Наверху на тропинке послышалось шуршание камешков. Вниз спустился лишь один боевик, хотя наверняка где-то в темноте притаился еще один или несколько. Саблин всегда чувствовал, когда на него направляли оружие и целились, пусть даже самого стрелка и не было видно.
Повстанец был молодым. Он внимательно посмотрел на приезжих, те охотно продемонстрировали пустые ладони.
— Оружие в машине, — пояснил Саблин.
— Что вам нужно? — спросил повстанец, чувствовалось, что ему не впервой общаться с иностранцами.
— Мы приехали по приглашению уважаемого Аль-Баура на переговоры о выкупе заложников, — сказал Зиганиди.
— Кого именно? — переспросил боевик.
Саблин не держал в голове имена всех шведских дайверов, они улетучились у него после ночного боя.
— Я не знаю их лично. Нас уполномочили действовать от имени страховой фирмы. Если вы не против, у меня в машине планшетник, там есть письмо от вашего командира. Можете прочитать.
Молодой человек был не против.
— Доставайте, только без резких движений.
У Саблина появилось ощущение, что он приехал не выкупать заложников, а пришел в дорогой торговый салон и общается с вежливым донельзя менеджером, который боится обидеть состоятельного покупателя. Да, торговля людьми и в самом деле превратилась здесь в прибыльный бизнес.
— Смотрите сами. — Саблин подал включенный планшетник.
Боевик пробежал глазами по экрану.
— Понятно. Но меня не предупредили о вашем приезде. Я должен связаться. — Он достал рацию. — Время позднее, у нас усилена охрана и пропускной режим.
Он говорил так, будто здесь была не база боевиков, а солидный режимный объект. Разговор по рации шел по-арабски, так что Саблин ничего не понял. Последние слова постовой произнес намеренно по-английски, они предназначались и для гостей в том числе.
— Да, я проведу их. — Молодой боевик отключил рацию и обратился к Саблину: — Оружие положите в багажный отсек, и можем ехать.
Пришлось повиноваться. Боевик сел на заднее сиденье. Машина медленно покатила каменным лабиринтом.
— Красиво у вас здесь, — сказал Саблин.
— До войны тут туристов возили. Торговля шла, кафе стояли, даже гостиница небольшая была в пещерном городе. Меня в детстве сюда отец водил, — с сентиментальными нотками в голосе вспомнил боевик.
— Что поделаешь, война, — произнес дежурное Виталий. — Когда-нибудь все вернется на свои места.
Ему хотелось добавить «после победы», но это прозвучало бы двусмысленно. Если он ехал, во всяком случае, делал вид, что приехал выкупать заложников, то желать победы должен был противоборствующей стороне.
— Все потом наладится. Вот только многие не доживут, — сказал повстанец и показал рукой. — Машину поставьте под тот каменный козырек.
«На гостевую стоянку?» — хотелось спросить Виталию, но он удержался от иронии.
Не до нее сейчас было. Начиналось главное, ради чего он приехал сюда. Он пытался наладить мысленный контакт с Катей Сабуровой так, как делал это иногда под водой, вне пределов видимости. Просто знал, что она где-то рядом. Это, конечно же, не был обмен мыслями на расстоянии. Просто он чувствовал присутствие товарища, и это чувство не могло обманывать. На этот раз такого не произошло. В ответ его эмоциональным посылам следовала пустота. Катя не отвечала. Это могло значить, что ее здесь нет, но могло и означать, что так действует толща скалы, за которой она находится.
Саблин вышел из джипа. Глянул вверх. На несколько этажей темнели неправильными прямоугольниками провалы рукотворных пещер. В некоторых, правда, горел неяркий переменчивый свет. В воздухе пахло дымом. Наверное, жгли костры, чтобы осветить «каменные мешки» и согреться в них. В общем, пейзаж был хоть и живописный, но донельзя мрачный.
— Нам наверх, — подсказал провожатый. — Оружие, разумеется, оставьте в машине.
Только сейчас Виталий заметил малоприметную лестницу, выбитую прямо в скале. Единственное, что взял с собой Саблин, — это сумку с деньгами, под которыми был спрятан пистолет, повесил ее на плечо. Никто не стал ее проверять. В этом «супермаркете» с клиентами работали на доверии.
Забрались наверх. Тут простирался каменный козырек, за ним открывалась просторная пещера, в которой горел костер. Возле него на коврах сидели боевики. На вертеле жарился барашек. На скатерти, расстеленной поверх ковра, виднелись лепешки, овощи, фрукты, в немногочисленных тарелках лежал местный творожный сухой сыр. Также наблюдалось несколько бутылок виски, хотя пьяных не было видно, и никто спиртное не пил. Во всяком случае, при приезжих.
— Разве мусульмане пьют спиртное? — спросил Саблин.
— Сейчас ночь, Аллах спит и не видит, — ответил провожатый. — Воинам Аллаха позволено несколько больше, чем другим.
Из глубины пещерного коридора возле костра прошел Мохаммед. Саблин сразу узнал его — видел же на яхте у мистера Гранда. Но был спокоен насчет себя. Вряд ли полевой командир, в ужасе покидающий плавсредство, сумел рассмотреть и запомнить его лицо. Ведь тогда на Виталии был обтягивающий синтетический костюм пловца, закрывающий лоб и подбородок.
— Извините, что заставил ждать, вы… — Аль-Баур вопросительно посмотрел на Саблина и Зиганиди.
Каплей представился по легенде — уполномоченными страховой фирмы.
— Пройдемте за мной, — пригласил Мохаммед. — Мы занимаем пещерный город, который не возводился в расчете на размещение отряда. Поэтому тут существуют проблемы с планировкой. Много проходных помещений, — шутил он по дороге.
Путь им освещал фонарем худощавый повстанец со впалыми щеками. Наверное, он не годился для чего-нибудь более серьезного. Фонарь он держал в одной руке, в другой сжимал связку старомодных ключей. Как понял Саблин, по совместительству он был стражником для заложников. Зачем был фонарь, если по стенам коптили соляркой факелы? Наверное, для солидности. Полевому командиру полагался эскорт.
Коридор делал поворот. За ним оказалась кирпичная кладка и вмурованная в нее надежная металлическая дверь на две половины. Аль-Баур открыл замок своим ключом и пропустил вперед гостей.
— Устраивайтесь, — указал он на кресла возле журнального столика. Отдельно стоял большой Т-образный письменный стол со стационарным компьютером. Кожаное кресло на колесиках, как для директора офиса. На стене поблескивала выключенная плазма. Если не знать, что находится за дверью, то можно было подумать, что очутился в солидном офисе. Вот только окон здесь не было.
Саблин и Зиганиди опустились в кресла, Мохаммед сел на широкий кожаный диван и сразу предложил:
— Виски?
— Аллах спит и ничего не видит? — по ситуации тут же отозвался Николай.
— Аллах не видит здесь ничего даже днем, — улыбнулся Аль-Баур, открыл бар с подсветкой и поставил на стол квадратную бутылку и три стакана. — Льда не предлагаю, освещение сейчас работает на аккумуляторах. Генератор вышел из строя.
Пришлось пригубить спиртное. Хозяина пока не следовало обижать. Пока он ничего не подозревал, стоило из него вытянуть максимум информации. И о своей болтливости ему потом, возможно, пришлось бы пожалеть.
— Мы приехали… — начал Саблин.
— Мне доложили. Можно взглянуть на письмо, о котором вы говорили?
Каплей подал планшетник с выведенным на экран электронным письмом-приглашением. Аль-Баур пробежал его взглядом несколько раз, затем пожал плечами.
— Мне жаль, — сказал он. — Но это какая-то ошибка. Я этого письма не писал, и никаких дайверов у меня нет.
— Но наши наниматели получили его от вас, — возразил Саблин.
— Не знаю. Или ошибка, или идиотский розыгрыш. Имя мое. Даже пароль правильный. Правда, он известен практически всем местным жителям. Мы используем его, чтобы охрана знала — идет кто-то относительно свой, кто в курсе происходящего в наших местах. Но о шведских дайверах я в первый раз слышу. Я абсолютно сухопутный человек. Морские глубины меня не интересуют. И на земле дел хватает.
— Их захватили на суше — на выходе из аэропорта. Но это так, к слову.
Удивление Мохаммеда казалось ему искренним.
— Жаль, что вам пришлось ехать так далеко из-за ошибки или розыгрыша. Не могу вам ничем помочь.
— Может, вы слышали, кто похитил дайверов? — спросил Зиганиди.
— Нет. Не слышал. Хотя обычно мы, полевые командиры, обмениваемся информацией о попавших в наши отряды иностранцах.
Саблин закусил губу. Получалось, что Мохаммед или в самом деле ни при чем, или же он был таким искусным актером, что безукоризненно играл роль. Но тогда какого черта он присылал электронное письмо, от которого теперь открещивается? Все превращалось в полную загадку, и Виталий решил прощупать почву. В конце концов, шведы его интересовали постольку-поскольку — целью было вызволить Катю Сабурову.
