в самых мрачных тонах рассказывала сестре, как трудно ей пришлось в Америке. Какие тяжкие испытания она перенесла, чтобы осуществить свою мечту. Сколько унижений она претерпела, пока нашла то, что хотела, вернее, того, кого хотела…
– Ты знаешь, Катя, что я всегда бредила банкиром-миллионером. Вот я его и имею. Его возраст меня не интересует, – продолжала она бахвалиться. – Чем старше, тем лучше. Главное – это не работать и жить в роскоши. И чтоб непременно в доме была прислуга. Да, да, именно, прислуга, а не только домработница. Хотя на этот счет Генри прижимист. Кроме Розалии, есть еще садовник и два раза в неделю приходит кухарка. Но, будь спокойна, я своего добьюсь. И еще я хочу, чтоб на мой день рождения мой миллионер дарил мне подарки не дешевле, чем новый «мерседес». И чтоб самолет… О-о-о…
Видимо, воображение Джулии исчерпывалось самолетом.
– Джулия, милая моя, – возразила Катерина, – в жизни должна быть не только материальная, но и духовная цель и призвание. Каждый человек послан Всевышним на нашу Землю для чего-то, для каких-то определенных ему задач, которые он должен выполнить…
– Кать, а для чего ты послана? А? Твой Валерий ясно для чего: он спас жизни детей на море. Если бы не он, они бы все погибли… А ты, Кать?
– А я, – тихо сказала она, – чтобы спасти жизнь таких уникальных детей, как рожденный тобой ребенок. Ты все забыла, Джулия… Ты так и не поняла ничего....
– Ну-у-у, – вальяжно откинувшись в кресле и затягиваясь сигаретой, сказала Джулия, – я не могу сказать, что у меня был сын. Я, скорее всего, была донором… для тебя… для этого ребенка… Он по праву, твой сын, Катя… И ты можешь гордиться, что я родила здорового и такого умного мальчика, а не дебила какого-нибудь....
– Спасибо тебе, сестричка. Я очень горжусь своим сыном, – сказала Катя с тонкой иронией, которую Джулия не почувствовала.
– Пожалуйста, Кать. А какие у тебя-то планы? – перевела Джулия разговор на другую тему.
– Если честно, и если у меня все получится, я хочу дать образование своим детям здесь в Америке. Для этого я буду работать и стараться изо всех сил.. А потом они пусть сами выбирают себе судьбу: где работать и где жить.
– А ты? Так и будешь корячиться в своем хосписе? Элитный университет и твой красный диплом – все под хвост вонючим старикам, да?
– А я? – она помолчала, глядя куда-то вдаль и, улыбнувшись сказала: – Я вернусь в Россию. Я это точно уже решила..
– Ты что, Катька! С ума съехала? Какая Россия? Интернет не читаешь? Там же сплошной терроризм! Народ пачками гибнет! Нашим бандюкам в Кремле мало войнушки в Чечне, так они еще и в Южной Осетии с грузинами сцепились.
– Я знаю, знаю… Поэтому мой сыночек будет здесь в Америке, а не воевать и умирать в Чечне.
– А ты поедешь в Россию? Да? Грязь месить по дорогам?..
– Да нет… Мне моя свекровь, Светлана Дмитриевна, говорит, что совсем слаба стала… У нее ведь никого не осталось, кроме нас. Она уже и дом и все имущество завещала на меня и детей моих…
– Да, как я помню, у них там дом очень большой и сад, и гаражи, и дача генеральская где-то у моря… да и машины. Живы еще?
– Да все в порядке…Только вот здоровья у нее уже нет.
– А ты – мать Тереза, да? О себе-то думай иногда, Кать. Что ты все о чужих печешься? То чужих детей она нянчит, то старым америкосам памперсы меняет, то о свекрови у нее душа болит… Ну, что ты, Кать, правда? Я вот, кроме средней школы, нигде не училась, никогда толком не работала, а все имею и живу, как королева…
– Ну, девочка моя, каждому свое. Мне как-то приятней «чупа-чупс» сосать, чем…
– Ну и соси свой «чупа-чупс», а что ты меня-то прихватываешь? Прихватка, тоже мне нашлась…
– Ладно, ладно… Прекратим, а то поссоримся. Живи, как живешь. Тебе нравится такая жизнь – и хорошо. Мы с мамой очень рады за тебя. Кстати, не забывай о ней. Звони, хоть иногда.
– Значит, в Рашку собираешься возвращаться… – затягиваясь очередной сигаретой, пробурчала Джулия. – Надеюсь, детей-то хоть здесь оставишь жить или за собой потянешь?
– По моим планам Алина и Глеб здесь закончат свое образование… да и жить, скорее всего, тоже будут здесь. Они ведь американцы. У них и паспорта американские, и мышление, и привычки – им уже трудно будет в России. А ты, Джулия? Скажи мне честно: не надоело морочить голову старому банкиру? Он еще не раскусил тебя?
– Кать, Кать… что ты такое говоришь, – испуганно оглядывалась по сторонам Джулия, как бы кто не подслушивал их разговор. – Он у меня добрый, заботливый, в сексе пыхтит еще очень сильно…
– Но ты же не любишь его совсем…
– Ну и что?! Конечно, у меня нет никаких чувств к нему. А зачем? Пусть он меня любит… Пусть заботится… Тебе одной скажу, Кать, – шепотом продолжала Джулия. – Он на осень назначил помолвку… А? Значит, он серьезно ко мне относится.. А потом женится, и на правах законной супруги я могу поделить все его имущество пополам… если разводиться будем…
– А-а-а… Вот она твоя цель жизни… Глупая ты, – вздохнула Катерина. – Не можешь ты поделить его имущество, даже будучи супругой. Я ведь сама прошла через все это. Все американские законы изучила. Во-первых, контракт он составит с жесткими ограничениями. А во-вторых, у него по закону дети – наследники. Так что не думай, что тебе много обломится даже у миллионера…
На оставшиеся десять дней каникул и отпуска Генри преподнес щедрый подарок Джулии, Катерине и детям – тур на Богамские острова в каютах первого класса.
В последний день перед отъездом своих родственников, Джулия устроила королевский ужин. В этот день она была особенно весела и во всем старалась подчеркнуть свое богатство и преимущество перед сестрой.
– А твой бизнес в России: салон красоты, продолжает работать? Кто там руководит теперь? – спросила Катерина.
– Да какая разница! Меня это абсолютно не волнует. Я пыталась несколько раз звонить туда, но, видимо, они поменяли телефоны… Кому-то привалило это счастье… Хотя Дрозды все держат под своим контролем. Андрей выйдет, все возьмет в свои руки… А мне по закону нужно здесь, как минимум, десять лет отсидеться, чтоб срок давности за преступления прошел… В нашей стране и виновные и невиновные сидят… А я не хочу сидеть… Так что, к мамочке в Россию я поехать никак
