с которой не смог совладать, и ее прошибло насквозь, энергетические потоки перепалило необратимо. Я попытался реанимировать ее, но моя сила уходила впустую. Тогда я взял ее и вошел в море, призвал прийна. Прийн тоже ничего не смог сделать… никто ничего не смог сделать.
— О, Звезды… — вымолвила я.
— Ты спрашивала, — глухо произнес царевич, — как я научился воздействовать на живую ткань? Вот после и научился… был вынужден научиться, чтобы повторения не произошло. Меня считают универсалом, но сильнее всего я именно в воздействии на живое, это моя специализация.
— Но почему царь сказал, что ты не пощадил жену? Разве он не знает, что это была случайность?
— Он уверен, что я наказал ее за что-то и переусердствовал. Настоящий Экзекутор, — усмехнулся Регнан. — Кто еще может убивать так, как я?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я могу, — шепнула я. — Я тоже могу убить вот так. Если ты чудовище в глазах аэлцев, то и я тоже.
С этими словами я обняла Регнана. Обняла как мужчину, который стал мне дорог.
Решение Регнана представили как решение царя; Высокий двор сложившейся ситуацией остался недоволен, но подготовку к передаче преступников Союзу начали. В дворце, о котором мне столько рассказывали и который расписывали шикарным-роскошным-потрясающим, мне не понравилось; Лирия, супруга цесаревича Демриса, постаралась показать мне Аэл Дрид с лучшей стороны: и по самым красивым местам сводила, и со своим окружением познакомила, и даже подарки сделала, но все было бесполезно – дворец я восприняла необъективно, как безвкусное обиталище развращенного козла… то есть царя Эйла. Да еще и «повезло» встретиться с царицей Лавэной; когда она выходила со свитой из сада, увидела нас с Лирией. Никто не хотел этой встречи…
Я поклонилась и почувствовала, как меня изучают. Лавэна терпеть не может Регнана и держится от него подальше; царевич говорит, что за все время они вряд ли обменялись хотя бы десятком слов. Царица недолго на меня смотрела – так, несколько секунд, после чего прошла мимо, источая холодное высокомерие. Я взглянула ей вслед и отметила, что она темноволоса и среднего роста; еще мне показалось, что она худовата. И хотя я не успела запомнить ее лица, мне кажется, что я знаю, в кого пошла завистливая царевна Эйла…
Эта встреча имела неприятные последствия; вечером ко мне заявилась Знающая и сообщила, что разгуливать по дворцу мне нельзя – я просто наложница и должна сидеть взаперти. А еще лучше – отправиться в Малый дворец, где мне самое место.
— И еще, — добавила Знающая напыщенно, — у нас на Аэле чтят мораль.
Правда? Что-то не видно.
— Вы с царевичем осквернили сад, — пояснила женщина.
Сначала я ничего не поняла, потом вспомнила, как разделся за завтраком Регнан, и не удержалась от едкого:
— Думаю, лучше высказать это самому царевичу. Если вы, конечно, осмелитесь.
Знающая задрала подбородок и пошла к выходу; в дверях она встретилась с вышеупомянутым и замерла. Регнана постоянно награждают эпитетами: «зловещий», «бесчувственный», «строгий», «холодный», но, на мой взгляд, ничего зловещего в нем нет… ну ладно, я могу и ошибаться.
— Что вы здесь делаете? — спросил Регнан, пронзив Знающую всевидящим взглядом. — Как вы сюда зашли? Кто дал разрешение?
— Я впустила, — быстро сказала я, считав, насколько испугалась женщина.
Знающая согнулась, пролепетала что-то, да и была такова – только каблуки застучали. Ее можно понять: царевич был сумрачен, и его синие глаза казались черными. Сегодня он, пожалуй, действительно зловещ…
— Что случилось? — насторожилась я. — Проблемы с подготовкой вылета в Союз?
— Союз… — вымолвил Регнан так, словно впервые услышал это слово. — Ах да, Союз… Подготовка идет по плану. Я солгал отцу, Даша.
— В чем солгал?
Царевич так на меня взглянул, что мне стало еще больше не по себе, и я почувствовала удивление и злость Регнана. Вот только чем вызвано удивление и на кого именно направлена злость, мне не прочитать…
— Я сказал, что брак Ниса и Мэрит консумирован.
И снова мне вспомнились лекции Знающих на острове Красоты. По аэлским законам консумированный брак – это свершившийся брак, который крайне не желательно расторгать. Разводы, если уж на то пошло, вообще здесь не поощряются.
— А они в самом деле не… ну, это… — протянула я.
— Только за руки держались, — ответил Регнан. — Нис предполагал, что ему не получить родительского благословения, поэтому не прикасался к Мэрит. Всем известно, что я читаю чужие мысли. После того, как я объявил, что брак консумирован, в этом никто не будет сомневаться. Я также напомнил отцу, что Мэрит Айдж не имеет никакой вины, не считая того, что она дочь предателя, что она здорова, фертильна, с высоким уровнем эо и Знающими на Отборе высоко отмечена. В общем, годится в жены царевичу.
